Мои глаза уловили какое — то движение над нами, и Томас тоже поднял глаза. Трентон кружил Камиллу на балконе «Парусов», а затем он привлек ее в свои объятья. Она завизжала от наслаждения, они оба рассмеялись, а затем исчезли из нашего вида.

Томас опустил взгляд и потер сзади шею. Он насупил брови.

— Быть вместе с ней было ошибкой. Трентон любил ее с тех пор, как они были детьми, но я не думал, что он относился к ней достаточно серьезно. Я ошибался.

— Тогда почему ты не можешь просто отпустить ее?

— Я пытаюсь.

— Использовать меня, чтоб сделать это, не считается.

Он издал нервный смешок.

— Я исчерпал все способы, чтоб объяснить тебе это.

— Тогда перестань. Мне нужен другой ответ, а у тебя его нет.

— Ты ведешь себя так, будто бы любовь к кому — то можно просто так взять и выключить, как выключатель света. Мы говорили об этом уже много раз. Я хочу тебя. Я с тобой.

— В то время как ты скучаешь по ней, желая быть с ней. И ты хочешь, чтоб я поменяла все, во что я верю на это?

Он покачал головой в недоумение.

— Это невыносимое положение. Я думал, что мы идеально подходили друг другу потому, что мы одинаковые, но, наверное, мы все — таки слишком разные. Может быть, ты моя расплата, а не мое искупление.

— Твоя расплата? Ты все выходные заставлял меня поверить, что влюбился в меня!

— Так и есть! Я влюбился! Боже мой, Камиль, как я могу убедить тебя в этом?

Я замерла, и как только Томас понял свою ошибку, тоже замер.

— Черт возьми, прости меня, — сказал он, протягивая ко мне руку.

Я покачала головой, мои глаза защипало.

— Я такая…глупая.

Томас отпустил руки на бедра.

— Нет, ты не глупая. И именно поэтому ты сдерживалась. С той самой первой ночи ты знала, что нужно держаться от меня на расстояние. Ты права. Я не могу любить тебя так, как тебе это нужно. Я даже не люблю себя, — Его голос сорвался на последнем предложение.

Мои губы сжались в жесткую линию.

— Я не могу искупить тебя Томас. Тебе придётся самому разбираться с тем, что ты сделал Тренту.

Томас кивнул, а затем развернулся к дорожке. Я осталась позади, наблюдая за тем, как волны темного океана врезаются в песок, вместе с небом, роняющим слезы мне на плечи.

Глава 20

— Ты выглядишь нервным, — сказала я, — Он почует тебя на расстоянии мили, если ты не будешь мужчиной.

Томас взглянул на меня, но вместо того, чтобы бросить неодобрительный взгляд, который я ожидала, он изумительно сдержанно просто отвел взгляд.


Кто — то постучал в дверь, и я пошла открыть.

— Доброе утро, Лиис, — сказал Трэвис с эйфорическим румянцем на лице.

— Заходи, Трэвис, — я отступила в сторону, пропуская его, я старалась держать мою, достойную Оскара улыбку, чувствуя тяжелую вину. Я пыталась держать тяжелую вину, которую я чувствовала, усиливая мою, достойную Оскара улыбку, — Как прошла ночь? Мне не нужны детали. Я просто вежливая.

Трэвис посмеялся, а потом заметил сложенные простыни, одеяло и подушку на диване.

— О, — сказал он, потирая затылок, — Лучше, чем ваша ночь, братец. Должен ли я, э…должен ли я вернуться? Мне оставили записку на стойке регистрации, что тебе было нужно, чтобы я пришел сюда в шесть.

— Да, — сказал Томас, засовывая руки в карманы, — Садись, Трэв.

Трэвис подошел к дивану и сел, подозрительно смотря на нас.

— Что происходит?

Я села на уголок кровати, держа плечи расслабленными и пытаясь казаться невраждебной.

— Трэвис, нам нужно поговорить с тобой о твоем участии в Истернском пожаре 19 марта.

Трэвис нахмурил брови, а потом он засмеялся единожды без юмора.

— Что?

Я продолжила:

— ФБР расследовало это, и Томас смог повернуть дело в твою пользу.

Трэвис сложил руки вместе.

— ФБР? Но он же в рекламном агентстве.

Он указал на брата.

— Скажи ей, Томми.

Когда Томас не отреагировал, глаза Трэва сузились.

— Что это?

Томас посмотрел вниз, а потом на брата.

— Я не работаю в рекламе, Трэв. Я — Специальный Агент ФБР.

Трэвис пялился на брата десять секунд, а потом захихикал.

— О Господи, чувак! Ты начал меня волновать. Не делай так! Так о чем, на самом деле, тебе надо было поговорить со мной?

Его смех исчез, когда Томас не улыбнулся.

— Томми, брось.

Томас сдвинулся.

— Я работаю с моим боссом уже год, Трэвис, пытаясь договориться о тебе. Они знают, что ты был в Икинсе. План Эбби не сработал.

Трэвис покачал головой.

— Какой план?

— Пожениться в Вегасе, чтобы обеспечить тебе алиби, чтобы удержать тебя от тюрьмы, — сказал Томас, пытаясь держать его выражение расслабленным.

— Эбби вышла замуж за меня, чтобы удержать меня от тюрьмы?

Взгляд Томаса упал, но он кивнул.

— Она не хочет, чтобы ты знал.

Трэвис вскочил, хватая Томаса за рубашку, и протолкнул его в другой конец комнаты против стены. Я встала, но Томас вытянул руку, предупреждая меня.

— Давай, Трэвис, ты же не тупой. Я не сказал тебе ничего, чего бы ты ни знал, — проворчал Томас.

— Возьми свои слова назад, — кипел Трэвис, — Возьми назад слова, которые ты сказал о моей жене.

— Ей было девятнадцать, Трэвис. Она не хотела выходить замуж до тех пор, пока ты рискуешь отправиться в тюрьму за организацию боя.

Трэвис замахнулся на Томаса, но тот увернулся. Они подрались, а потом Томас взял верх, прижав брата к стене предплечьем.

— Брось! Мать твою! Она любит тебя! Она любит тебя так сильно, что сделала то, на что у нее не было намерения в течение многих лет, в конечном итоге, именно так, она смогла спасти твою тупую задницу.

Трэвис тяжело дышал и поднял руки, сдаваясь.

Томас дал ему пройти, отойдя назад, а потом Трэвис развернулся и нанес тяжелый удар по челюсти Томаса. Томас схватился за колено одной рукой и сжал челюсть другой, пытаясь не показать характера.

Трэвис указал на него.

— Это тебе за то, что врал отцу.

Томас стоял прямо, а потом поднял указательный палец.

— Не заставляй меня надрать тебе зад. Мне и так достаточно плохо.

Трэвис посмотрел на меня, оценивающе.

— Вы, правда, из ФБР?

Я кивнула, осторожно следя за ним.

— Не заставляй и меня надрать тебе зад.

Трэвис засмеялся.

— Я должен был бы позволить тебе. Я не бью девушек.

— Я бью парней, — сказала я, все еще на страже. Томас потер щеку и поднял брови, — Ты дерешься сильнее, чем обычно.

— Это еще не в полную силу, мудак, — Трэвис усмехнулся.

Томас работал челюстью назад и вперед, — Эбби получает баллы за креативность, Трэв, но записи показывают, что ты приобрел билеты по своей кредитке сразу после того, как начался пожар.

Трэвис просто кивнул.

— Я слушаю.

— Я также работал над делом, включавшим отмывание денег и контрабанду наркотиков в Вегасе. Она управлялась человеком по имени Бенни Карлиси.

— Бенни? — спросил Трэвис, явно смутившись, — Томми, ты, блин, серьезно? Ты в гребаном ФБР.

— Сосредоточься, Трэвис. У нас немного времени, а это важно, — отрезал Томас, — У тебя полно проблем. Мой босс ждет ответа сегодня. Ты понимаешь?

— Какие проблемы? — Трэвис откинулся назад на диван.

— Ты проходишь по тем же пунктам непредумышленного убийства, за которые осужден Адам. Тебя ожидает тюремный срок.

— Надолго? — Спросил Трэвис. Он казался испуганным маленьким мальчиком, когда он смотрел своими большими карими глазами на своего брата.

— Адаму дали десять лет, — сказал Томас, пытаясь сохранить свое стоическое выражение лица, — Я не знаю, как может твой приговор может иметь другой результат. СМИ следили за всем этим. Они хотят возмездия.

Трэвис посмотрел вниз, и его руки коснулись головы.

— Я не могу быть вдали от Эбби так долго.

Его слова резанули по моему сердцу. Его не волновала тюрьма. Он просто не хотел быть разделенным со своей женой.

— Ты не должен будешь отправиться в тюрьму, Трэвис, — сказала я, — Твой брат потратил много времени и сил, чтобы убедиться, что этого не произойдет. То ты должен сначала дать согласие на кое — что.

Трэвис взглянул на Томаса и снова на меня.

— На что?

Томас снова сунул руки в карманы. — Они хотят завербовать тебя, Трэв.

— Банда? — спросил он. Он покачал головой, — Я не могу драться для Бенни. Эбби бросит меня.

— Не банда, — сказал Томас, — А ФБР.

Трэвис усмехнулся.

— Что они хотят от меня? Я студент… Гребаный персональный тренер на неполный день.

— Они хотят использовать твои прежние связи с Миком и Бенни, чтобы получить данные о внутренней работе их нелегальных операций, — сказала я.

— Они хотят, чтобы ты работал под прикрытием, — разъяснил Томас.

Трэвис встал и начал ходить туда — сюда.

— Он захочет, чтобы я дрался для него, Томми. Я не могу сделать этого. Я потеряю свою жену.

— Тогда тебе придется лгать, — сказала я как ни в чем ни бывало.

Трэвис посмотрел на меня и на своего брата, скрестив руки.

— Пошли вы оба. Я этого не сделаю.

— Что? — сказал Томас.

— Я не буду врать Голубке.

Томас сузил глаза.

— У тебя нет выбора. Ты или будешь лгать Эбби и сохранишь ее, или пойдешь в тюрьму и потеряешь ее.

— Я не буду лгать. Могу я рассказать ей? Она выросла среди таких, как Бенни. Она не станет болтать.

Томас покачал головой.

— Ты подвергнешь ее опасности.

— Она будет в опасности, если я буду иметь дело с этими парнями! Вы думаете, они выстрелят мне в голову и успокоятся? Такие люди уничтожат всю твою семью. Нам повезет, если они остановятся на Эбби. Они, возможно, дойдут до папы и Трента, Тэйлора и Тайлера! Какого черта ты наделал, Томми?