Дженсена.

https://vk.com/beautiful_bastard_club

Уилл с Ханной обошли группу пожилых джентльменов, находящихся на

грани истерики, и подошли к нам.

– Я думаю, местные работники сидят там поблизости и перекусывают, –

сказала Ханна. – Я бы так и делала. Оттуда открывается такой красивый вид.

Мы сделали несколько шагов вперед, давая место людям, продолжавшим

выходить на улицу.

Уилл помотал головой.

– А я считаю, это местный Трахосарай.

– Они там держат садовый инвентарь, – логично предположил Найл, и

все мы недовольно уставились на него, а Уилл фыркнул.

Позади нас суетились официанты и персонал, пытаясь убедить

посетителей, что все быстро наладится, и прерывать трапезу на долгий срок

не придется.

Но прямо сейчас нас выпроводили сюда.

– Хочу пойти посмотреть, – сказала я.

– Вперед, – подбодрил меня Уилл.

– Пиппа… – начал Дженсен, но я повернулась к нему с широкой

улыбкой.

– Давай наперегонки! – крикнула я и шагнула с бетонного пола патио на

мягкую землю, оставив позади себя ошеломленное молчание.

Ветер ощущался настоящим блаженством, холодный и резкий, и впервые

в жизни – спасибо пино нуар – я чувствовала себя как в настоящей гонке, активно работая руками и ощущая, как земля проминается под моими ногами

и ошметками отлетает позади.

Я услышала, как кто-то бежит за мной, и это был Дженсен, который,

поравнявшись со мной, замедлил бег, кинул в мою сторону удивленный

взгляд и в итоге, явно поддавшись своей тяге к конкуренции, обогнал меня.

Стремительно пробежав остаток пути до сарая, он дождался меня там,

задыхающуюся и громко сопящую.

Замерев, Дженсен молча смотрел на меня, пока я восстанавливала

дыхание.

– Какого черта это было? – с полуулыбкой спросил он. – Думал, ты не

бегаешь.

Я рассмеялась и, откинув голову назад, посмотрела на небо. Воздух был

холодным и немного влажным, а небо было того же оттенка, что и мое

любимое платье цвета индиго.

– Понятия не имею. Просто мы были там такие серьезные, – я прижала

руки к бокам. – Я не против, кстати, но… кажется, я немного выпила.

– Пиппа, я не… – Дженсен замолчал, когда я развернулась и, подойдя к

маленькому окошку сарая, заглянула внутрь. Как и предполагал Найл, тут

был разнообразный садовый инвентарь, ведра, брезент и шланги.

– Что ж. Тут совершенно не интересно, – повернувшись к нему, сказала

я. – К сожалению, Найл угадал.

Глубоко вздохнув, Дженсен посмотрел на меня с непонятным

выражением на лице.

https://vk.com/beautiful_bastard_club

– В чем дело? – спросила я.

Он невесело рассмеялся.

– Ты не можешь просто… – он сделал паузу и провел рукой по волосам.

– Не можешь просто взять и убежать куда-то в темный виноградник.

– Тогда с какой стати ты побежал за мной?

Он удивленно заморгал.

– Ну то есть… – замявшись, он вроде бы нашел что-то нелепое в своем

ответе, но все равно выдал мне его: – Я не могу тебе позволить бегать по

темному винограднику одной.

Это меня насмешило.

– Дженсен. По городским меркам от ресторана я отбежала меньше чем

на квартал.

Мы оба оглянулись на посетителей, все еще крутившихся у патио и

ожидающих, когда их впустят, и не обращающих на нас никакого внимания.

Повернувшись, я посмотрела на его профиль, тускло освещенный

фонарями с дальней винодельни. Я задумалась, а не вспоминал ли он о

нашем разговоре за столом, о том парадоксе недоверия себе и непонимания

других.

– Мне жаль насчет Бекки, – сказала я, и он слегка вздрогнул и посмотрел

на меня. – Уверена, что тебе многие говорили это тогда – как только это

случилось, и все было еще по-живому. Но не сомневаюсь, что с тех пор

больше никто ничего не сказал.

Полностью развернувшись в мою сторону, он ничего мне не ответил,

кроме осторожного:

– Да…

– Я помню время, когда умерла моя бабушка, – я отвела взгляд и

посмотрела на бесконечные ряды виноградных лоз. – Это было много лет

назад; она была достаточно молодой. Мне было одиннадцать, а ей… так,

сейчас… почти восемьдесят.

– Мне очень жаль, – тихо произнес Дженсен.

Я улыбнулась ему.

– Спасибо. Самое интересное в том, что поначалу все очень грустили из-

за нас. И искренне. Но со временем ее уход ощущался все тяжелее – по

крайней мере, для Леле. Стало все больше недоставать всех этих мелких и

важных моментов с бабулей. То есть с течением времени легче не стало.

Просто наша печаль стала тише. Мы просто перестали об этом говорить, но

я знаю, что Леле очень тяжело не делиться со своей мамой каждой, даже

незначительной горестью и мелкой победой, – я снова посмотрела на него. –

К чему я это веду: да, прошло шесть… Шесть лет?

– Да. Шесть, – подтвердил он.

– Так вот, шесть лет спустя хочу сказать тебе, что мне очень жаль, что

она больше не часть твоей жизни.

Он кивнул, открыл рот, но потом сдержался и промолчал. Дженсен явно

не любит говорить о себе, когда речь заходит об отношениях. Совершенно не

любит.

https://vk.com/beautiful_bastard_club

– Спасибо, – снова тихо сказал он, но я знала, что это не те слова,

которые он планировал сказать.

– Скажи это, – подняв руки вверх, попросила я. Вытянув руки в стороны,

я покружилась на месте. – Выплесни слова мне, этому винограду и лозам, и

всем тем инструментам в сарае.

Дженсен рассмеялся в ответ на это и посмотрел туда, где стояли наши

друзья и поглядывали в нашу сторону.

– Пиппа, ты… – он резко замолчал, когда сначала справа от нас, а потом

и слева раздался какой-то шипящий звук.

Я попятилась.

– Это еще что?

Он застонал и потянулся к моей руке.

– Да мать вашу. Быстрее!

Мы побежали, но спустя пару секунд нас со всех сторон окатило водой

из разбрызгивателей. Вода лилась из тонких трубок, лежащих на земле, с

отверстиями сбоку, сверху и снизу и из вращающихся оросителей.

Сделав несколько шагов по скользкой земле, я чуть не упала на спину –

Дженсен с трудом успел меня поймать.

Так что бежать было бесполезно. Мы уже насквозь вымокли.

– Ну и ладно, – крикнула я сквозь шум воды. Ощущение было, словно

мы попали под ливень. – Дженсен, – позвала я и схватила его за рукав, когда

он собрался идти в ресторан, развернув к себе лицом.

Он посмотрел на меня безумными глазами. И не потому, что мы распили

бутылку на двоих, перед этим без конца дегустируя и дегустируя. И не

потому, что он разозлился из-за прерванного ужина или что мы оказались

вдрызг мокрыми холодным октябрьским вечером посреди маленькой

винодельни на Лонг-Айленде.

Эта бешеная вспышка в его глазах говорила, что он начал что-то

пересматривать в себе.

– Я знаю, мы не очень хорошо знаем друг друга, – закричала я, смаргивая

капли воды с ресниц. – И знаю, что это звучит бредово, но я думаю, тебе

нужно прокричаться.

Он рассмеялся, захлебываясь потоками льющейся воды.

– Мне нужно прокричаться?

– Да! Кричи!

Дженсен непонимающе покачал головой.

– Давай, скажи это! – перекрикивала я окружавший нас шум. – Выскажи

все, что в эту секунду сидит у тебя в голове. Про что угодно: про работу, жизнь, Бекки, меня. Вот так, – как только я сделала глубокий вдох влажного

холодного воздуха, слова вырвались из меня сами собой: – Я хочу

ненавидеть Марка, но не получается! Терпеть не могу, что мне было так

комфортно в этих отношениях, которые для него были всего лишь пит-

стопом, а я думала, что они навсегда! Они такими вообще никогда не были, и теперь я чувствую себя идиоткой, что не замечала этого раньше!

Несколько секунд он просто смотрел на меня со стекающей водой по

https://vk.com/beautiful_bastard_club

лицу.

– Я ненавижу свою работу! – сжав кулаки, заорала я. – Ненавижу свою

квартиру, свои дела! Что всему этому не будет конца и что не найду в себе

мужества сделать с этим хоть что-нибудь! Ненавижу, что я работала так

много, но когда смотрю по сторонам – и сравниваю свою жизнь с другими –

то собственные усилия кажутся мне каплей в море!

Дженсен отвел взгляд и сморгнул крупные капли, повисшие на ресницах.

– Не заставляй меня чувствовать себя дурой, – я протянула руку и

прижала ее к его груди.

Только я решила, что он просто повернется и уйдет назад в ресторан, как

Дженсен откинул голову назад, закрыл глаза и, перекрикивая громкий шум

разбрызгивателей, заорал:

– У нас уже могли быть дети!

Боже.

Подбадривая его, я закивала. Он снова посмотрел на меня, словно в

поисках поддержки, и его черты изменились, когда он выпустил эмоции на

волю: выражение лица стало жестче, взгляд резче, а рот сжался в суровую

линию.

– Они бы уже учились в школе! – крикнул он и вытер лицо, которое тут

же снова стало мокрым. – Играли бы в футбол и катались на велосипедах!

– Понимаю, – ответила я и, скользнув рукой вниз, сплела наши мокрые

пальцы.

– И иногда мне кажется, что у меня ничего нет, – тяжело дыша, сказал

он. – Кроме работы и друзей.

Это по-прежнему немало, – не сказала я, потому что понимала: не такую