В твоей улыбке я пришел

Ты становишься тайной

Для меня

Ты крутишь и разрываешь эту жизнь на части

Эти стены, которые были там с самого начала

Ты бросаешь свет в ночь

Разбей его, это бездыханное сердце.

Под звездную ночь, я не хотел падать

Время проходит, и теперь ты ушла

Ты становишься загадкой

Для меня

Этот твой человек падает.

Этот твой человек поднимается

За этой оболочкой только ты

Жизнь смотрит вверх, но я иду вниз

В паутине любви, в ловушках жизни

В один прекрасный день меня поймают, нет никаких сомнений

Но если я упаду, я хочу упасть

С тобой.

Я задерживаю дыхание, когда Келлан отпускает мою руку и идет вокруг меня, пока не останавливается за моей спиной, его губы и микрофон так близко, что мою кожу начинает покалывать.

Я тону в океане твоего тела

Я потерялся в биении твоего сердца

Я падаю, когда ты смеешься

И все же, ты уходишь от меня

Ты уходишь от меня

Под звездную ночь

Ты уходишь от меня

Проходят дни

Скоро недели превратятся в годы

Я всегда буду помнить тебя с тихими слезами

С молитвой на устах, что я увижу тебя снова

Поцелуй губы, держи крепче

Потому что ты единственная, кого я хочу знать

Ты единственная, от кого я не хочу уходить.

Перкуссия занимает центральное место, и мелодия меняется. Мое сердце хлопает в груди. Внезапная смена ритма более жестока, и это меня сбивает с толку.

Тыыыыы сказала …

Ты мне не интересен.

Не сейчас. Не всегда

Но я знаю, что ты лжешь

Лжец замечает лжеца….

За этой оболочкой ты освободила меня

Тыыыыы сказала…

Ты мне не интересен.

Не сейчас. Не когда-либо.

Но я знаю, что ты лжешь

Лжец замечает лжеца….

За этой оболочкой ты освободила меня

Тыыыыы сказала…

Ты мне не интересен.

Не сейчас. Не когда-либо.

Но я знаю, что ты лжешь

Лжец замечает лжеца….

За этой оболочкой ты освободила меня

Тыыыыы сказала…

Ты мне не интересен.

Не сейчас. Не когда-либо.

Но я знаю, что ты лжешь

Лжец замечает лжеца….

За этой оболочкой ты освободила меня.

Когда Келлан продолжает петь последнюю строчку, толпа взрывается. Я не знаю, когда песня была выпущена, но он, должно быть, пел ее раньше, потому что люди знают текст, они знакомы с ритмом. Он перестает петь, но гитарист продолжает играть.

Толпа начинает скандировать:

— Тейлор! Тейлор! Тейлор!

Но вместо того, чтобы обратиться к толпе, он поворачивается ко мне и сексуально выгибает бровь.

Улыбка искажает его губы. И затем он наклоняется вперед и обхватывает мой подбородок между пальцами, целуя меня в губы перед аудиторией.

Мое дыхание замирает.

У меня кружится голова.

Мое сердце колотится.

В какой-то момент песня заканчивается. Келлан отпускает меня и говорит что-то в микрофон. Но я не могу разобрать его слов. Как будто мир вокруг нас растворился в ничто. На периферии моего разума я знаю, что охранник возвращает меня на мое место, в то время как все, что я могу сделать, это сосредоточиться на том, чтобы спуститься по сцене, не падая.

Я чувствую шок Мэнди перед тем, как она шепчет мне на ухо:

— Какого черта, Ава? Почему ты мне не сказала?

Я открываю рот, чтобы объяснить, что понятия не имею, но слова застревают.

Мне нужно выбраться отсюда.

Онемев от шока, я взлетаю, протискиваясь сквозь толпу, пока не добираюсь до задней части палатки. Мне нужно расстояние, и чтобы Мэнди прекратила задавать вопросы.

Группа продолжает свой сет. Я получаю час наблюдения за ним. Слушать его великолепный голос, когда он поет одну песню за другой. Час, в течение которого мой шок медленно стихает, освобождая место для пульсирующего чувства подозрительности и гнева.

Один или два раза, я думаю, что вижу, как его глаза бродят по толпе, возможно, в поисках меня, но я не могу быть уверена. Тем не менее, я прячусь в тени, вне его поля зрения. Я не хочу, чтобы он снова позвал меня.

Ковбой превратился в рок-звезду!

Я качаю головой.

Что. Это. За. Ад.

И я была настолько глупа, что влюбилась в него.

Это был худший шаг, который я могла сделать в своей жизни.

Глава 29

— Ты в порядке? — Мэнди спрашивает в который раз, ее беспокойство растет с каждой секундой. Когда я киваю, она шепчет: — Ты не знала, не так ли?

Я качаю головой и иду за Джошем к его грузовику.

Я не хочу поднимать шум из-за того, что Келлан — рок-звезда, но…

Черт возьми!

Он рок-звезда.

Я все еще не могу в это поверить.

Вот почему он был таким скрытным. Он, наверное, подумал, что я могу продать его историю таблоидам.

Что со мной не так?

Почему я не могу показать энтузиазм по поводу того, что ковбой, которого я встретила, — известная рок-звезда?

Джош говорит что-то о вечеринке, когда все, что я хочу, это запереться в своей спальне и погуглить жизнь «Mile High».

Должно быть, были какие-то признаки, какие-то подсказки, а я была слишком слепа, чтобы увидеть их. Но я знаю действительную причину. Мне просто не было интересно. Возможно, никогда не будет.

Я виню своих родителей и их безумную одержимость оркестром. Они испортили для меня музыку, и теперь я не могу быть нормальной женщиной, визжать и носить футболки с веерами.

— Пожалуйста, отвези меня домой, — говорю я и мой голос дрожит.

— Мне было поручено не делать этого, — отвечает Джош.

Мне не нужно спрашивать, кто поручил.

— Я не очень хорошо себя чувствую.

Мэнди стреляет в меня обеспокоенным взглядом.

— Несмотря на то, что он делает, он хороший парень, Ава, — говорит Джош.

— Я никогда в этом не сомневалась, — вру я.

— Ты ему нравишься. Вот почему он прошел через все трудности, чтобы организовать вам выигрыш билетов.

Я оборачиваюсь к нему:

— Что?

— Ох, черт. О чем я только думал? — Он хлопает себя по лбу. — Я не должен был упоминать об этом. Давай забудем, что я только что сказал. — Его губы зажимаются. В зеркале заднего вида я вижу, как его выражение лица темнеет, как будто он уже сказал слишком много.

— Все в порядке. Ты можешь сказать мне, — говорю я слабым голосом.

Он резко вдыхает.

— Послушай, я не знаю, что происходит между вами, но я могу сказать тебе, что он никогда не был таким. Он никогда не делал этого ни для одной женщины. Я думаю, тебе нужно поговорить с ним. Просто послушай его, а потом решай сама радоваться или злиться.

— Послушать что? — Я смотрю на спину Джоша, ожидая, когда он все объяснит. Он просто пожимает плечами и молчит.

Глаза Мэнди большие и отражают мои бесчисленные вопросы. Но даже она молчит, когда Джош останавливает грузовик. Он выходит из машины, а она поворачивается ко мне и шепчет: