Дженна Питерсен - Прекрасная защитница

И потом, Эмили не верит в любовь, или по крайней мере в ту любовь, которая уготована ей судьбой. Эти мечты давным-давно умерли – еще до того, как муж лишил ее своей привязанности; скорее всего это произошло, когда она была еще девочкой, когда ей снова и снова напоминали, что она не заслуживает даже обычного хорошего отношения.

Внезапно ей стало жаль утраты этих мечтаний. Разве плохо было бы надеяться, что они с Грантом могли бы…

Нет! Он ей не достанется, так что бессмысленно потакать своим девическим фантазиям.

– Вы плохо себя чувствуете, миледи? – спросила леди Уэстфилд, кладя ладонь на стиснутую руку Эмили, лежавшую на столе. – Вы вдруг так побледнели.

Эмили медленно покачала головой.

– Нет, нет, все в порядке, – солгала она, стараясь не встретиться с тревожным взглядом Гранта.

– Думаю, что это не совсем так, – мягко сказал Грант. – Вы еще не оправились от падения. Я должен отвезти вас домой, где вы сможете выспаться в собственной постели. Если вы позавтракали, мы можем ехать пря мо теперь.

Эмили кивнула. Уехать – это хорошая мысль. Когда она с Грантом, когда она видит, как любит он своих родных, она жаждет того, чего у нее никогда не будет. Самое лучшее для нее – вернуться к себе домой и собраться с мыслями. И забыть об этих глупостях.

– Прошу прощения, леди Уэстфилд, – проговорила она, вставая из-за стола.

– Ну что вы, – сказала мать Гранта и тоже встала. – Но я надеюсь, вы приедете к нам как-нибудь и пообедаете в кругу нашей семьи.

Приглашение удивило Эмили. Оно звучало одновременно соблазнительно и пугающе.

– Мне бы очень этого хотелось, миледи, – прошептала она, бросив быстрый взгляд на Гранта, чтобы узнать, как он к этому относится. Но если он и думал что-то по этому поводу, на его лице это никак не выразилось.

– Вот и прекрасно. Я пришлю вам приглашение на этой неделе, – сказала леди Уэстфилд, беря Эмили под руку и провожая ее в холл. Там она велела подать карету Гранта.

– Благодарю вас за помощь, матушка, – сказал Грант, целуя мать в щеку.

– Зайдите ко мне потом, Грант. Мне хотелось бы поговорить с вами.

Эмили вздрогнула. Леди Уэстфилд, конечно, не удовлетворили неловкие выдумки с дорожным происшествием. Особенно если учесть, что карета Гранта подъехала сейчас к дверям ее дома в целости и сохранности. Эмили оставалось только надеяться, что Грант, вернувшись, сможет утаить истину.

Дамы простились, и Грант помог Эмили сесть в карету. Когда карета тронулась, Эмили с облегченным вздохом откинулась на спинку сиденья.

– Мне очень жаль, что из-за моих ушибов ваша матушка оказалась вовлеченной в это дело, – сказала Эмили, прикрыв глаза рукой. В голове снова застучало.

Грант пожал плечами:

– В настоящее время мне кажется, что ее больше интересует, каковы на самом деле наши отношения, чем причина, по которой вы разбились. Я заметил в ее глазах живой блеск.

Эмили посмотрела на него сквозь пальцы. И опять лицо его было совершенно непроницаемо. Черт бы побрал этих тайных агентов. Вот почему она никогда раньше не связывалась с ними.

– И что вы ей скажете? – спросила она и тут же пожалела об этом.

Грант склонил голову набок:

– А что бы вам хотелось, чтобы я сказал, Эмили? Чтобы сообщил, что у нас с вами страстный роман? Что всякий раз, оказавшись с вами в одном помещении, я хочу прикасаться к вам? Прижиматься к вам губами? Я об этом должен сообщить ей?

Рука у Эмили задрожала, она отвела ее от лица и положила себе на колени, стиснув пальцы.

– Зачем же говорить ей об этом, раз мы с вами знаем, что все это не повлечет за собой никаких последствий?

Он выдержал ее взгляд, а потом кивнул:

– Да. Это не повлечет за собой никаких последствий. Ведь мы обещали это друг другу, не так ли?

Она отвернулась и посмотрела в окно, на промозглые лондонские улицы. В карете повисло молчание – неловкое молчание, вызванное горячностью его слов.

Потом Грант вздохнул:

– Я хотел кое о чем спросить вас.

После такого пылкого заявления о чем еще было спрашивать?

– О чем же?

– После вашего падения вы назвали одного человека. Леди М.

Эмили вздрогнула. Леди М. была тайным руководителем ее организации. С леди М. Эмили никогда не встречалась, никогда ее не видела. Никто, кроме Чарли, не знал, кто она такая. Эмили ни с кем не говорила о ней, кроме Мередит и Аны.

Если Грант и заметил её удивление, то виду не подал.

– Я удивился, почему вы назвали ее, – продолжал он. – Откуда вы знаете, что это ее прозвище?

Эмили наморщила лоб и, не обращая внимания на резкую боль в голове, спросила:

– Что вы хотите сказать? Чье прозвище я знаю?

– Мою мать зовут Маргарет, и отец при жизни всегда называл ее леди М.

Эмили смотрела на полог над своей кроватью, не видя его.

«Мою мать зовут Маргарет, и отец при жизни всегда называл ее леди М.».

Господи Боже ты мой. Слова Гранта снова и снова звучали у нее в голове, причиняя боль. Неужели это правда? Неужели леди Уэстфилд и есть леди М.?

Обдумав все, Эмили пришла к выводу, что это вполне вероятно.

Вчера ночью ей показалось, что она видела экипаж Чарли, отъезжавший от дома леди Уэстфилд. Теперь Эмили еще больше в этом уверилась. Леди Уэстфилд сама открыла заднюю дверь своего дома, и первыми ее словами были – не забыли ли вы что-нибудь. Как если бы она решила, что ее посетитель вернулся в дом, только что уйдя из него.

Было и еще кое-что. Эмили проснулась ночью и увидела, что мать Гранта сидит у ее кровати, глядя на нее так, как мог бы смотреть любящий человек. За завтраком Эмили чувствовала, что их с леди Уэстфилд что-то связывает – что-то большее, чем обычное знакомство.

Все эти годы Эмили считала, что леди М. – светская женщина. Женщина, которую скорее всего знают и Эмили, и ее подруги. Сколько раз на балах она рассматривала богатых и влиятельных пожилых дам, пытаясь понять, кто же из них леди М.

Леди Уэстфилд прекрасно подходит на эту роль. Ее любят в обществе, она умна, влиятельна. Это женщина, которая заслуживает всеобщее уважение, женщина с длинной и выдающейся родословной.

Скрипнув, отворилась дверь, и в спальню скользнула Анастасия, оторвав Эмили от ее мыслей. Ана нерешительно подошла к кровати, тревожно глядя на подругу. Эмили вспомнила о всех тех случаях, когда Ана входила в эту самую комнату и находила ее в таком же положении – поправляющейся после ранения.

Эмили села, и на этот раз в голове застучало немного слабее, чем стучало весь день при таком же движении:

– Ана, не смотри на меня так испуганно. Я не ранена.

Это, кажется, вовсе не убедило подругу. Она опустилась в кресло, стоявшее у кровати, и устремила на Эмили внимательный взгляд.

– Когда Чарли сказал, что с тобой что-то случилось, я… я могла думать только о той ночи. Когда мы чуть было не потеряли тебя.

Эмили хотела взять подругу за руку и успокоить, но тут в голове у нее что-то щелкнуло:

– Чарли сказал, что со мной что-то случилось?

Ана кивнула, вытирая слезы:

– Да. Я получила его записку сразу же после того, как ты вызвала меня. Тебе следовало сообщить мне, что ты разбилась. Когда он сказал, что произошел какой-то необъяснимый несчастный случай, связанный с Грантом Эшбери, я пришла в ужас. Эмили, а ты не хочешь рассказать мне, что это за тайное расследование, которым вы с ним занимаетесь?

Эмили посмотрела на подругу, и сердце забилось еще сильнее:

– Откуда Чарли узнал, что я расшиблась? Я еще не докладывала ему о своих действиях.

Ана осеклась на полуслове:

– Понятия не имею. Ты же знаешь Чарли. Кажется, он видит все, что мы делаем. Может быть, Грант доложил своему начальству или сам сообщил Чарли. А теперь расскажи мне, что с тобой случилось.

Эмили отмахнулась от ее вопроса, спустила ноги на пол и заходила по комнате.

– Я выпала из окна, – с рассеянным видом пояснила она, но прежде чем Ана успела потребовать более подробных объяснений, продолжила: – Грант не стал бы докладывать о наших действиях ни Чарли, ни своему начальству. Это дело только наше, и мы решили никого не посвящать в него. Нет, должно быть, Чарли узнал об этом каким-то иным способом.

Эмили замолчала. Если леди Уэстфилд – действительно леди М., то, конечно, она знает об ушибах Эмили. И леди М. вполне могла бы сообщить Чарли о том, что случилось прошлой ночью, сообщить после того, как Эмили с Грантом уехали от нее утром.

Это единственное возможное объяснение, если сложить вместе разрозненные факты. И Эмили круто повернулась к Ане:

– Ты… ты никогда не задумывалась, кто скрывается под прозвищем леди М.?

Ана наморщила лоб, явно сбитая с толку, переменой разговора:

– Я… я строила разные предположения. Трудно не заинтересоваться, от кого тебе поступают приказания. Кто эта таинственная руководительница нашей группы.

– И кто же это, по-твоему?

Анастасия опустила голову:

– Честно говоря, иногда я сомневалась, что она на самом деле существует. Возможно, она – только плод воображения Чарли, придуманная для того, чтобы нас не очень беспокоило, что мы – единственная группа тайных агентов-женщин во всей империи.

Сжав кулаки, Эмили подошла к окну. Стекло заледенело, снаружи резкий ветер вздымал снежные вихри.

– Я думаю, что это реальное лицо, – сказала она, вспоминая обо всех приемах у леди Уэстфилд, которые они посещали за эти годы. – Я думаю, это женщина, которую мы все знаем. Женщина, с которой мы встречались раз сто, а то и больше.

Ана подошла к ней и взяла за руку.

– Эмили, что происходит? Ты пытаешься увести меня в сторону, заведя этот разговор о леди М.? Это тебе не поможет. Расскажи мне, что случилось.

Эмили очень хотелось рассказать Ане все, ведь это ее лучшая подруга. Объяснить ей свои подозрения относительно матери Гранта. Но она колебалась. Она ничего не может рассказать подругам, пока не убедится окончательно. Если есть хоть какая-то вероятность ошибки, то она не может бросить подозрение на леди Уэстфилд. Эмили должна отдать все свои силы тому делу, которым заняты они с Грантом, прежде чем раскроет эту важнейшую тайну всем своим друзьям. Тайну леди М. Эмили слабо улыбнулась: