Он поморщился, и моя мама повела его к двери и по холлу. Салли осталась в комнате, самодовольно улыбаясь.

— Ты можешь идти, — я отвернулась к окну на другой стороне комнаты, где всего полчаса назад мы с Финли любовались красотой Пейдж и обсуждали, как мне не стоит ее ломать.

— Ты можешь звонить родителям, Эллисон. Но не наказывать их. Не умолять. Не пытаться изменить их мнение. Я останусь с ними на следующие три месяца. Телефонный счет переведен на твое имя и ответственность. Там активирован базовый пакет, пока ты не сможешь позволить себе большее, поэтому используй его с умом.

Я повернулась к ней, желая убить взглядом. — Почему ты все еще здесь?

— Очень важно, чтобы ты воспользовалась этим временем для самосовершенствования. Твоя жизнь измениться, Элли. Воспользуйся шансом. Решение, принятое твоими родителями — самое тяжелое в их жизни, и приняли они его, потому что любят тебя.

— Бог ты мой, Салли. Ты права. Я исцелилась.

Салли усмехнулась. — Рада, что ты не утратила чувство юмора.

— Это не юмор, идиотка, а сарказм. Можешь валить вместе с моими излишне доверчивыми родителями, ты, алчная коварная змея.

— Всего наилучшего, дорогая. Надеюсь на скорый разговор.

— А я надеюсь, что ты попросишь у родителей денег за мгновение до того, как поднять глаза и столкнуться с полным грузовиком токсичных отходов.

Салли не выглядела испуганной, скорее грустной, когда повернулась к выходу, не сказав ни слова. Она спокойно поговорила с родителями, Мариселой и Хосе перед тем, как хлопнула входная дверь, и их машина направилась к воротам.

Я стучала кулаками по матрасу, крича изо всех сил. В словах, слетавших с моего языка, не было никакого смысла, я не запоминала что именно наговорила в сердцах, но мне не оставили выбора, а это оказалось единственным выходом.

Я бросилась в комнату Финли. Кровать застелена, комната пуста, багаж исчез.

— Какого хрена? — Не выдержала я, рванув в свою комнату за телефоном. И набрала Финли.

Ее голос сразу же заполнил линию. — Элли? О, мой Бог, милая, я в машине с Марко. Мне едва позволили одеться. Марисела собрала все мои вещи и, когда я вернулась в комнату, дежурила у входа.

— Тебя тоже выгнали?

— Нет. Отправили в Санью. Сказали, тебе нужно время побыть одной.

— Какого хрена. Меня наказывают?

Финли затихла. — Что ты собираешься делать? Мама сказала, тебя лишили всего.

— Я… я не знаю. Не думала еще. Наверное, наверное, я… — Если просить денег у Финли, я буду выглядеть так же жалко, как и любой вонючий курьер, над которыми мы издевались, достигнув половой зрелости.

— Мне запретили тебе помогать, — Финли звучала раздавлено. — Но я оставила всю имевшуюся наличку в тумбочке. Там около восьми или девяти сотен. Она забрала твой паспорт и заморозила все счета. Мне очень жаль.

— Ты знала об этом? Поэтому приехала домой?

— Конечно, нет. Ты моя сестра, Элли…

— Все будет хорошо. Спасибо за наличку. Когда они остынут, то почувствуют себя ужасно и передумают.

— Нет, — тихо ответила Финли. — Они отдали Салли весь контроль.

— Это нелепо. Невозможно.

— Они подписали контракт. Салли должна дать личное разрешение на любые суммы или услуги, касающиеся тебя. Так сказала мама. Понятия не имею, что они сделают, если ты не найдешь квартиру. Салли упоминала приюты в Эстес Парке. — Я никогда не слышала такого страха в голосе Финли.

— Просто…бред какой-то. Как только папа откажется от затеи с интервенцией, пошлет Салли куда подальше. Он любит меня сильнее собственной совести, сильнее мамы — и тем более сильнее треклятого контракта с псевдо-терапевтом.

— Точно. Он любит тебя больше всего на свете, Элли. Больше собственного чувства вины, гордости или твоей злости. Больше меня.

— Это не правда Финли. Ты — примерная дочь.

— А ты та, которая требует больше внимания.

Грудь сдавило от боли. Осознание правды заставило боль усилиться. Я и подумать не могла, что Финли обо мне такого мнения, а оно было единственным, имевшим для меня значение.

Она продолжила как ни в чем не бывало, словно не вырвала мое сердце из груди. — Пока рано говорить, но я бы не стала в ближайшем времени рассчитывать на их помощь. На этот раз они настроены серьезно. Ты зашла слишком далеко.

— Ты должна с ними поговорить.

— Я пыталась. И пыталась достучаться до тебя, если помнишь.

— Фин. Ты же моя сестра. Помоги мне.

Она замолчала на несколько секунд и вздохнула. — Да, так и есть.

Даже несмотря на то, что Финли меня не видела, я кивнула и прижала пальцы к губам. Она была права, но происходящее справедливым от этого не стало. Существовали менее драматичные способы, которыми родители могли донести свою точку зрения.

— Счастливого пути, — пожелала я.

— Мне очень жаль, Элли.

— Ага, — ответил я, сбросив вызов. Телефон выпал из ладони на кровать. За окном снег заваливал деревья. Найти работу? У меня диплом по гончарному искусству. И где мне искать работу в Эстес Парке?


Глава 5


— Я сказала, нет, — произнесла я, ковыряясь ногтем в деревянной поверхности гигантского обеденного стола в доме Стерлинга.

— Идеально тебе подходит, — заметил Стерлинг, потягивая третий бокал красного вина. Он продолжал зализывать раны после ночи с Финли. Что оказалось обратно его утверждению, когда он пригласил меня к себе, Стерлинг был не худшим советчиком в поиске работы в Эстес Парке.

— Бармен? — Переспросила я. — Меня знают в этом городе — особенно бармены. И высмеют меня, если я приду в поисках работы. Просто не поверят, что она мне нужна.

— Они не могут ущемлять твои права, Элли. Если ты будешь подготовлена лучше остальных сотрудников, им придется тебя взять.

— Все не так работает. Они нанимают чьих-нибудь внуков и племянниц. И, нет. Определенно, не бармен. Меня совсем недавно вышвырнули из «Теркса». Побоятся, что я выпью все их запасы. Тем более сейчас, когда Хосе приказали убрать весь алкоголь из дома.

— Серьезно?

— Серьезно, — проворчала я.

— Что же ты такого натворила, Элли? Не может быть хуже, чем ты…

— Не было. Испортили картину. Разбили несколько ваз и стол. Слегка заблевали пол… ничего такого, с чем бы не справилась бригада уборщиков.

— Значит, дело не в деньгах.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты доигралась. Они не пытаются научить тебя ответственности или благодарности, Эллисон. Скорее спасают от себя самой. Родители Бетси Марч поступили так же. Иного выбора нет. Либо уступи, либо покончи с собой прямо сейчас.

Мой рот в шоке распахнулся. — Ты невероятный придурок.

Он сделал глоток вина. — Так говорят. И я склонен этому верить.

Я посмотрела на него снизу-вверх с горевшими от унижения щеками. — Тебе не нужен… ну… помощник… или вроде того?

— Мне? Черт, нет. Их и так четверо. Оу. Ты имеешь в виду… пристроить тебя?

Мои взгляд устремился в пол. — Только если тебе действительно необходим помощник. Мне не нужна благотворительность.

— Это не сработает, Элли.

— Почему?

— Потому что мы друзья, и мне бы хотелось ими остаться.

— Ты только что предложил мне убить себя.

Он засмеялся. — Я не то имел в виду.

— Ладно.

Он указал на меня. — Поэтому

Я наморщила лоб. — О чем ты?

— Ты даже не попыталась возмутиться. Я сказал «нет», и ты сразу сдалась. На работе мне не нужны нюни. В детстве у меня было больше нянь, чем сейчас помощников. Одна, чтобы подтирала зад, вторая мыла мне руки, третья кормила, четвертая играла в течении дня и еще пятая, чтобы вставала ко мне по ночам. Были и другие. Я даже не помню их имен. Но моя любимая? Беатрис. Она была злее кошки, в задницу которой вставили петарду, я это просто обожал. Никто не разговаривал со мной так, как она. Мне необходимы люди, которые не побоятся говорить правду. Ты можешь, но не справишься, поэтому мы останемся друзьями.

Я вздохнула, а затем кивнула, устав от его речи. Он обожал слушать самого себя.

Стерлинг бросил мне газету, склонился над столом и перевернул страницы до объявлений. Несколько уже были обведены красными кружками в разделе «Требуются».

— Сортировщик почты, — начала читать его предложения. — Макдональдс. — Я подняла на него взгляд. Он выставил руки. — Операционист в банке. Я на мели, и ты предлагаешь наркомана без гроша в кармане на должность сотрудника банка?

Он пожал плечами, встал и направился к бару. — Всего лишь вариант. Тебе нужно выпить.

— Администратор в отель. Работа ночами. Заселение и выселение гостей, легкая уборка и обеспечение «континентальным завтраком». — Я посмотрела на Стерлинга. — И за все это они платят по пятнадцать долларов в час?

— Это туристический город. Невозможно заставить людей работать за минимальную заработную плату, даже выполняя минимум обязанностей. Стоимость жизни слишком высока.

— Есть еще что-нибудь?

— Помощник редактора в местный журнал, — он засмеялся. — «Маунтеньер», — насмешливо произнес он. — Угадай, кто владелец?

— Филипп Эдсон? — фыркнула я.

— Не-а, этот принадлежит не твоему отцу. Новый проект Дж. У. Чедвика, владельца «Теркс». Он тебя не возьмет. Есть несколько должностей официанта на курорте, но тебе придется иметь дело с подобными мне уродами каждый день.

Я прикрыло лицо ладонями, выронив газету на стол. — Вот, что бывает, когда получаешь специальность по предмету, не соответствующему требованию работы. Меня поимели. Мои родители поимели меня.

— Ты сама себя поимела. Не делай вид, будто не знала, что делаешь.

Я вытащила смятую стодолларовую купюру из кармана и бросила ее на стол. — Все, что осталось.