Тем не менее, раздевшись, Эдива вздрогнула от холода. Добавив в воду щепотку очищающих трав, она принялась мыться, с удовольствием вдыхая разлившийся по комнате нежный, сладкий аромат.

Вымывшись, она надела чистую рубашку, а потом платье из малинового бархата. Не зашнуровывая рукава, она уселась на единственный стул и принялась расчесывать волосы. Вскоре вернулся Жобер. Войдя в комнату, он замер на месте, с восхищением глядя на нее.

Эдива почувствовала, как под его пристальным взглядом у нее напряглись соски.

Наконец он подошел к огню и начал раздеваться. Эдива украдкой взглянула на него, убеждая себя, что хочет всего лишь посмотреть, как заживает его рана. Однако ее взгляд ненадолго задержался на красном шраме и тут же скользнул на обнаженную мускулистую грудь, покрытую рыжеватыми волосами.

Эдива отвела глаза. Всем своим существом она остро ощутила присутствие мужчины. Они остались вдвоем впервые после отъезда из Оксбери. И у нее даже дыхание перехватило от внезапно возникшего страстного желания.

Но здесь не было кровати. И они должны были подготовиться к встрече с королем!

Через какое-то время Эдиву снова потянуло взглянуть на Жобера. Он стоял голый и мыл нижнюю часть живота. Задрожав от возбуждения, Эдива отошла в другой конец комнаты и принялась натягивать на ноги шелковые чулки. Потом она закрепила их с помощью украшенных драгоценными камнями подвязок и надела алые туфельки из мягкой телячьей кожи.

Она разделила волосы на две части и принялась заплетать косы.

– Помочь тебе укладывать волосы? – спросил Жобер, склонившись к ней.

Подняв глаза, Эдива увидела, что он уже оделся. Его зеленые глаза поблескивали.

– Я справлюсь сама, – ответила она. Вдруг его рука обхватила ее грудь.

– Жобер, – запротестовала Эдива, – мы не можем заниматься этим сейчас. Ты испортишь мою прическу и помнешь платье.

Он наклонился и страстно поцеловал ее, дерзко лаская ее грудь. Дрожь пробежала по телу Эдивы, сосредоточившись, словно удар молнии, между бедер.

– О Жобер!.. – простонала она, судорожно ловя ртом воздух.

Эдива почувствовала, как другая его рука задирает подол ее платья.

– Я не могу больше терпеть, – прошептал он, целуя ее в шею. – Я вижу тебя, такую прекрасную, такую великолепную, и думаю о том, что ты моя... почти моя.

Его рука добралась до обнаженной кожи. Эдива прогнула спину, страстно желая его прикосновения. Она глухо застонала, когда его пальцы скользнули между бедер.

– Мое платье... – шепнула она в последней попытке остановить его и себя.

Его пальцы нашли то, что искали. Один палец оказался внутри, а другой начал нежно поглаживать горячий бугорок. Она сдалась. Ей уже было безразлично, что он может разорвать ее платье и ей придется предстать перед Вильгельмом в лохмотьях. Все это не имело значения. Она страстно хотела его...

Он взял ее на руки и осторожно положил на стол. Потом стянул с себя штаны. Копье, выпущенное на свободу, через мгновение оказалось внутри ее. Она как можно шире раздвинула бедра.

Стол сотрясался от резких толчков. Сквозь туман нарастающего напряжения, приближающего ее к вершине наслаждения, она услышала, как он воскликнул: «Эдива!.. Моя любимая!..»

Она ухватилась за его плечи и крепко прижалась к нему, как будто от этого зависела ее жизнь. Еще один последний рывок – и оба одновременно достигли наивысшей точки наслаждения.

Потом, когда они отдыхали, все еще не разомкнув объятий, Жобер поцеловал ее в щеку и сказал:

– Господи, как долго я этого ждал! Какие муки я испытал за последние несколько дней, когда держал тебя в руках, видел тебя и не смел заняться любовью!

– Я не знала, что ты меня хотел.

– Хотел?! – хохотнув, воскликнул Жобер. – Да я с ума сходил от желания!

Он отпустил ее. Она поднялась и расправила платье.

– Жобер, прежде чем мы пойдем к королю Вильгельму, скажи мне, какое у тебя к нему дело? Меня смущает то, что я не знаю об этом.

Жобер привел себя в порядок. Он медлил с ответом. Это вызвало у Эдивы раздражение.

– Скажи мне, Жобер!

– Поговорим об этом после встречи с Вильгельмом.

– Нет. Сделаем это сейчас. Если ты не скажешь мне, я с тобой не пойду!

Лицо его омрачилось.

– Ты имеешь право так поступить. Она вздрогнула от неожиданности:

– Что это значит? Что ты хочешь этим сказать?

– Если король Вильгельм не разрешит мне жениться на тебе, значит, у меня не будет никакого права повелевать тобой, Эдива.

Она чуть сознание не потеряла.

– Ты собираешься просить у короля Вильгельма разрешения жениться на мне?

Он кивнул:

– Я думал, что это простая формальность. Ты – наследница Оксбери, и мне было бы разумно жениться на тебе и получить законное право на то, что уже принадлежит мне по указу короля. Но теперь я боюсь, что король мной недоволен.

– Почему? В чем ты провинился? Жобер печально покачал головой:

– Один нормандский лорд хочет меня уничтожить. Мне сказали, что он побывал у Вильгельма и пожаловался ему, что якобы я обесчестил его дочь. – Глаза Жобера заблестели от злости. – Он утверждает, что я лишил ее девственности, поэтому она уже не могла выйти замуж.

Эдива изумленно смотрела на Жобера. Что за нелепое обвинение! Разве мог Жобер обесчестить девушку? Ведь он даже Эдиву взял не силой, а ждал, пока она сама ляжет с ним в постель по доброй воле!

– За что он тебя ненавидит? – спросила она. – Может, ваши семьи враждуют между собой? Или ты совершил что-нибудь такое, за что он поклялся отомстить?

– Я испытывал нежное чувство к его дочери. Много лет назад я даже поцеловал ее – но больше ничего не было. Недавно Дамарис ушла в монастырь.

– Ты любил ее? – едва слышно прошептала Эдива.

– Мне казалось, что любил. Я почти пять лет носил медальон с прядью ее волос. Я не стриг коротко волосы, потому что так ей больше нравилось. – Он встретился взглядом с Эдивой. – Это было всего лишь глупое юношеское увлечение.

Эдива кивнула, сама не зная толком, верит ему или нет. Пять лет...

– И из-за этого... увлечения ее отец затаил на тебя злобу?

– Выходит, что так. Он узнал о том поцелуе и не пожелал выслушивать никаких объяснений. Он бросил меня в подземелье, пообещав сгноить там. Если бы мой отец не обратился тогда к герцогу Вильгельму с просьбой освободить меня, то, возможно, теперь в подземелье лежали бы мои кости.

Значит, Жобер тоже испытал заключение в темном, вонючем подземелье? Наверное, поэтому он спас ее. Поэтому перевел Элнота и Уитана в амбар. Ему было невыносимо думать, что кто-то страдает так же, как страдал он.

– Долго ты оставался в заключении?

– Около месяца, а может быть, дольше. И все это время я думал о Дамарис. О том, как хорошо от нее пахнет. И какая она красивая и нежная. Она помогала мне выжить.

Его слова болью отзывались в сердце Эдивы. Он отрицает, что любил эту Дамарис, но ей было ясно, что любил. А может, все еще любит? Эдива представила себе Дамарис. Нежная и хрупкая, с безупречно белой кожей, не знавшей горячих лучей солнца, и ручками, не знавшими тяжелой работы. Белошвейка, обучавшая Эдиву, рассказывала ей о нормандских придворных дамах и о том, какие они изнеженные и избалованные.

Эдива взглянула на свои руки. Золотистый летний загар уже начал сходить с ее кожи, но на указательном и большом пальцах были мозоли от иглы, которой ей часто приходилось орудовать.

Жобер продолжал ходить из угла в угол.

– Освободившись из подземелья, я поклялся себе, что никогда больше не окажусь во власти другого человека. Я могу погибнуть в бою, но подчиняться не буду никому, кроме лорда Вильгельма. Участвуя в битве при Гастингсе, я бился за свою свободу. За право иметь собственную землю и самому распоряжаться собственной судьбой.

– Вильгельм дал тебе это. Он дал тебе Оксбери.

– Но теперь я боюсь потерять его. – Жобер подошел ближе. – И боюсь потерять тебя. Если он не позволит жениться на тебе, что мне делать? Оставить тебя при себе в качестве наложницы?

«Да, – хотелось ей ответить. – Уж лучше быть твоей любовницей, чем отказаться от тебя».

– Я надеялся, что ты ослепишь их своей красотой, своей изысканной одеждой. Теперь боюсь, что сделаю большую ошибку, если покажу им тебя. Потому что ты приглянешься какому-нибудь другому мужчине и он захочет заполучить тебя... вместе с Оксбери, если король поверит Валуа.

– Я не пойду туда, – заявила она. – Я подожду здесь, пока ты будешь говорить с королем.

– Нет. Я хочу, чтобы ты была со мной.

– Но ты сам сказал...

Он снова подошел к ней и взял в ладони ее лицо.

– Если бы ты уже была беременна, то, я уверен, он разрешил бы мне жениться на тебе. Его приводит в ужас мысль о внебрачных детях, которые будут страдать, как страдал он сам.

– Я не теряю надежду, – шепнула Эдива.

– Придется нам как следует постараться. – Он поцеловал ее в шею.

Его взгляд остановился на ее груди и скользнул вниз. Она почувствовала, как напряглись ее соски. В ней с новой силой вспыхнуло желание. И это после того, как они только что утолили свою страсть!

– Мы не опоздаем? – спросила она.

– Не знаю, – ответил он.

– Быть может, мне все-таки не идти с тобой?

– Ты обязательно понравишься королю, – улыбнулся Жобер.

– Наверное, он развратник, ваш король, – прищурив глаза, сказала Эдива.

– Полно, что ты! Говорят, он самый верный муж и не изменяет своей супруге, даже если не видится с ней по нескольку месяцев. Однако Вильгельм не слепой. И твоя красота может заставить его благосклонно отнестись к нашей просьбе. – Сделав шаг назад, Жобер полюбовался Эдивой. – А теперь надень драгоценности.

Он помог Эдиве надеть гранатовое ожерелье и такой же браслет.

– Еще есть кольцо, – сказал он.

– Достаточно, – рассмеялась Эдива. – Я из без того похожа на майское дерево, украшенное ленточками. Может, ты на себя повесишь что-нибудь?