– Задуйте свечу, – прошептал он, становясь перед ней. – И двигайтесь к окну.

Эмили не стала спорить. Хотя грудь у нее сжималась и дышать стало трудно, свечку удалось задуть. На дрожащих ногах Эмили прошла по комнате и открыла окно. В комнату ворвался ледяной ветер, но Эмили почти не заметила этого. Дверь сотрясалась все сильнее, и внезапно из коридора донесся хриплый голос:

– Проклятый ключ!

Каллен Лири. Эмили вцепилась в пальто Гранта.

– П-прошу вас, – проговорила она запинаясь. – Нам нужно уходить.

Грант покачал головой. Лицо у него было такое злое и отчужденное, что Эмили испугалась. Исчез хладнокровный и собранный тайный агент, на его месте стоял неистовый, разъяренный воин, которого она видела ночью в «Синем пони».

– Он мне нужен.

– Нет, – пробормотала она, потянув его к окну. – Мы не можем с ним драться. Не здесь. И не так. Пожалуйста, Грант, прошу вас, пойдемте со мной.

Он колебался. Потом позволил ей увлечь себя к окну. Комната Лири находилась не очень высоко, и широкий навес шестью футами ниже вполне можно было использовать как промежуточную площадку перед прыжком на тротуар, Эмили уже спустила ногу за подоконник, как вдруг дверь распахнулась, и комнату наполнил слабый желтый свет из холла.

В комнату ввалился Лири. Судя по его шатающейся походке, он пил весь вечер. Он хотел было закрыть дверь, но тут его взгляд упал на Эмили и Гранта.

– Какого черта? – заорал Лири.

Все медленно задвигалось. Грант занял бойцовскую стойку, а Лири устремился к нему, точно бык. Эмили едва не закричала, когда Лири выбросил вперед кулак. Грант успел перехватить его руку, и оба нагнулись назад, ударившись об стол, на котором агенты только что нашли странную бумагу.

– Уходите! – рявкнул ей Грант, когда они с Лири сцепились. Лири ударил Гранта коленом в живот, и на этот раз Эмили не смогла сдержать, крик.

Когда Лири появился в комнате, ползучий страх затуманил ее сознание, но теперь, при виде задыхающегося Гранта, в голове прояснилось. Эмили бросилась обратно в комнату, ощутив прилив сил и ища глазами что-то такое, чем можно было бы отвлечь внимание Лири и тем помочь Гранту. Но прежде чем она оказалась в комнате, оба мужчины бросились к ней.

Она почувствовала, как они ударили ее с такой силой, что она задохнулась и, жадно ловя ртом ночной воздух, начала падать.

Глава 15

Грант бросился к окну и, забыв о Лири, в ужасе смотрел, как Эмили медленно падает вниз. Он схватил ее за руку, но рука выскользнула из его пальцев.

– Нет! – Он вцепился в подоконник и увидел, что Эмили упала на широкий выступ, скатилась с него и опустилась на тротуар. Там она замерла без движения.

Грант ошеломленно смотрел на нее, а потом почувствовал, как разрывается сердце. Ему стало тошно. Неужели она… неужели она умерла? Неужели он потерял ее?

Лири фыркнул, и Грант повернулся к пьяному Голиафу. Он сделал это вовремя и успел увидеть, как кулак Лири приближается к нему, но на этот раз в его толстых грязных пальцах был зажат нож. Грант метнулся в сторону, но лезвие все же скользнуло по его плечу, разрезало пальто, фрак и задело кожу.

Не обращая внимания на боль, Грант ударил Лири в челюсть. Пьяный Лири качнулся назад и не успел закрыться, когда Грант нанес ему второй удар в челюсть.

Лири вытаращил глаза, попятился и наклонился, точно падающая башня. Потом споткнулся о столик, стоявший у кровати. По комнате рассыпались бумаги. Потом Лири упал и замер без движения.

Грант пошел на него, ослепнув от ярости и желания довершить начатое. Сокрушить. Изувечить. Даже убить. Но какой-то голос на задворках сознания, голос разума, который молчал весь этот год, велел ему идти к Эмили. И на этот раз голос оказался могущественнее, чем вышедший из-под контроля гнев. Грант подбежал к открытой двери и помчался мимо любопытных глаз обитателей этих убогих меблированных комнатах.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он выбрался на улицу, хотя на самом деле это заняло всего-несколько секунд. То, что он увидел, выбежав на крыльцо, заставило его похолодеть.

Эмили бесформенной грудой лежала на брусчатке. Он подбежал к ней и упал на колени. Он ощупал ее тело, чтобы узнать, не сломала ли она что-нибудь. Не обнаружив никаких явных переломов, Грант сгреб Эмили в охапку и привлек к себе. Мертвые глаза Давины неотступно стояли перед ним.

– Эмили, пожалуйста… – пробормотал он в нежный, сладкий запах ее спутанных белокурых волос. – Прошу вас.

– Грант, – простонала она, схватившись за лацкан его фрака, – Леди М. Мы должны рассказать леди М…

Голос ее упал, она продолжала бормотать что-то несвязное, но Гранту было все равно. Главное, что Эмили жива. Он побежал к карете, ждавшей за углом в темном переулке. Нужно отвезти Эмили в безопасное место.

И тут он вспомнил ее слова. Леди М. Это хорошая мысль. Он объяснил кучеру дорогу и сел в карету, держа Эмили в объятиях и моля Бога, чтобы они успели приехать, пока еще не поздно. И чтобы с Эмили не случилось ничего непоправимого.

– Грант, – пробормотала она, и ему показалось, что на этот раз голос ее звучит отчетливее. – Грант!

Он убрал волосы с ее лица и почувствовал, что пальцы у него в крови. Он улыбнулся, надеясь, что в темноте кареты Эмили не заметит выражения ужаса на его лице.

– Все хорошо, дорогая, – успокоил он ее. – Я здесь. С вами все в порядке. С вами будет все в порядке.

– Куда… мы… едем? – спросила она, и было ясно, с каким трудом давалось ей каждое слово. – Лири…

– Ш-ш… Мы едем туда, где будем в безопасности, – Он заглянул в ярко-синие глаза, которые от боли и от сильного удара головой стали еще ярче. – Мы едем к моей матери.

Эмили старалась поднять голову, но дурнота и головокружение мешали ей. Оставалось только лежать на руках Гранта и надеяться, что ее не вырвет прямо на него. О своем падении она не помнила. Помнила только, что она с ужасом смотрела, как дерутся Грант и Лири. И вот она уже в карете Гранта, и мир перед ее глазами вертится.

– Вы сказали, что мы едем к вашей матери? – спросила она, сосредоточив взгляд на лице Гранта в надежде, что от этого голова у нее перестанет кружиться.

Он кивнул, и его мрачное лицо показалось ей похожим на расплывчатое пятно.

– Да, это самое близкое отсюда безопасное место. Мы будем там через две минуты.

Эмили прижалась к его рукам, чтобы обрести точку опоры.

– А Лири… что сталось с Лири? Вы не ранены? Он… ударил вас.

Ах как трудно складывать слова.

– Эмили, прошу вас, успокойтесь. В отличие от вас я невредим.

Грант коснулся ее виска, и Эмили вздрогнула, потому что сверкающая боль пробежала по ее телу, как вспышка.

– Но…

Он покачал головой и крепко сжал губы:

– Мы поговорим обо всем после того, как вас осмотрит врач.

Карета резко остановилась, и Эмили застонала. Какую боль причиняют раны в голове! У нее давно уже не было таких ран, и Эмили успела забыть, насколько они болезненны.

Грант вынес ее из экипажа с такой легкостью, будто она вообще ничего не весит. Грант направился к огромному дому леди Уэстфилд, и Эмили со вздохом положила голову ему на плечо. На спор с ним у нее уже не было сил. Грант о ней позаботится. На него можно положиться.

– А нас никто не увидит? – спросила она, пытаясь оглядеться.

– Мы подъехали к черному ходу, – объяснил Грант. – А теперь прошу вас, не нужно никаких вопросов. Отдыхайте.

Она замолчала – в основном потому, что было очень трудно подбирать слова, но глаза у нее оставались открытыми. Когда Грант прошел через задние ворота и направился к дому, Эмили краешком глаза заметила какое-то движение. Из-за угла выкатилась карета.

Неужели это?.. В голове все завертелось. Нет, это просто воображение. Карета страшно походила на старый экипаж Чарли. Вот уже несколько месяцев Эмили, Анастасия и Мередит безжалостно шутили над ним насчет вечно дребезжащей сломанной дверцы. Чарли говорил, что слишком занят, что ему некогда ее чинить. И теперь Эмили была уверена, что видела косо висящую дверцу, слышала знакомое дребезжание.

Да нет. Просто ее потрясенный мозг шутит с ней шутки. Она ищет Чарли, потому что ей больно, потому что ей нужно утешение от человека, на которого она вот уже несколько лет смотрела как на отца. Она, конечно, ошиблась, потому что Чарли нечего делать среди ночи у дома леди Уэстфилд. Он, вероятно, даже не знаком с этой леди.

Грант постучал в дверь, и, к удивлению Эмили, она почти сразу же открылась. Не менее был удивлен и Грант, потому что глазам его предстала сама леди Уэстфилд.

– Вы что-то забыли? – Но тут леди Уэстфилд осеклась и ахнула. – Господи, Грант! Кто это… неужели это леди Эллингтон?

– Она разбилась, – сказал Грант, и леди Уэстфилд отступила в сторону, пропуская их в теплую кухню. – Ей нужен врач.

Эмили попыталась приподнять голову и улыбнуться леди Уэстфилд, чтобы та успокоилась. Но это привело только к тому, что боль в голове стала еще сильнее. Мир снова потемнел, и Эмили положила голову на грудь Гранта и погрузилась во мрак.


– Перестаньте ходить взад-вперед, дорогой. У меня от этого кружится голова.

Грант остановился и повернулся к матери. Она сидела на диванчике и пила чай с таким спокойным видом, словно он каждый день приносил к ней в дом окровавленных женщин в бессознательном состоянии.

– Простите, матушка, – ответил он, заложил руки за спину и усилием воли заставил себя остановиться. – Я понимаю, что вас все это сильно расстроило. Если бы у меня был выбор, я никогда не устроил бы такой переполох в вашем доме.

Леди Уэстфилд снова отпила чаю, поставила чашку на столик и легонько усмехнулась:

– А какой реакции вы от меня ожидали, Грант? Вы думали, что я упаду в обморок прямо на полу в гостиной? Мы, женщины из семьи Уэстфилдов, все равно, носим мы это имя по праву рождения или по мужу, сделаны из более прочного материала. Пора бы уж вам это понять.