— Я бы никогда в жизни не поверила, что Джейсон мог что-то такое сказать, но поздно оправдываться. Мне не следовало говорить ему. Я знаю, о чем эти «братья» в сообществе сплетничают, и не собиралась подкидывать им тему для обсуждения. Мне, правда, жаль. Я отправлюсь с тобой в Скин Дип сегодня и постараюсь все объяснить.

— Ты уже объяснила, Рей. Думаю, что обрушить на него это на работе не лучшая идея.

— Ладно, тогда я дождусь его после работы.

— Ты уже сама будешь на работе.

— Проклятье! Я должна исправить это!

— Ты не можешь это исправить. Это я полностью облажалась. Теперь Трентон собрался лететь в Калифорнию и убить ТиДжея.

— Знаешь, ему не следовало приходить ко мне домой и целовать тебя. Он знает, что ты с Трентоном. Какие бы неверные поступки ты ни совершала, главное, не делай это с ТиДжеем.

Я закрыла лицо руками.

— Я не хочу обрекать его на страдания… или кого-либо еще. Я не хочу стать причиной всех проблем.

— Тогда позволь им разрешить все самим.

— Этот план меня пугает.

Рейган дотянулась и накрыла своей рукой мою.

— Ешь свои оладьи. А потом вставай, потому что твой рабочий день в Скин Дип начинается через сорок минут.

Я откусила еще кусочек, неохотно прожевав его, и закрывая глаза на то, что, возможно, это было самое вкусное, что я ела в последнее время. Я практически съела всю середину тарелки, после чего выскочила из кровати и побежала в душ. Спустя десять минут после начала рабочего дня, я все же появилась в салоне, хотя на мое опоздание никто не обратил внимания, поскольку и Хейзел и Трентон тоже опоздали. Кэлвин уже был внутри, так как входная дверь была не заперта, а компьютер и свет были включены, но он не соизволил даже поздороваться.

Спустя еще десять минут, вошла Хейзел, одетая в несколько свитеров и завернутая в теплый ярко-розовый шарф в горошек. На ней по-прежнему были очки в черной оправе и черные леггинсы, заправленные в сапоги.

— Я в бешенстве от зимы! — заявила она, направляясь в свой кабинет.

Еще через десять минут в дверях появился Трентон. На нем была его дутая синяя куртка, джинсы и ботинки, на голове надета серая шапка и солнечные очки, которые он не снимал вплоть до своего кабинета.

Я вскинула брови.

— Доброе утро, — сказала я сама себе.

Прошло несколько минут, когда дверь вновь распахнулась и худой, высокий мужчина вошел внутрь. У него были огромные черные тоннели в ушах и татуировки, которые покрывали каждую часть его тела, которую я могла разглядеть из-под его куртки. Волосы незнакомца были длинными, со свисающими вниз прядями, светлые и выгоревшие на кончиках, светло-русые у корней. Снаружи было приблизительно тридцать градусов, а он стоял в футболке и шортах.

Остановившись прямо возле двери, парень уставился на меня своими зелено-карими миндалевидными глазами.

— Доброе утро, — поприветствовал он меня. — Без обид, но кто ты такая, черт возьми?

— Без обид, — ответила я. — Я Ками. А ты кто, черт возьми, такой?

— Бишоп.

— Наконец-то ты объявился. Кэлвин спрашивает о тебе уже второй месяц.

Он улыбнулся.

— Правда?

Парень прошел к стойке и наклонился ко мне.

— Я типа большая задница здесь. Не знаю, смотришь ли ты тату-шоу, но я засветился в одном эпизоде в прошлом году и сейчас много путешествую, устраивая везде тусовки. Это своего рода отдых ради жизни. Хотя порой становится скучно…

Вдруг к нам подошел Трентон, схватил со стола журнал и стал листать его, все еще не снимая очки.

— Она занята, ублюдок. Иди и займись своей каморкой. На твоей машинке уже паутина появилась.

— И я по тебе скучал, — ответил Бишоп, оставляя нас наедине. Он прошел туда, где, как я предполагала, находилась его «каморка», прямо в другом конце коридора.

Трентон пролистал еще пару страниц журнала, бросил его на стойку, а затем направился снова в свой кабинет.

Я решительно последовала за ним, скрестив руки, и преградила ему путь.

— Ну, уж нет. Ты не посмеешь выставить Бишопа, даже не поставив меня в известность.

Трентон взглянул на меня, сидя на стуле, напротив клиентского кресла, но из-за солнечных очков я не могла увидеть его глаза.

— Я предположил, что ты не захочешь со мной разговаривать, — мрачно сказал он.

— Сними свои очки, Трент. Это чертовски раздражает.

На секунду он засомневался, а затем снял свои дешевые очки и перед моими глазами предстали его красные глаза. Я потянулась навстречу к нему.

— Ты болен?

— Типа того. Похмельный синдром. Топил отчаяние в Мейкерс Марк почти до утра.

— Во всяком случае, ты выбрал весьма подходящий для этого виски.

Трентон нахмурился.

— Ну,… давай начинай.

— Что?

— Свою речь, а-ля «давай-останемся-друзьями».

Я снова скрестила руки, чувствуя как мое лицо начало краснеть.

— Я была уверена, что ты испытывал на себе прелесть холодного душа вчера ночью… но сейчас я вижу, что ты заливал его в себя.

— Только моя девушка могла провести такую дурацкую аналогию как эта и по-прежнему остаться такой сексуальной.

— Серьезно? Твоя девушка? Ты ведь вроде как попросил меня бросить тебя!

— Я не думаю, что люди бросают прошлое в старшей школе, Ками… — сказал он, держа руку у виска.

— Ах, у тебя болит голова? — возмутилась я, схватив пластиковое яблоко с тарелки кофейного столика возле двери, и бросила его Трентону в голову.

Он закряхтел.

— Хватит, Ками! Дерьмо!

— Срочные новости, Трентон Мэддокс! — крикнула я, хватая банан со стола. — Ты никого не убьешь за одно прикосновение ко мне, пока я не захочу это прекратить! И даже тогда, это я буду тем, кто совершит убийство! Уяснил? — я бросила банан в него, после чего он увернулся, позволяя фрукту упасть на пол.

— Ладно тебе, детка, я уже чувствую себя дерьмом, — прорычал он.

Я подняла апельсин.

— Ты больше не станешь уходить из моей квартиры в приступе гнева или хлопать моими гребаными дверями перед уходом! — я нацелилась прямо ему в голову и достигла своей цели.

Он кивнул, моргнул один раз и выставил вперед руки, пытаясь защитить себя и голову.

— Хорошо! Хорошо!

Я подняла следующую на очереди гроздь винограда.

— И еще, первое, что ты скажешь мне на следующий день после того, как повел себя, как моральный урод, не будет предложение послать к черту твою тупую, пьяную задницу! — прокричала я, делая акцент на последних трех словах, разделяя каждый слог. Я бросила виноград, и он поймал его на уровне живота.

— Ты извинишься, а затем будешь чертовски милым со мной до конца дня и купишь мне сладкие пончики!

Трентон посмотрел на разбросанные вокруг фрукты, а затем вздохнул, переводя глаза на меня. На лице его появилась вымученная улыбка.

— Я так тебя люблю.

Я пристально смотрела на него долгое время, испытывая удивление и лесть.

— Я вернусь. И принесу тебе воды и аспирина.

— Ты тоже меня любишь! — крикнул он мне вслед, улыбаясь.

Я резко остановилась, развернулась и пошла назад в его кабинет. Затем, я прошла туда, где он сидел, села на него верхом и взяла его лицо в свои руки. Глядя прямо в его тепло-карие глаза, я улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю.

Лицо Трентона засияло, и он заглянул мне в глаза.

— Ты это серьезно?

Я склонилась над ним и поцеловала, чувствуя, как он поднялся и закружил меня в воздухе.

Глава 19

Когда волна пьяных и счастливых людей хлынула через дверь Ред Дор, вечеринка превратилась в полнейшую оргию. Мы с Рейган суетились позади бара на полной скорости, одетые в металлические платья и высокие каблуки. Наши кувшины для чаевых были переполнены, а группа, играющая в живую, напевала подходящую версию «Голодный как волк». Длинная очередь окружила здание снаружи, люди ждали, когда уйдут остальные, чтобы попасть внутрь. Мы были загружены работой, и не ощущали, что вечер подходит к концу, пока не пришло время закрываться — как обычно в канун Нового Года.

— О да! — воскликнула Рейган, закивав головой в такт музыке. — Люблю эту песню.

Я покачала головой, наполняя стаканы коктейлями.

Трентон, Трэвис и Шепли проделали нелегкий путь от дверей к бару, в тот момент это меня дико взбодрило.

— Вы добрались! — сказала я. Затем я вытащила их любимое пиво из холодильника, открыла бутылки и поставила их на барную стойку.

— Я же сказал, что мы приедем, — ответил Трентон. Он перегнулся через стойку и поцеловал меня. Я взглянула на Трэвиса.

— Ты что-то сказал?

— Неа.

Он подмигнул мне. Какой-то парень позади Трентона заказал стакан Джек Дэниелса (виски) и Кока-Колу, и я принялась выполнять заказ, стараясь всеми силами не глядеть на Трентона, уходящего куда-то. На праздники всегда было весело, поэтому я любила работать в такие дни, но, впервые в жизни, захотелось оказаться по ту сторону бара.

Парни нашли свободный столик и обосновались за ним. Шепли и Трентон развлекались, в то время как Трэвис потягивал свое пиво, пытаясь притвориться, будто ему так же весело, но с треском провалился.

— Джори! — позвала я девушку. — Следи, чтобы за тем столиком не было пусто, пожалуйста.

Я поставила поднос, который Джори забрала.

— Слушаюсь, мэм, — ответила она, покачивая задом в такт музыке.


Спустя несколько минут к столику Мэддоксов подошла соблазнительная рыжеволосая девушка и обняла Трентона. Незнакомое и весьма неприятное чувство овладело мной в тот же миг. Я не знала, что это было, но мне оно очень не понравилось. Незнакомка еще пару минут болтала с ним, а затем встала между братьями. В глазах девушки я заметила проблеск надежды, который я уже встречала много раз, когда женщины разговаривали с Трэвисом. Вскоре толпа загородила мне обзор. Я выхватила деньги у кого-то из рук и пробила чек, вернув сдачу владельцу. Чаевые высыпались в мой кувшин, и я принялась за второй заказ. Общими стараниями за эту ночь мы с Рейган смогли заработать достаточно, чтобы заплатить за аренду жилья за три месяца вперед.