— Они оставили тебе сто баксов?

— Нет, они ничего не оставили. Фин дала восемьсот сорок долларов. Я все пропила.

— Ты не просто алкашка, а безответственная алкашка. И заслужила это.

— Ненавижу тебя.

В ответ Стерлинг подмигнул. — Не-а. Ты меня любишь. Я могу высказать тебе голую правду, но мы все равно останемся друзьями. Поэтому я тебя и люблю. — Передо мной оказался высокий стакан с джином. — Выпей. Нам предстоит тяжелый день.

— Не стоит пьяной устраиваться на работу.

Он приподнял маленькую белую таблетку, затем опустил ее на стол, подтолкнув ко мне.

— Сегодня мы не будем никуда устраиваться. Сегодня мы попрощаемся с Эллисон Эдсон — богатой стервой и поприветствуем Элли — синего воротничка.

— Иди нафиг, Стерлинг.

Он закинул себе в рот таблетку, запив ее вином. Я посмотрела на стол, покрутив в пальцах белый меловой овал. Он прав. Сегодня ни о какой работе речи быть не может.

Забросила таблетку подальше в рот, не заботясь о ее составляющих, лишь надеясь на быстрый эффект. Я пила джин, пока не почувствовала жжение в горле, потом перевела взгляд на Стерлинга, вытирая рот. — Ничем хорошим это не закончится.

— Как и всегда, — заметил он, обновив напиток.



Очнулась я на полу обнаженная, тело едва прикрывала скатерть. Моя щека прижималась к голым бедрам Стерлинга, служившим мне подушкой. Приняв сидячее положение, рукой вытерла рот с привкусом соли и рвоты.

— О, мой Бог, — прошептала я, глядя на его распростертое по полу обнаженное тело.

Он не походил на привычного Стерлинга с гладковыбритым лицом. Сейчас оно начало темнеть от проявившейся щетины, из всегда зализанной гелем, предназначенным удерживать волосы на месте, прически выбивались пряди. Он ничем не отличался ото всех, кого я бросала в замешательстве и сломленными, но его вид стал физическим проявлением моего «дна» — мужчина, которого любила моя сестра, лежал голый на полу, а его тело до сих пор блестело от нашего пота.

В горле образовался комок и на меня накатил приступ тошноты. Меня не рвало от алкоголя со времен старшей школы. И это чувство застало врасплох.

Я проползла по полу за одеждой, прижимая каждый клочок ткани к своей груди. Я тихонько всхлипнула и почувствовала, как глаза начало жечь от слез. Финли.

Она никогда меня не простит — нас не простит. Попытка вспомнить произошедшее ни к чему не привела. Солнце скрывалось за горными вершинами, небо с каждой секундой становилось темнее. Мы со Стерлингом занимались сексом часами, но в голове не осталось никаких воспоминаний.

Чувствуя похмелье и унижение, я собрала одежду, натянула лифчик, рубашку, влажные трусики, — новый приступ тошноты — а затем штаны, ощущая, как хлопок холодит кожу. Меня снова замутило, и я рванула по коридору в ванную. Желудок сжался, и почти весь алкоголь выплеснулся на дверь. Щеки надулись, когда, сжав губы, я постаралась удержать остальное, пока крышка унитаза не окажется поднятой. Мне показалось, что галлоны алкоголя сжигали нос и горло, прежде чем вылиться в туалет. Капли туалетной воды брызнули в лицо, и я закрыла глаза, всхлипывая.

Как только все закончилось, я поднялась на ноги, вымыла руки, лицо, прополоскала рот, и постаралась вымыть непонятные комки из волос. Затем посмотрела в зеркало. На меня смотрела незнакомая мне девушка. Отощавшая, с темными кругами под воспаленными глазами. Она была наркоманкой. Финли права. Подобная жизнь меня прикончит.

Стараясь не шуметь, я прошла по коридору, по пути подобрав смятую купюру и ботинки.

Стерлинг зашевелился, и я бросилась к двери, по очереди прыгая на одной ноге и на второй, чтобы обуться.

— Элли? — позвал он, надломленным голосом.

— Ничего не было, — произнесла я.

Он накрыл свое лицо и повернулся ко мне спиной.

— Черт. Черт! Нет, нет, нет… мы не могли. Не стали. Скажи, что между нами ничего не было.

— Нет. Ничего не было. Потому что, если было, Фин больше никогда не заговорит ни с одним из нас, — заметила я, закрыв за собой дверь.


Глава 6


Рядом с моим ухом запищал будильник, я дотянулась и хлопнула ладонью, выключив его. Утреннее солнце пробивалось сквозь открытые жалюзи — специально не стала их закрывать, чтобы заставить себя вылезти из постели. Собеседование в «Маунтеньер» через полтора часа. К несчастью, Дж. У. Чедвик, владелец бара, откуда меня неоднократно выгоняли, немного усложнял мое собеседование.

Глядя в открытый гардероб, мне стало интересно, как люди одеваются на собеседования. Загугленный вопрос «что одеть на собеседование в журнал» выдал тысячу вариантов, определенно не подходивших мне ни при каких обстоятельствах, включая вечернее платье с ниспадающим вырезом и прозрачной юбкой, которое никто не стал бы носить за пределами показа мод.

Я прислонилась спиной к стене и съехала на пол, утыкаясь локтями в колени и упираясь лбом в кулаки. В городе меня называли гораздо хуже дочери местного миллиардера. Никто не возьмет меня на работу, и как только Финли узнает, что я натворила, то никогда не простит. Я потеряла все, и будущее рисовалось весьма мрачноватым.

По переносице покатились слезы, собираясь на кончике и капая на ковер. Вскоре, мне было не под силу остановить рыдания, сотрясающие тело, и все, о чем я могла думать, как несправедливо поступили родители, еще и забрав из дома весь алкоголь. Мама даже не могла собирать вещи без двух бутылок вина, успокаивающих нервы.

— Мисс Эллисон! — Передо мной присела Марисела. — Что случилось? Вам больно?

Когда я подняла на нее взгляд, она вытерла мои глаза своим фартуком. — Никто не возьмет меня на работу. Я городская пьяница.

— Не в последние два дня.

— Я не смогу, — прорыдала я. — Не представляю, как с этим справиться. Они просто бросили меня на съедение волкам.

Марисела погладила мои руки. — Так меня научили плавать, куколка. Иногда нас нужно подтолкнуть, иначе сами мы ничего сделать не сможем.

— Я совершила ошибку, — вытерла нос тыльной стороной ладони. — Причинила боль Финли. — Глаза устремились к потолку, нижняя губа задрожала. — Она еще не знает. А все мои мысли сводятся к выпивке и наркотикам, лишь бы перестать думать.

Марисела прикоснулась к моей щеке. — Невозможно перестать думать, пока не столкнешься с проблемой лицом к лицу. Признай свои ошибки, а затем постарайся искупить вину.

Последние крупицы моей решительности рухнули. — Она меня не простит. Не в этот раз.

— Мисс Эллисон, дело в том месте, куда вас отвозил Хосе? Центр планирования семьи? Что они сказали? Что сделали?

Я шмыгнула носом. Тест на беременность оказался отрицательным, результаты последних анализов на ЗППП, сделанных две недели назад еще не известны. А отсутствие новостей из центра планирования семьи — сама по себе хорошая новость.

— Финли — ваша сестра. Она любит вас больше всего на свете. И желает только самого наилучшего.

Я снова начала всхлипывать. — На этот раз я серьезно облажалась. Поверить не могу в кого я превратилась. В того, кто… — в отчаянии затрясла головой. — С тех пор, как все случилось, я передумала множество раз, но может будет лучше, если… я так не могу. — Я серьезным взглядом посмотрела Мариселе в глаза.