Стефани Лоуренс - Прекрасная Юнона

– Безусловно, милорд. Я сейчас же отправлю к ней свою хозяйку.

Мартин вернулся наверх. Он помедлил, собираясь с духом, потом легонько постучал в дверь и вошел. Он с облегчением увидел, что Юнона уже встала и полностью оделась.

Хелен сидела перед маленьким туалетным столиком, укладывая волосы в аккуратный пучок. Когда Мартин вошел, она обернулась и улыбнулась ему, стараясь держаться как можно спокойней. Проснувшись, она обнаружила, что он ушел, но сама она лежала посередине кровати, а ее простыня задралась почти до самых бедер. Сверху Хелен была накрыта одеялом, но она даже думать не могла о том, что увидел Мартин, когда проснулся.

– Доброе утро.

С бьющимся сердцем Хелен снова повернулась к зеркалу.

– Утро отличное. – Мартин подошел к ней и встал рядом со столиком, прислонившись спиной к стене.

Всеми своими обостренными чувствами Хелен ощущала исходившую от него ауру неотразимой мужественности. Изо всех сил стараясь собраться с мыслями, она выслушала его рассказ о том, о чем он договорился с хозяином.

– Если повезет, вы будете дома чуть позже полудня.

Хелен действительно хотелось оказаться дома, но, несмотря на это, когда Мартин объявил, что их приключение подошло к концу, ее охватило какое-то тоскливое ноющее чувство. И даже утро вдруг показалось не таким ясным.

Вскоре принесли завтрак, который поставили на маленький столик у окна, и Мартин пригласил ее присоединиться. Хелен старалась справиться с приступом уныния и по возможности поддержать его хорошее настроение. Он явился перед ней, словно рыцарь в сверкающих доспехах, и, если быть честной, Хелен была ему очень обязана. Поэтому, скрыв под маской бодрости упадок духа, она весело отвечала на его замечания.

Если бы она знала, с какой легкостью Мартин читал ее мысли, то, пожалуй, сочла бы себя задетой. Прекрасная Юнона явно не владела искусством притворства. Ее открытое лицо и глаза без утайки отражали ее настроение. Мартин безошибочно определил, чтó она чувствует и чтó пытается скрывать. Он мудро не подавал виду, но был необычайно польщен тем, что она погрустнела при его сообщении, поняв, что время их совместного пребывания близится к концу. Это означало, что, когда они встретятся в следующий раз, ему будет гораздо проще сблизиться с ней.

Завтрак закончился, и Мартин проводил ее вниз. День выдался теплый, и Хелен не потребовалась его шинель. На ступенях трактира он остановился, не выпуская ее руки. Как и обещал хозяин, наготове стояла чистенькая карета, которая должна была отвезти Юнону в Лондон. Роли кучера и грума исполняли два крепких деревенских парня с открытыми, честными лицами. Под их защитой Юнона будет в полной безопасности. Мартин посмотрел в ее ясные зеленые глаза, и его губы изогнулись в улыбке.

– Я велел им отвезти вас в Лондон. Когда доберетесь туда, вы сами укажете, куда вам нужно. Поездка полностью оплачена, так что это не должно вас беспокоить.

У Хелен перехватило дыхание.

– Я не знаю, как мне благодарить вас, милорд, – начала она. – Ваша помощь была поистине неоценимой.

Улыбка на лице Мартина стала шире.

– Это доставило мне истинное удовольствие, прекрасная Юнона. – Поднеся ее руку к губам, он поцеловал дрожащие пальцы.

– Ваше кольцо, – шепнула Хелен.

Медленно и неохотно Мартин снял тяжелую печатку с ее пальца и надел на свой.

– До следующей встречи.

Хелен смущенно улыбнулась, почувствовав непреодолимое желание удержать его теплую руку.

Позже Мартин сам не мог понять, как ему пришла в голову эта мысль. Но он вдруг вспомнил, что представился ее мужем. А как муж, имеет определенные права.

Будучи опытным соблазнителем, он не простил бы себе, если бы не воспользовался ими. Края его губ приподнялись в какой-то дьявольской усмешке.

Хелен заметила эту усмешку, и ее глаза округлились. Однако она ничего не могла поделать. Сильная рука обхватила ее за талию, крепко прижимая к себе, а пальцы другой руки приподняли ее подбородок. Губы Мартина уверенно и властно приблизились к ее рту. Время остановилось.

На какое-то мгновение Хелен окаменела, не отвечая на его поцелуй, но этот нежный призыв был слишком неотразимым, чтобы она могла противиться. Ее губы раскрылись. Он немедленно воспользовался этим, лаская и маня ее, неспешно и умело познавая, заставляя кружиться ее голову, наполняя все ее существо необъяснимыми ощущениями. Хелен смутно почувствовала, как его руки сомкнулись вокруг нее. Она таяла, стремясь прижаться к нему всем телом. Это было невероятное, изысканное приглашение к наслаждению. Он заполнил собой все ее чувства. Хелен казалось, что окружающий мир перестал существовать.

Мартин неохотно прервал поцелуй, сожалея о том, что не может пойти дальше. На данный момент это было невозможно. Однако теперь он знал, что она не сможет забыть его до тех пор, пока он не разыщет ее в Лондоне.

Глядя сверху вниз в ее затуманившиеся глаза, Мартин улыбнулся и, понимая, что было бы неразумно заводить разговор, отвел ее к карете. Грум, старательно придав лицу услужливое выражение, спрыгнул вниз и открыл дверь. Мартин помог своей богине подняться в карету. Проследив, чтобы она удобно устроилась, он поднес ее руку к губам:

– Счастливого пути, прекрасная Юнона. До следующей встречи.

Спустя три недели Хелен стояла у себя в спальне, изучая содержимое гардероба, чтобы решить, что подойдет, а что нет в наступающем сезоне, когда в дверь просунулась голова ее горничной Джэнет.

– К вам визитер, миледи.

Прежде чем Хелен успела оторваться от своих шелков и атласов, чтобы спросить, кто это, Джэнет уже исчезла.

– Дьявол! – Хелен задумалась, кто бы это мог быть. По всему телу пробежало знакомое возбуждение, которое часто возникало у нее с тех пор, как она вернулась в город. Однако это не может быть он, рассудила Хелен, ведь еще только одиннадцать утра. Она со вздохом встала и, одернув утреннее розовое платье, уселась перед туалетным столиком, чтобы привести в порядок свои кудри.

Появление Хелен в городе вызвало небольшой переполох среди ее друзей, но, к счастью, благодаря деликатности ее слуг весть о ее исчезновении не распространилась в свете слишком широко. Если не считать того, что за это время ей пришлось подвергнуться весьма настойчивым расспросам Ферди Эчестон-Смита, который прочитал ей лекцию о том, какой урон могут нанести женщинам ее круга скандальные тайны, и еще более строгому перекрестному допросу со стороны Тони Фэншоу, вся эта история прошла без особых последствий. В ходе своих объяснений Хелен удалось скрыть как имя ее похитителя – тем более что у нее не было реальных доказательств, указывающих на Хедли Суэйна, – так и имя ее спасителя, которое, стань оно известно, вызвало бы гораздо больший скандал. Ей поистине повезло. Обстоятельства сложились так, что ее самозваный опекун Марк Генри, маркиз Хейзелмер, пребывал в своем доме в Суррее в связи с рождением первенца. Хелен не сомневалась, что, если бы ей пришлась предстать перед его строгими зеленовато-карими глазами, она была бы вынуждена рассказать всю правду. Но судьба обошлась с ней милостиво.

Спускаясь вниз по лестнице, Хелен не могла не заметить, что волнение не оставляет ее, несмотря на твердую уверенность в том, что, оказавшись в своей небольшой гостиной, она не встретит взгляд тех серых глаз. Воспоминание об этих глазах неотступно преследовало Хелен, а губы Мартина, касавшиеся ее губ, навечно запечатлелись в ее памяти. Но если бы он искал ее, то узнал бы ее имя. А потом и все остальное. Нет, ее глупые мечты никогда не станут реальностью.

Тем не менее в гостиной Хелен ждал удивленный взгляд. Только смотрели на нее изумрудно-зеленые глаза, принадлежавшие Доротее, маркизе Хейзелмер.

– Хелен! – Доротея вскочила на ноги. Она была, как всегда, элегантно одета, а ее лицо излучало такое счастье, что у Хелен захватило дух.

– Тея, бога ради, что ты здесь делаешь? Я думала, что ты на многие месяцы осядешь в Хейзелмере.

Хелен тепло обняла свою более молодую подругу. Они очень подружились после того, как чуть больше года назад Доротея вышла замуж за Хейзелмера. Их дом Хелен знала с детских лет. Благодаря своему дальнему родству с семейством Генри она часто проводила лето в Суррее с их младшей дочерью.

Хелен, вытянув руки, отстранилась от подруги, ощутив слабый укол зависти. Никогда в жизни она не испытывала такой радости, которой сияло лицо Доротеи.

– Как поживает мой крестник? – спросила она, старательно улыбаясь.

– У Дарси все хорошо. – Доротея улыбнулась в ответ и взяла Хелен под руку.

Вдвоем они вышли через французское окно в маленький внутренний дворик.

Спиной к нагретой солнцем стене дома, напротив цветочной клумбы стояла чугунная скамья с мягкими подушками. Когда они уселись на подушки, Доротея объяснила:

– Я поместила его на втором этаже Хейзелмер-Хаус. Миттон в полной растерянности. Что до Мергатройда, то он разрывается между гордостью и желанием предложить свою помощь.

Хелен улыбнулась. Она хорошо знала и дворецкого Хейзелмеров, и их камердинера.

– Но как тебе удалось убедить Марка, что ты достаточно оправилась, чтобы ехать в город? Я была уверена, что он продержит тебя в заточении по крайней мере до тех пор, пока Дарси не начнет ходить самостоятельно.

– На самом деле все получилось совсем легко, – беспечно ответила Доротея. – Мне стоило лишь намекнуть, что если я достаточно здорова, чтобы делить с ним постель, то у меня хватит сил, чтобы справиться с тяготами сезона.

Хелен звонко рассмеялась.

– Очаровательно! – сквозь смех произнесла она. – Я бы многое отдала, чтобы увидеть, какое у него было лицо.

– Да, – согласилась Доротея, сверкнув изумрудными глазами. – Это действительно было нечто. – Она повернулась и с интересом посмотрела на Хелен: – Но довольно о моем муже. Что насчет твоего исчезновения?

С заученной легкостью Хелен рассказала свою историю. Доротея не стала выяснять подробности, которые опустила подруга. Когда Хелен закончила, она лишь заметила: