Он складывает руки на стол и вздыхает.

– Работы прямо там.

Я пододвигаю к себе стопку бумаг и достаю ручку. Чтобы меня не исключили как из предыдущей школы, я должна помогать Эвансу с проверкой домашнего задания по математике. Он каким-то образом узнал, что я хорошо в ней разбираюсь, возможно, от болтушки миссис Грегори. Я знала, что нужно было прикидываться идиоткой на её уроках!

Обычно директор пьет кофе и отвечает на электронные письма, но сегодня он наблюдает за моей работой. Я бегло просматриваю задания и проставляю крошечные галочки, заменяя неправильные ответы правильными. В первый день он предложил мне листок с ответами, но я проигнорировала его. Позже он проверил по нему мою работу. После этого, Эванс больше не предлагал мне ответы.

– Ты очень хорошо справляешься, Айсис.

– Аха.

– Однако твои результаты по SAT были более чем жалкими. Почему?

Я ухмыляюсь.

– О божечки, ну и дела, Мистер Э! Может быть, потому что я не успела позавтракать в то утро! Или, возможно, у меня была бурная диарея! Ох, нет, наверно, я справлялась с эмоциональным кризисом! Я ведь сбросила 38,5 килограмм, а еще у меня с парнем…

Уродливая.

– ...были некоторые проблемы! Вау! Тинэйджер с проблемами! Только представьте!

Он сердито смотрит и делает глоток кофе. Мы оба знаем, что я не простила его за инцидент с фотографиями, и никогда этого не сделаю.

– Ты должна пересдать их, – настаивает он. – Еще есть время, пока принимают заявления в колледжи. Ты могла бы получить очень высокий балл.

– И сделать так, чтобы ваша школа выглядела еще лучше, – бормочу я. Мистер Эванс хмурится.

– Прекращай, Айсис. Речь идет не только о нашей репутации. Любая школа была бы рада иметь девочку, которая так великолепно и легко расправляется с математикой. И согласно табелю успеваемости, твой английский совсем не плох. С хорошими баллами по SAT ты могла бы поступить в какое-нибудь очень престижное учебное заведение. Могла бы продвинуть свою жизнь. Сделать отличный старт.

– Меня устраивает Университет Огайо.

Мистер Эванс смеется, но когда понимает, что я не шучу, его лицо вытягивается.

– Айсис, ты серьезно? Я говорю о Массачусетском технологическом институте и Калифорнийском Университете в Лос-Анджелесе. Университет Огайо для тех, кто недостаточно умен или не настолько богат, чтобы поступить куда-либо еще. Ты можешь учиться, где захочешь! По всей стране! Возможно, даже за границей. Существуют программы в Китае, Бразилии, Европе!

Я вздрагиваю на последнем слове и строчу ответ.

– Я… я не интересуюсь путешествиями. Можно встретить много грубых людей и заработать пищевое отравление.

Мистер Эванс замолкает и наблюдает за моей работой еще некоторое время. Я активно продолжаю заниматься своим делом, решив игнорировать его взгляд. Наконец, он включает компьютер и начинает отвечать на электронные письма.

Рен подходит ко мне во время ланча. Кайла давным-давно перестала ко мне подсаживаться, теперь она сидит с Джеком за его обычно пустым столом. Подруга пытается накормить его супом, а он морщится, но она только смеется. Девушка замечает, что я смотрю, и, улыбаясь, машет мне. Джек переводит взгляд на меня, и я тут же разворачиваюсь, погружаясь в свой бутерброд с арахисовой пастой и джемом. Рен уставился на парочку своим интенсивным взглядом зеленых глаз.

– Так это правда? Они действительно встречаются?

– Ты услышал об этом только сейчас?

Он пожимает плечами.

– Последние недели я работал в офисе ученического совета. Решающий момент для распределения бюджета, еще обучаю Миранду, чтобы она заняла моё место, когда я уеду в следующем году. Прошлой ночью взломали благотворительный продовольственный фонд, а они не могут себе позволить новый замок, поэтому мне пришлось обратиться за помощью к отцу Арнольда, он слесарь…

Рен видит мои остекленевшие глаза и вздыхает:

– Прости, я бессвязно болтаю о совершенно неинтересных вещах.

– Еще бы. Но это не означает, что я не сожалею. Звучит дико.

– Это просто президентские обязанности, – печально улыбается он. Его глаза резко устремляются туда, где Кайла смеется над чем-то сказанным Джеком. Взгляд тускнеет, и он почти стыдливо отводит глаза.

– Она тебе нравится, – говорю я. Это не вопрос. Я ожидаю, что Рен засуетится или сменит тему, но он просто снова смотрит на Кайлу и кивает.

– Да.

– И Эйвери некоторое время подталкивала её к тебе.

– Чтобы получить финансирование для своего клуба. Я знаю, как она работает. Но я… – Рен с тоской смотрит на Кайлу поверх моего плеча. – Кайла обращала на меня внимание только по её приказу. Но я пытался оттолкнуть эту мысль и просто сосредоточиться на её внимании. На Кайле, которая разговаривала со мной, слушала меня, смеялась со мной, ведь до этого она не обращала на меня внимания. Я пытался… эгоистично представить, что она делает это, потому что хочет, а не по приказу Эйвери.

Рен замолкает. Я касаюсь его руки.

– Дерьмо, чувак. Мне очень жаль.

Рен улыбается.

– Все прекрасно. Я имею в виду, это не хорошо. Но пока она счастлива… – он снова смотрит на нее, – … я буду в порядке.

– Ты хороший парень.

– Нет, – смеется Рен. – Я глупый парень. А Джек пугающий парень. Поэтому я буду наблюдать издалека, и удостоверюсь, что он не причинит ей боль. Даже если это жутко и вызывает жалость.

– Нет. Это благоразумно!

– Эйвери тоже недовольна, – говорит Рен, кивая в сторону её стола, за которым сидят похожие друг на друга, модно одетые девушки. Эйвери сердито смотрит на Кайлу, ковыряя свой салат с излишним энтузиазмом.

– Почему?

– Кайла перестала со мной разговаривать. Прекратила фальшивый флирт. Эйвери подходила ко мне этим утром и попыталась пофлиртовать вместо неё, но меня это не интересует. Думаю, Кайла отказалась выполнять приказы Эйвери.

Я улыбаюсь, гордость вскипает в моей груди.

– Она становится сильнее.

– Да, – бормочет Рен. – Но какой ценой? А что если Джек… что если он…

Рен надкусывает буррито и нервно сглатывает его.

– Что он сделал, Рен, тогда в средней школе? Дать мне подсказку. Всего лишь один, размером с крошечную песчинку, намек. – Рен молчит, смотря очень сердито. – Эйвери рассказала мне, что наняла парней с судоремонтного завода своих родителей. Она сказала, что ненавидела Софию. Для чего она их наняла? Я знаю, что ты в курсе. Знаю, что ты был там, когда это произошло.

Он вздрагивает.

– Эйвери сказала записать всё на видео. Это единственная причина, по которой я там был. В средней школе я был руководителем киноклуба. И у меня имелся доступ ко всем камерам, поэтому она заплатила мне за то, чтобы я пришел в парк, спрятался с ней в кустах и всё снял.

– Снял что? – шиплю я.

Звонок с ланча раздается, прежде чем Рен сможет ответить, он встает и быстро уходит, а его лицо искажается от стыда.

Я шагаю рядом с Джеком и Кайлой, когда они направляются на следующий урок. Я убиваю взглядом подозреваемую в мести девушку, и она меняет направление со своей горсткой крема для бритья. Вот и правильно, продолжай идти. Сегодня на прекрасном лице Кайлы не будет и капли крема для бритья, большое спасибо. А если окажется, я выбрею тебя. Прямо до костей.

– Ты угрожаешь вслух, – невозмутимо произносит Джек.

– Это пойдет на пользу делу, – соглашаюсь я. Кайла улыбается, и хватает меня под руку.

– Рядом со мной два моих любимых человека. Это потрясающе. Вы потрясающие!

Я неуверенно улыбаюсь ей, и она ерошит мои волосы. Как я могла ревновать такую наивную прекрасную девочку? Мне стыдно за себя, к моему горлу пробирается горячий ком, заполненный чувством вины. Она заслуживает лучшего друга, чем я. Она заслуживает замков и королевств, и всех этих сказочных вещей, которые всё еще существуют в нашем ограниченном мире. Всё это должно принадлежать ей.

Она целует щеку Джека и заходит в химическую лабораторию. Мы с Хантером стоим за дверью, у каждого разные уроки, но натянутая нить приковывает нас к месту напротив пестрого стекла.

Не глядя на меня, Джек произносит:

– Ты счастлива.

– В целом, да.

– Нет. Не в целом. Обычно ты весьма грустная и суровая, но прячешь это за шутками и пылкими вспышками. Ты как огонь. Но это болезненный огонь. Все могут увидеть это.

Я открываю рот, чтобы возразить, и он перебивает меня.

– Но рядом с Кайлой, когда она счастлива и улыбается тебе, этот огонь преображается. Он превращается из болезненного в полноценный, здоровый, живой. Она делает тебя счастливой.

– Она первая подруга, которая у меня когда-либо была.

– Это я и имел в виду.

– Почему ты изменяешь Софии с ней?

Он не вздрагивает, но его глаза наполняются болью.

– Я не изменяю. Я навещаю Софию каждую неделю…

– Но почему ты вдруг начал встречаться с Кайлой?! Я думала… думала… она ведь тебе даже не нравится? Ты все время говорил, что она раздражает. Так почему ты с ней встречаешься?!

Джек фиксирует свои ледяные глаза на мне, и на них немного спадают волосы. Он не отвечает. Просто разворачивается и уходит прочь, толпа расступается вокруг него. Для него.

***

Айсис посмотрела на меня своими теплыми, горящими, цвета красного дерева глазами и спросила.

– Так почему ты с ней встречаешься?

Она не замечает. Я сам до сих пор не могу в это поверить. Но я знаю, что делаю правильные вещи.

Айсис и понятия не имеет, как улыбка Кайлы влияет на её собственную. Неосознанные, мягкие ухмылки формируются на её лице, когда она смотрит на счастливую Кайлу, и полноценные веселые черты лица, когда смеется вместе с ней. Кайла напоминает ей о том, какой она была раньше, возможно, наивной и непорочной.

Но когда Айсис поднимает голову и ждет моего ответа, она не осознает, что именно в этот момент является такой же невинной как и Кайла. Её никогда не любили. Она только отдавала любовь. Она не имеет ни малейшего понятия, почему кто-то вроде меня, станет встречаться с её подругой, исключительно для того, чтобы сделать Кайлу и, в свою очередь саму Айсис счастливее. Пока Кайла целует мою щеку, болтает о «Вог» и Ники Минаж, Айсис улыбается. Настоящей, искренней улыбкой. Улыбкой, свободной от боли и изнуренной горечи. Айсис действительно не верит, что может понравиться кому-то достаточно для поцелуя, не говоря уже о том, что, возможно, кто-то захочет сделать всё возможное, чтобы заставить её улыбаться. В её вопросе нет застенчивости. Она просто не знает, что значит быть любимой.