– Туше! Ты умнее, чем я думала.

– А ты раздражаешь сильнее, чем я изначально предполагал. Если бы знал, что ты будешь меня преследовать как и все остальные, то никогда бы тебя не поцеловал даже в отместку.

– Серьезно, ты всех так целуешь! Ничего особенного?

– Точно. Ничего особенного. Поэтому отвали, оставь меня в покое.

Он разворачивается и уходит, а я как сумасшедшая машу ему в спину, подпрыгивая на месте.

– Пока, лузер! Постарайся не обложаться17! Хотя догадываюсь, тебе за это уже заплатили, да?

Он показывает мне через плечо средний палец, но от этого я смеюсь еще громче и поздравляю саму себя. Я в первый раз увидела его действительно возмущенным. До этого было только много холодного сарказма и каменных взглядов. Но в этот раз я забралась ему под кожу. Я, Айсис Блейк, забралась под его заледеневшую кожу. Всю дорогу к машине и на вечеринку я ору триумфальную песню Кэти Перри. Мне даже не нравится Кэти Перри. Но моя победа так сладка, что даже бессмысленная поп-музыка звучит, как военные трубы римских гладиаторов, в любом случае, я всё равно кричу вместе с ними!

-6-

3 года

14 недель

0 дней

Лужайка перед домом Кайлы вся заставлена машинами. Я втискиваю свой Жук между деревом и БМВ, затем спешу в тепло освященного дома.

– Я принесла подарки! – кричу я сквозь уже грохочущую музыку. Здесь, должно быть, около сотни людей, если не больше. Как там сказала Кайла? Небольшая тусовка?! Пфффф. Я могла бы зарядить небольшой реактивный самолет энергией от человеческого тепла, распространившегося по комнате.

Сваливаю стаканы в кухне, где на стойках уже громоздятся бутылки «Джек Дэниэлс» и «Бакарди». Я ревностно слежу за своей глазурью, медленно поедая её, пока слоняюсь в поисках Кайлы. Как обычно, группа извивающихся танцоров собралась вокруг динамиков, а на каждом стуле и диване встречаются зажимающиеся и целующиеся парочки. Кто-то разбрасывает повсюду рулоны фиолетовых лент, кто-то одел искусственную голову лошади, которая меня пугает, а кто-то пультом от телевизора вытирает с книжной полки рвоту. Я не узнаю и половины людей здесь. Некоторые, должно быть, из Мидвейл Хай. Кайла находится в саду, который представляет собой великолепное собрание решеток, обвитых плющом, и мягко бурлящего фонтана. Кайла выглядит просто бесподобно! Благодаря своему обтягивающему синему топу и белой юбке девушка похожа на загорелую богиню тенниса. Она разговаривает с кем-то из компании Эйвери, но когда замечает меня, то сразу отходит от них и с улыбкой торопится ко мне.

– Привет! Ты это сделала!

– Да, стаканы на кухне.

– Потрясающе! Большое спасибо. Отлично выглядишь.

– Ты тоже. Буду сегодня в состоянии боевой готовности, побью всех ползучих гадов бейсбольной битой, если потребуется.

– Ох, расслабься, – смеется она. – Иди, возьми что-нибудь выпить!

Когда возвращаюсь с колой и ромом, её уже нет. Я оглядываюсь в поисках Кайлы и вижу, что она танцует с каким-то парнем. Он не трется об нее и не пялится на её грудь девяносто девять процентов времени, поэтому он мне нравится. Сейчас. Когда парень встречается со мной взглядом, я показываю двумя пальцами на свои глаза, затем на него, предупреждая, что наблюдаю за ним. И, вау, должно быть, он понял, потому что нервно улыбается мне и кивает. Хороший мальчик.

– Как обычно угрожаешь мужскому населению? – произносит знакомый голос. Я поворачиваюсь и вижу Рена, в повседневной рубашке поло и джинсах. Он крепко держит напиток, солнечно ухмыляясь мне и смотря своим ужасающим настойчивым взглядом.

– Аха. Что с тобой, друган? Почему ты здесь? Ох, знаю! Ты супер крутой През! Ты не сплетничаешь о пьяницах.

– Ну, если бы я сплетничал, то не дружил бы с таким количеством людей, не так ли?

– Ах, понимаю. Ты сильно жаждешь этой игры в популярность.

Он смеется, качая головой.

– Это не жажда популярности, а скорее... как его? Дружелюбие? Я просто люблю нравиться людям.

– Аха. Эта глубоко укоренившаяся потребность в одобрении взращена твоей мамой алкоголичкой или постоянно работающим отцом? Это бы объяснило, почему ты столько работаешь волонтером и пытаешься сделать как можно больше хорошего, потому что никто для тебя ничего не делает.

Он выглядит так, будто я ударила его. Я машу рукой и смеюсь.

– Я пошутила. Я делаю бредовые умозаключения, когда напьюсь.

– Как ты... – он останавливается. – Думаю, я должен прекратить задавать вопросы на данном этапе. Ты и он никогда не перестаете меня удивлять.

Он? Рен имеет в виду Джека? Я показываю на его стакан, чтобы сменить тему.

– Что ты пьешь?

– Виноградный сок.

Я смеюсь.

– Серьезно?

– Серьезно. Сегодня меня назначили «трезвым водителем».

– Аааах, През, – я хлопаю его по спине, и он проливает сок на пол. – Всегда такой правильный. Тебе необходимо научиться жить!

– А я что делаю?! Я постоянно живу!

– Да, но ты живешь для других людей и их дерьма. У тебя нет времени на себя. Вскоре ты начнешь обижаться на всех, если так и продолжишь делать всё для них, а не для себя!

Песня сменяется на Lorde «Royals», я немного вскрикиваю и сую ему свой стакан.

– Подержи! Я танцевать!

– Ты танцуешь?

– Эм, да, хорошо разбираюсь в движениях танго, и отлично умею крутить задницей, спасибо.

Глаза Рена мечутся между мной и танцполом.

– Потанцуешь со мной? – кричу я.

– Что? – его лицо моментально бледнеет.

– Давай! Будет весело!

– Я не танцую.

– Да, а я не какаю.

– Что? Звучит немного нездорово.

– Ну, давай же, През! – я хватаю его за руку и тащу на «танцпол», который представляет собой освобожденный от кресел ковер десять на десять в углу. Я начинаю глупо танцевать. Строю из себя идиотку, чтобы Рен не беспокоился насчет правильного выполнения движений. Люди, которые не танцуют, боятся выглядеть глупо, но когда ты выставляешь себя дураком, как это сейчас делаю я, то им танцевать становится намного легче. Рен смеется, когда я встаю на колени и пытаюсь покружиться на голове, как в нижнем брейк-дансе. В итоге я сбиваю двух ребят, и Кайла по-дружески толкает меня, заставляя остановиться. Рен слегка покачивается в такт музыке, выглядя при этом чертовски нервно. Я двигаюсь вокруг него, а когда начинается медленная музыка, кладу его руку на свою талию и показываю, как надо танцевать медляк. Хотя, он и так уже знает.

– Видишь? Ты знаешь, как танцевать.

– Уроки бальных танцев, – говорит он. – Мама заставляла меня заниматься ими, когда я был маленький.

У него не такой одеколон, как у Джека, но его натуральный запах намного приятней, чем у других потных парней, которые источают «Aкс» из каждой поры. Затем я замечаю, что кто-то сидит в кресле на другой стороне дома и смотрит на меня. Ледяные голубые глаза очень мне знакомы. Что он здесь делает? Кайла его пригласила? И почему его взгляд задержался на руках Рена, обнимающих меня за талию?

Наконец, я устаю находиться под пристальным наблюдением и мчусь к нашим напиткам. Рен следует за мной, выпивая залпом свой виноградный сок. Я повторяю за ним, выдохшаяся кола с теплым ромом обжигает горло, стекая вниз.

– Мне оооочень жарко, – говорю я. – Физически, моя задница невероятно горячая, впрочем, как и я сама, поэтому мне просто необходимо выйти на улицу.

Рен смеется.

– Хорошо. Спасибо за танец.

– Нет, тебе спасибо, През.

– Рен! Вот ты где!

Я наблюдаю, как сияющая Кайла подбегает к нему. Рен почти роняет стакан, а его очки сползают с лица. Кайла наклоняется, чтобы поднять их, а он бормочет извинения. Я направляюсь к выходу, позволяя им самостоятельно преодолеть возникшую неловкость.

Я глотаю прохладный воздух, пытаясь восстановить дыхание. Я никогда раньше так не танцевала. Во Флориде меня перестали приглашать на вечеринки после того, что произошло с Безымянным. Его влияние распространилось далеко и глубоко, поэтому меня не звали ни на какие вечеринки. Не то, чтобы они приглашали меня, толстую девочку, до этого. Но всё же. Конечно, я танцевала прежде, но это была первая ночь за очень долгое время, когда мне было действительно хорошо. На эти несколько минут я отогнала от себя беспокойство за маму. И подумать только, я танцевала с кузеном Безымянного! Громко смеясь, хлопаю по скамейке, на которой сижу.

– Теперь нападаешь на неодушевленные предметы? Твоя жестокость не знает границ, – произносит скучающий голос. Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы узнать, кому он принадлежит.

– Джееек! – я сильнее хлопаю по скамейке. – А тебе разве не заплатили за ночь? Где девушка? Ты привел ее сюда?

– Она всё отменила. У её отца инсульт.

– Бедняга. Наверно, у него будет еще удар, когда он выяснит, что деньги, посылаемые дорогой дочери на колледж, спускаются на ветер и проституток.

– Я не проститутка.

– Иди сюда! Присядь рядом со мной. Это отличная скамейка. Очень хорошая и приятная для задницы.

– Ты пьяна.

– Да, а ты урод, я жалуюсь на это?! Нет! Потому что я не жалуюсь на вещи, которые не могу изменить. Это называется интеллект. Как ты узнал о вечеринке?

– Я вспомнил, что сегодня утром Кайла пропищала мне про вечеринку. Затем встретил тебя с красными стаканчиками, так что оставалось всего лишь сложить два плюс два.

– Ничего себе! Такой ум. Такой интеллект. Почему ты не пьешь?

– Я предпочитаю не терять голову. Выпивка делает людей неразумными.

– Не хочешь, чтобы кто-то увидел, как могущественный Джек Хантер ведет себя глупо?

– От тебя разит ромом, – он садится рядом со мной, вдыхая воздух через нос.

– Хорошо, что я не чертовски сексуальный пират, иначе я бы повторяла тебе снова и снова, что ром закончился, и сняла бы из этого фильм.

– Значит, тебе нравится Джонни Депп.