Их поглотило и притягивало друг к другу мощное чувство. Моника поняла, как просто ей быть собой, когда Роб рядом, хотя очень долго она не знала, какой была на самом деле. Она так выкладывалась на работе и с детьми, что не подозревала, что делает её целостной.

Роб облокотился на дверной проём, его светло-каштановые волосы спадали на лицо. Небрежная поза была полна уверенности. То, как светились его прекрасные глаза, когда они были вместе, пробуждало в Монике желание сбежать с ним и исчезнуть в ночи. Роб отошёл в сторону, давая ей возможность отпереть дверь, пока он оставлял поцелуи на её шее. Она никак не могла сосредоточиться, пытаясь наощупь найти ключи. Когда она наконец-то открыла дверь, он стащил громадную сумку с её плеча и поставил её на пол в квартире.

— Чёрт, малышка. Что у тебя здесь? Мёртвое тело? — спросил Роб.

— Нет, не сегодня. Просто одежда и аксессуары. Всё необходимое для идеального свидания. Ну, не для моего свидания, конечно. Для свидания Джосси. Подруги. Ладно, кто-то вроде подруги. Она познакомилась с новым парнем, только он не новый. Она знала его раньше. Ну, до всех её безумных жизненных катаклизмов. Я просто помогла ей подготовиться.

— Даже не пытайся просить меня кратко повторить это, — сказал Роб, усмехаясь.

Моника чувствовала, как будто ей предоставили небольшую передышку от подавляющего чувства вины, обычно ассоциирующегося с Джосси Бенкс. Она совершила хороший поступок сегодня. Она была так взволнована, когда Джосси позвонила и обратилась к ней с просьбой о помощи. Она бы сделала всё возможное, чтобы компенсировать этой девочке то, что с ней произошло. И если и было что-то, в чём Моника хорошо разбиралась, то это свидания. Она побывала на стольких свиданиях за последние десять лет, что потеряла им счёт. Не все они прошли неудачно, но ни один из тех мужчин не оказался тем, кто ей нужен. А с Робом всё по-другому. Он казался ей идеальным, тем, на ком она закончит свои поиски.

— Ты можешь поверить, что мне сегодня пришлось пройтись по магазинам, потому что вчера кто-то украл почти всё моё нижнее бельё? — прокричала Моника из спальни.

— Что?

— Да. Я принесла партию белья для стирки на цокольный этаж в прачечную, но забыла двадцатипятицентовые монеты для стиральной машины. Так что я оставила бельё внизу. Поднялась сюда за деньгами. И когда я спустилась туда, моей корзины уже не было. Ох! Я так взбесилась. Кому вообще понадобилось грязное бельё?

— У тебя какие-то странные соседи, — ответил Роб, обеспокоенный пропажей белья для стирки.

— Ага, — прокомментировала Моника рассеяно, бегло просматривая почту.

— Какой фильм ты взяла?

— Какой-то ужастик, где всех порубили, и никто не выжил, — ответила она. — Я уверена, все традиции фильмов ужасов здесь будут соблюдены. Никогда не говори: «Я сейчас вернусь». Не ходи проверять, что это за странный шум. — Моника вошла в гостиную и ухмыльнулась ему. — И никогда, вообще никогда, не занимайся сексом. Это стопроцентный способ оказаться мёртвым.

— Те убийцы должно быть сторонники целибата, — пробормотал он, — Идиоты.

— Ну, или мы можем пропустить фильм и просто потрахаться как кролики, — предложила она.

— Только если ты сможешь обеспечить нашу безопасность от серийного убийцы- психопата, дорогая.

— Не могу дать никаких гарантий, — подразнила Моника, расстёгивая блузку, и очень медленно попятилась в сторону ванны.

— Хорошо, сударыня. Я рискну.


***

Пока Тристан ехал домой, он поймал себя на том, что подпевает радио, хоть и не знает ни одной популярной песни. Если бы это не было так трогательно, он бы посмеялся над тем, что эта девушка сделала с ним. И хотя он всё ещё имел при себе нож и всегда носил пистолет, он чувствовал, что жестокость в нём проявляется всё реже и реже. Это было как проблеск мальчика, которым он был когда-то, до предательства и душевной боли. Он опять видел свет и чувствовал надежду.

Сегодня ему повезло, и он припарковался в своём квартале. Тристан достал пистолет из-под сиденья, поставил машину на сигнализацию и закурил сигарету по пути домой.

Было так трудно покинуть квартиру Джосси. Он старался быть джентльменом, но, когда она схватила его за воротник и атаковала его губы, он потерял весь самоконтроль. Там, рядом с её дверью, когда его губы захватили её, он показал ей всю свою нужду в ней. Она покачивалась рядом с ним, и он сдерживался изо всех своих сил, чтобы не взять её прямо там.

Джосси пригласила его войти, умоляя продолжить их вечер. Он знал, чего она хотела. Чёрт побери, он тоже этого хотел, но ещё не время. Ничего не произойдёт, пока он не заставит её поверить, что она достойна этого. К счастью, пришёл Алекс, ворвался в их сексуальное напряжение и просто пожелал им хорошей ночи. Тристан хотел поблагодарить его и убить одновременно.

— Фоллбрук, — позвал его знакомый голос на подходе к дому.

От звука этого голоса у Тристана подвело живот, и он незамедлительно потянулся к оружию. Он повернулся и увидел Падре на скамейке напротив своего дома. Он был меньше Тристана, но более пугающим. Как обычно на нём была накрахмаленная рубашка на пуговицах и Докерсы. Падре больше походил на шишку с Уолл Стрит, нежели на смертельно опасного убийцу. Его зловещая улыбка неожиданно прерывалась ярко красным шрамом, проходившим вертикально по левой стороне лица. Давний помощник Тристана, он оставил духовенство, чтобы отомстить за убийство своего брата. И больше не вернулся.

— Милая шляпа, — сказал Падре, усмехнувшись.

— Да пошёл ты, — ответил Тристан.

Они обнялись одной рукой и отошли друг от друга на безопасное расстояние. В их деле, тот, кто-то когда-то был твоим союзником, не факт, что останется им в дальнейшем.

— Давненько не виделись, чувак.

— Я должен был уехать, — просто ответил Тристан.

— Да, ну, пожалуй, я должен поблагодарить тебя. Меня повысили, когда ты соскочил.

— Мои поздравления. Как я могу догадаться, это не дружеский визит.

— Молони прислал меня передать тебе послание.

Атмосфера изменилась, опасные путы из угроз окружили мужчин, связывая их друг с другом.

— Тогда поторопись, — со злостью сказал Тристан, теряя терпение.

— Он сказал, что никто не выходит из дела живым, но хочет проявить щедрость. Он позволит тебе жить, если ты найдёшь и убьёшь эту девчонку.

Падре протянул к нему руку и показал фото с оборванными краями. Тристан почувствовал тошноту, взглянув в глаза юной МакКензи Делон. Ему пришлось использовать всё своё хладнокровие, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица.

— Эта девчонка мертва.

— Нет. Молони сказал, она жива и здорова. Из достоверных источников ему известно, что она здесь, в Сан-Диего. Я приехал только для того, чтобы передать тебе это. Конечно, за ней охотится ещё один наёмник, но если ты найдешь её первым, то будешь жить.

— Я не трачу своё время, гоняясь за призраками! — закричал Тристан.

— Я всего лишь передал тебе сообщение, Фоллбрук. Не заставляй меня возвращаться сюда.

И он ушёл. Тристан знал, что его не просто пытаются запугать. Молони никогда не тратил время и деньги на пустые угрозы. Послание было громким и понятным. Если Тристан не найдёт её, они вернутся и возьмут плату его плотью.

Прошло уже три страшных, бессонных часа с того момента, как Падре покинул сбитого с толку Тристана на тротуаре перед домом. Можно сказать, он сбросил метафорическую бомбу и исчез в дыме после взрыва. Сейчас Тристан лежал на кровати, крепко сжимая пальцами старое фото МакКензи Делон. Невинное, невредимое лицо смотрело на него с глянцевой бумаги. Девочка, которую он помнил, девочка, по которой он горевал. Если быть честным, то эта девочка действительно умерла. Если сравнивать с пошлой, идущей в дневное время «мыльной» оперой, роль МакКензи Делон играла бы мрачная, обиженная на весь свет Джосси Бенкс.


***

Он был подавлен, как только узнал об опасности, грозящей Джосси. Гнев вырывался из его груди, и он в неистовстве ломал всё, что попадалось ему под руку в квартире. Это не была сознательная ярость, скорее, необузданная терапия через разрушение. Теперь на полу валялись осколки стакана, любимые им книги лежали кучей под перевернутой полкой. На гипсокартонной стене остались дыры, след от разрушения протянулся до его спальни, где он, в конце концов, остановился. Кругом остались красные полосы засыхающей крови, размазанные его пальцами, и он усмехался тому, насколько это символично. Ему связали руки.

Когда гнев рассеялся, остался только очень сильный страх. Не за себя, за Джосси. Он бы без раздумий принёс любую жертву, если бы это гарантировало Джосси безопасность. Он никогда не передаст её этому монстру, но это не значит, что кто-то другой этого не сделает. Падре сказал ему, что есть ещё один человек, занимающийся её поисками. Если Молони платил кому-то, значит тот хорош. И ему не понадобится много времени на его поиски.

Из этого бизнеса невозможно сбежать. Нельзя считать, что ты в расчёте, без какой-либо расплаты, плотью или деньгами. И когда сбегал, Тристан знал это. Но в то время он предпочёл бы умереть, нежели оставаться рядом с Фионой и её вероломным сердцем. И каким надо быть везунчиком, чтобы найти свою давно потерянную любовь наверху противопожарной лестницы.

Тристан раздумывал, знает ли Молони о его связи с Джосси, либо он заказал убийство как наказание или проверку. Он думал о тёмном провале в памяти Джосси и о том, что могло спровоцировать появление приказа об её убийстве. Но больше всего его интересовало, что он будет делать со всем этим.

Он мог поспорить, что Молони виновен в смерти отца Джосси и её амнезии. По какой ещё причине Молони желал бы её смерти? Здесь явно есть связь с делом её отца.

Он подумывал о побеге. Он мог забрать Джосси, силой, если в этом будет необходимость, и отвести её в какую-нибудь далёкую страну, где они будут прятаться среди местных. По правде сказать, Тристан знал, что этот план никуда не годится. Им придется всё время жить с оглядкой, находясь под дамокловым мечом. Джосси достойна лучшей жизни. Ему нужен козырь в рукаве, то, что нужно Молони больше, чем Джосси. Он вздохнул, перевернулся, спрятал фото под подушку, и, наконец-то, смог заснуть.