– Что значит – не могут найти? – рявкнул Беннетт в телефон.

В открытую дверь кухни мне было хорошо видно, как он ходит взад-вперед перед панорамными окнами.

– Назначено на завтра, а какой-то идиот неизвестно куда переместил чертов главный файл? А что, мое присутствие обязательно? Сами не найдете?

Последовала пауза, во время которой у Беннетта явно скакнуло давление.

– Это что шутка?

Опять пауза. Беннетт зажмурился, сделал глубокий вдох.

– Ладно. Сейчас приеду.

Он нажал «отбой», но не сразу решился взглянуть на меня.

– Всё нормально, Беннетт.

– Нет, не нормально.

О, как он был прав! Чертовски прав!

– А сами они не могут разобраться?

– Они-то? Так я и доверил этим придуркам такое важное дело! Заныкали куда-то файл с финансовыми документами, а завтра аудитор приезжает. Тоже мне, маркетинговая команда! Кучка дебилов!

Беннетт тряхнул головой, надел пиджак.

– Боже, нам нужен для Нью-Йорка кто-то, кто разберется, какого хрена они там творят. Извини, Хлоя.

Беннетт знал, как важна для нас эта ночь, но у него была работа. И я, лучше, чем кто-либо, его понимала.

– Поезжай, – сказала я, прижавшись к нему на прощание. – Я буду тебя ждать. Здесь.

Я протянула Беннетту ключи и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в губы.

– В постели будешь ждать?

Я кивнула.

– Надень мою рубашку.

– Обязательно.

– Я тебя люблю.

– Знаю. Ступай. Спаси этот мир.

4

Ну, кто-то сейчас у меня попляшет.

С этой мыслью я повернул ключ зажигания. Машина рванула с места, только что не взлетев. Ярость моя была такой силы, что я жаждал впечатать в асфальт следы шин.

Я устал. Черт, как же я устал выправлять чужие долбанные косяки. В последние несколько месяцев я вкалывал по двенадцать, пятнадцать и даже по восемнадцать часов в сутки; наконец выпал свободный вечер, я собирался провести его с Хлоей, дома – так я опять понадобился на работе. Мое внимание зацепилось за слово «дома». Где бы мы ни были с Хлоей – у меня, у нее, у кого-нибудь из приятелей в гостях или в этой дрянной китайской забегаловке, почему-то милой ее сердцу, – я везде чувствовал себя как дома. Самое странное – дом, за который я выложил кучу денег, я никогда своим настоящим домом не считал, пока в нем не появилась Хлоя. Интересно, а ее дом – там, где я?

Мы, кстати, еще не определились с жильем в Нью-Йорке. Присмотрели место для «РМГ», составили карту всех офисов и план реконструкции, наняли дизайнера… но у нас по-прежнему не было квартиры.

Это ли не подтверждение того, что старые привычки умирают с трудом? Ведь на самом деле Хлоя совершенно изменила мое отношение к работе. Всего год назад я был зациклен на карьере. Теперь для меня имела значение только Хлоя. Всякий раз, когда быть с ней мешала работа, я приходил в бешенство. Не могу сказать, когда это началось. Подозреваю, изменения наклюнулись задолго до того, как я сумел их разглядеть и тем более – признать. Может, это случилось в тот вечер, когда на ужин к моим родителям явился Джоэл. Или в тот день, когда я на коленях вымаливал у Хлои прощение единственным известным мне способом. Но, скорее всего, начало было положено еще раньше – когда я впервые жадно поцеловал Хлою в конференц-зале. Я вел себя как идиот и сам счел это проявлением слабости; сейчас я благодарен судьбе за такую слабость.

Часы на приборной панели показывали заодно и дату – пятое мая. Меня словно кто-то кулаком ударил в грудь. Ровно год назад Хлоя сошла с трапа самолета, прилетевшего из Сан-Диего, – поникшая, не понимающая, как я мог ее кинуть, после того как она прикрыла меня перед клиентом. На следующий день она уволилась. И ушла от меня. Я зажмурился, изгоняя воспоминание. Хлоя ведь вернулась. Она снова со мной. Нам нелегко пришлось в последние одиннадцать месяцев, но мы справились. И даже занятость на работе не омрачает моего счастья. Честное слово, никогда в жизни я не был счастливее. Ни одну женщину я не желал по-настоящему – так, как Хлою.

Мне вспомнилось расставание с моей предыдущей подругой, Сильви, случившееся почти два года назад. Наши отношения были как поездка на эскалаторе: один шаг – и дальше всё гладенько. Мы подружились и легко перешли к сексу. Меня все устраивало, потому что Сильви была неплоха в постели и покладиста в остальное время. И не отличалась требовательностью. Принимала то, что я готов был дать, а о большем не просила. Уже потом, когда мы расстались, Сильви разоткровенничалась: она всегда знала, что на меня где сядешь, там и слезешь; первое время ей моих дозированных эмоций хватало. А потом перестало хватать.

Я обнял ее на прощание, крепко поцеловал. С тем мы и разошлись. Я сразу отправился в свой любимый ресторан, с аппетитом поужинал в благословенном одиночестве и проспал всю ночь, как сурок. Никаких драм. Ни намека на разбитое сердце. Отношения закончились, я перевернул страницу и был готов двигаться дальше. Три месяца спустя я вернулся в Чикаго.

Совсем другое дело – разрыв с Хлоей. Эмоции, вызванные двумя расставаниями, даже сравнивать смешно. Брошенный Хлоей, я мигом одичал, перестал есть, забыл про душ и бритье. Я только и делал, что пил виски и жалел себя. Да еще говорил с Сарой. Сара снабжала меня новостями о Хлое – как она живет, как выглядит. По этим обрывкам информации мой затуманенный алкоголем мозг пытался делать выводы, страдает ли Хлоя по мне так, как я страдаю по ней.

День возвращения Хлои в «РМГ» был, по странному совпадению, и днем увольнения Сары. Мы с Хлоей, хоть и помирились, решили ночевать каждый в своей квартире – нам обоим требовался отдых. И вот после беспорядочного утра я зашел в комнату отдыха и нашел там Хлою. Она перекусывала миндалем и просматривала отчеты по маркетингу. Сара разогревала в микроволновке вчерашние заготовки. Мы хотели устроить ей прощальный обед, но она наотрез отказалась. Я решил приготовил себе чашечку кофе. Повисла тишина – по ощущениям, минут на пятнадцать, не меньше.

– Сара, – не выдержал я. Голос прозвучал слишком громко. Сара подняла на меня свои большие, ясные глаза. – Спасибо, что примчалась ко мне после того, как Хлоя ушла. Спасибо за вести о Хлое. Мне будет тебя не хватать, Сара. Мне очень жаль, что ты решила уволиться.

Сара пожала плечами, откинула челку движением головы, суховато улыбнулась.

– Я очень рада, что вы помирились. Без ваших баталий в офисе было слишком тихо. В смысле, скучно. Сидишь целый день, а никто не вопит, не ругается – словно и не в «Райан Медиа» попала.

Сара кашлянула и нарочито громко хлебнула кофе.

– С офисными баталиями покончено, – усмехнулась Хлоя, закидывая в рот миндальный орех. – Правда, Беннетт может теперь вопить сам на себя. Я ему больше не подчиняюсь, но совсем не вопить – это не его стиль.

Мне стало смешно. Хлоя поднялась, шагнула к холодильнику, нагнулась, чтобы взять бутылку воды с нижней полки, и я смог пару секунд попялиться на ее зад.

– Повторяю, Сара: я тебе очень благодарен за вести о Хлое. Без тебя я, наверное, рехнулся бы.

К проявлению моих эмоций Сара не привыкла, и теперь ей было неловко, хотя выражение ее глаз заметно смягчилось.

– И я повторяю: я очень рада, что вы снова вместе. За такое стоит бороться.

Сара вздернула подбородок, улыбнулась Хлое и вышла.

Со дня нашего воссоединения у меня от счастья кружилась голова. Это очень помогало игнорировать перешептывания коллег на наш с Хлоей счет. Хлое в новой должности полагался отдельный кабинет; мы намеревались доказать всем и самим себе, что можем существовать на расстоянии друг от друга.

Один час действительно получалось.

– Я по тебе соскучилась, – сказал Хлоя, скользнув тогда в мой кабинет и заперев за собой дверь. – Как думаешь, меня на старое рабочее место не вернут?

– Вряд ли. Мне, правда, идея нравится, но сейчас это было бы очевидно неуместно.

– Да я пошутила, Беннетт!

Хлоя закатила глаза, выдержала паузу. Потом огляделась. По ее лицу, как по книге, я мог легко прочесть ее чувства. Вот сейчас Хлоя вспоминает, как сидела напротив меня, вот перед этим столом, широко раздвинув ноги. Сейчас ей вспомнилось, как я пальцами довел ее до оргазма, чем помог снять нервное напряжение из-за личных передряг. И, конечно, перед ее мысленным взором проходят минуты, которые мы провели здесь в молчании, еще не зная, что очень скоро столь многое скажем друг другу.

– Я тебя люблю, – произнес я. – Кажется, я люблю тебя так давно.

Хлоя шагнула ко мне, поцеловала в губы. А потом затащила в туалет и вынудила распять ее у стены. Был понедельник, полдень.

Выруливая на офисную парковку, я вспоминал слова Сары. За такое стоит бороться. Я заглушил двигатель и уставился на бетонную стену напротив. Сара следовала своему собственному совету даже в отношениях с самым неисправимым плейбоем в Чикаго. Сара приглядывала за мной, пока я был вне себя от тоски по Хлое. А что я? Разве я предостерег ее от ошибки, хотя и знал, что ее парень ей изменяет? Нет. Я считал, что их отношения – не моего ума дело. А если бы Сара придерживалась такого же мнения насчет моих отношений с Хлоей?