Мы забились в угол на двухместное сиденье подальше от веселой компании. Принц всю дорогу храбрился, пытался шутить, но я видела, что он грустен.
— Ты знаешь, когда я тебя полюбил? — спросил он.
— Нет, но догадываюсь… Наверное, когда я пришла в пивной бар?
— Нет. — Он помотал головой. — Раньше.
— Когда я сняла косынку на дороге?
— Нет, еще раньше, — засмеялся он.
Мы говорили по-русски, чтобы не привлекать к себе внимания. В крайнем случае Принца можно было выдать за эстонца. Кто разберется, решила я, эстонский это акцент или какой-нибудь другой. Особенно издалека.
— Неужели тогда, когда я записывала телефон на седле? — с возмущением спросила я.
— Нет. Тогда я тебя полюбил еще больше…
— Ну, тогда я не знаю.
— Я полюбил тебя с самого первого взгляда, когда ты только показалась из-за поворота на дороге.
— Как же ты меня разглядел под этой клеенкой?
— Я увидел твой силуэт. Ты была в Третьяковской галерее?
— Конечно, была… — удивилась я вопросу.
— Конечно, была! — воскликнул он. — Я дурак, что спросил. — Ты помнишь картину Кустодиева «Красавица»? — Он сделал ударение на букве «и».
— Помню.
— У тебя был такой силуэт, как на этой картине…
— Оказывается, у меня есть соперница?
— Нет! Это у меня есть соперник! Кустодиев рисовал картину с тебя.
— А ты посмотрел на табличку под картиной? Там указано, когда она написана. Тогда меня еще и на свете не было, а моей маме было всего семь лет.
— Тогда он рисовал ее с твоей бабушки! Ты же говорила, что очень похожа на нее.
— А вот это не исключено… Хотя нет. Бабушка к тому времени, когда была написана картина, вышла замуж за дедушку и не могла позировать в обнаженном виде. А вообще то ты прав. Самой мне это не приходило в голову, но сейчас я вспоминаю бабушкины фотографии, и действительно есть что-то общее… Неужели тебе всегда нравились такие большие женщины? Странный вкус для человека твоего происхождения и утонченного европейского воспитания.
— Происхождение вашего Питера Первого было более высокое, чем мое, а он полюбил простую женщину, которая стала царицей Екатериной Первой. Она была очень крупная женщина.
— Так он же воспитывался в дремучей России, а ты в Сорбонне…
— Это не имеет большого значения. Я все время любил русских женщин.
— Где же ты их видел? — насторожилась я.
— На картинах. Я очень любил русское искусство и русских женщин. Но когда увидел их в Москве, немножко разочаровался… Они были не совсем похожи на тех, кого я любил…
— Нужно было интересоваться современным искусством, — усмехнулась я.
— И когда я только увидел твой силуэт и то, как ты оглянулась, я подумал, что вот первая русская женщина, которую я встретил. Наверное, они водятся только на лесных дорогах… — Он засмеялся. — А когда ты полюбила меня?
— Я полюбила тебя значительно позже, — серьезно сказала я. — Минут через пять после тебя. Когда ты слез с коня и снял кепку. А до этого я тебя немножко боялась и злилась на твою тупость…
— Да, я был большой болван, — с удовольствием вспомнил Принц.
И Алмаз был в этот день грустный. Он понял, что Принц приехал с ним прощаться. Он смотрел на меня своими темно — фиолетовыми бездонными глазами, и мне чудился в них укор, словно он безмолвно кричал мне: «Да сделай ты хоть что-нибудь! Разве ты не понимаешь, что он уезжает навсегда!»
«Я понимаю, — отвечала я ему тоже одними глазами. — Но сделать ничего нельзя…»
Мы проехались немного на нем вдвоем, как в тот раз, по той же лесной дороге. И Алмаз все время с укоризной оглядывался на меня.
Принц не стал переодеваться в треники. Но кепочку восьмиклинку натянул на нос, как тогда.
Петька, поджидая нас, прикорнул, привалившись к тол стой березе на опушке. Когда мы стали с ним прощаться, Петька шмыгнул носом и отвернулся.
— А я смотрю — вас нет и нет… — сказал он куда-то в сторону. Он, наверное, хотел обнять Принца, но застеснялся и неловко сунул ему руку для прощания.
Принц улыбнулся, привлек его к себе и обнял за плечи.
— Ничего! Увидимся. Напиши как-нибудь… Тебе можно.
Ты герой моего очерка, — сказал он, похлопывая его по плечу. — Вот мой постоянный адрес. — Он протянул ему визитную карточку с маленькой золотой короной. — Пиши туда, а мне перешлют, где бы я ни был. А это тебе, чтобы было чем писать…
Он достал из кармана свою роскошную авторучку «Монблан» с золотым пером. На ней была выгравирована точно такая же золотая корона, как и на визитной карточке.
Мы расстались на вокзале. Он поехал по делам, а я до мой. Было девятое октября. Уехать он должен был одиннадцатого. Я зашла в квартиру, заперла за собой дверь, села на галошницу и заплакала. Проплакала я все три дня. Просто ничего не могла с собой поделать.
Татьяна десятого октября просидела у меня целый день и не могла меня успокоить…
После ее замужества мы редко виделись. А в этот последний месяц и подавно. Она забегала только один раз, дней через десять после памятной поездки за грибами. Я, конечно, рассказала ей все.
— Неужели это тот самый хмырь на лошади? — недоверчиво сказала она, рассматривая фотографии принца, вырезки из газет и журналов, которые он принес по моей настоя тельной просьбе. На одних он был в форме автогонщика с различными кубками в руках, а на других верхом на лошади, замахивающийся или бьющий по мячу странной клюшкой для игры в поло.
— Тот самый. Ты прочитай, как о нем пишут. Видишь, везде перед именем стоит титул.
— А это нельзя самому напечатать? — вдруг спросила Татьяна.
— Какая же дура ты, Танька, — обиделась я. — Дай сюда вырезки.
Но Татьяна вырезки не отдала, а начала их рассматривать по новой… Изучив самым внимательнейшим образом, она отложила их в сторону и сказала со вздохом.
— Ну хорошо, допустим, он принц, но ты-то у нас далеко не Золушка.
— Ты имеешь в виду мои размеры? — холодно спросила я. В нашем любимом с нею фильме, который мы смотрели не менее десятка раз начиная с первого класса, Золушку играла миниатюрная, очаровательная Янина Жеймо.
— Я имею в виду все, — многозначительно сказала Татьяна. — И прежде всего то, что мы живем не в сказке… Это только в сказках бывают счастливые концы.
— А как же у вас с Юриком?
— Он не принц, — сказала Татьяна и добавила: — Хоть и очень хороший.
С тех пор как она вышла замуж, она держалась со мной как старшая подруга, хотя я была старше ее почти на полгода.
В тот вечер, за день до его отъезда, когда он не позвонил в назначенный срок, не позвонил и через час, я ревела белугой, а Татьяна ходила вокруг меня кругами, тыкала мне в стучащие зубы стакан с водой и ругала меня последними словами.
— Дура! — кричала она. — Как ты могла надеяться на что то? Идиотка, распустила губы. Скажи спасибо, что вас еще не засекли. А то бы твой полковник всю твою жизнь выкрутил бы, как половую тряпку. Размечталась… Захотела стать принцессой! — издевательски кричала она мне. — На что ты надеялась, кретинка?
— Ни на что я не надеялась — сквозь слезы соврала я. — Я думала — хоть месяц, да мой.
И действительно, ведь не было у меня никаких конкретных планов на будущее, но где-то в глубине души теплился неясный, еле различимый огонек надежды… Ничего конкретного. И все же…
Наконец он позвонил и сказал, что он в Доме журналистов дает прощальную вечеринку, что меня встретит у главного входа Гера. И во время вечеринки, где будет много посторонних людей и не исключено, что заглянет и кое-кто из самых близких «друзей», мне придется весь вечер изображать девушку Геры.
— Но ведь это ничего? — спросил он.
— Ничего… — сказала я, стараясь не всхлипнуть.
— Тебе ведь с ним придется и дальше встречаться… — Он намекнул на наш договор по поводу писем…
— Да, я знаю… — сказала я.
— Приди, пожалуйста, в том черном костюме, — попросил он.
Танька идти со мной не захотела.
— Что я там как дура буду сидеть! — сказала она. — И Юрик будет переживать… А вдруг я погляжу на тебя и сама зареву… Нет. Иди одна!
Я так привыкла к «топтунам» Принца, что чуть не поздоровалась с ними, проходя мимо их машины.
Гера ждал у входа. Он был нарядный и взволнованный.
— Я сижу рядом с ним. Ты будешь сидеть от него через человека, то есть через меня… — бормотал он мне по дороге в ресторан.
За длинным столом сидели человек двенадцать, и среди них была только одна женщина. Красивая и рослая. Мы были с ней немного похожи, только она покрепче и в ее фигу ре ощущалось нечто мужское. Ее звали Марина, и я знала, что она очень известный фотокорреспондент. Больше никого из присутствующих, кроме Сержа, я не знала. Он был уже пьян и, наверное, предупрежден Принцем, потому что когда мы с Герой вошли и все мужчины поднялись, чтобы приветствовать меня, он остался сидеть и вместо приветствия приложил палец к губам.
Я сразу оказалась в центре внимания. Мужчины стали наперебой предлагать мне напитки и закуски. Это немного отвлекло меня от грустных мыслей.
Преемником Принца оказался высокий парень в белой вязаной толстой кофте свободного фасона с шалевым воротником, под которой была белая рубашка с цветастым галстуком. Он носил короткую хемингуэевскую бородку и курил трубку. В общем, был настоящий иностранный корреспондент, каким я его представляла себе до встречи с Принцем. Как же я его ненавидела в тот вечер, хотя он оказался хорошим и очень добросовестным парнем. Для меня он был персонифицированной причиной нашей разлуки. Ведь если б не он, может быть, Принц и не уехал бы… Во всяком случае, так рано.
"Прекрасная толстушка. Книга 2" отзывы
Отзывы читателей о книге "Прекрасная толстушка. Книга 2". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Прекрасная толстушка. Книга 2" друзьям в соцсетях.