– Что это такое?

– Это вино, привезенное нами из Нормандии. Но его почти не осталось.

– Противное пойло!

– Все-таки лучше, чем эль, который подавали вчера вечером, – сказал он, искоса поглядывая на нее. – Мои люди отказались от него. Пивовар не дал ему вызреть.

– Уж лучше пить воду. Он кивнул:

– Я прикажу, чтобы в спальню принесли воды.

При упоминании о спальне у Эдивы окончательно пропал аппетит. Норманн в любой момент мог предложить подняться наверх. Интересно, он спит голый? И заставит ли он ее снять одежду?

У нее разыгралось воображение. Усилием воли она заставила себя вернуться к реальности. Надо было обсудить с ним некоторые важные вопросы.

– Я пообещала женщинам, что твои люди оставят их в покое, – сказала она. – В противном случае у них не останется ни времени, ни сил, чтобы выполнять свои обязанности.

Он кивнул:

– Согласен. Хотя будет нелегко заставить их отказаться от удовольствия. Они привыкли удовлетворять свои желания где заблагорассудится.

– Ну так придется научить их обуздывать свою похоть! – запальчиво сказала Эдива. – Для того чтобы хозяйство процветало, недостаточно усилий слуг и работников, живущих за крепостной стеной. Мы не сможем ни заготовить на зиму мясо, ни обработать шерсть, ни сделать другие важные дела, если жители деревни будут бояться твоих людей. Я обычно брала из деревни молодых девушек, которые пряли и ткали всю зиму. Но в этом году они не придут, если я не смогу пообещать их родителям, что их не изнасилуют твои люди!

– Я понимаю. Мне нужна помощь деревенских жителей, – проворчал норманн. – Если они не будут ловить для нас рыбу в реке, собирать орехи в лесу и ухаживать за пчелами на пасеке, нам придется зимой довольствоваться скудной пищей. А если следующей весной они откажутся пахать и сеять, мы будем обречены на голод. Все это я знаю. Не знаю только, как убедить их, что я не желаю им зла.

– Они поверят лишь тогда, когда увидят своими глазами, что ты навел порядок. А пока твои люди насилуют женщин, мой народ не сможет доверять ни одному норманну.

– К тебе не приставал никто из моих людей? – вдруг спросил он.

– Конечно, нет. Как ты сам говорил, они меня побаиваются.

– Может быть, в этом все дело? Научи остальных женщин быть такими же злючками, как ты.

Он ее поддразнивал, Эдива была уверена в этом.

– Обещай, что поговоришь с ними. И строго прикажешь оставить моих женщин в покое.

– Договорились, – сказал он. – Пора им остепениться и вести себя, как подобает рыцарям, а не бесшабашным бродягам.

Эдива некоторое время ела молча. Она чувствовала, что норманн все еще наблюдает за ней, и ее не покидало напряжение. С каждой минутой приближалось время, когда им придется подняться наверх в спальню. Сердце у нее замирало от ужаса и одновременно от какого-то непонятного сладкого предвкушения.

Эдива сделала последний глоток кислого вина и встретилась взглядом с сидевшим рядом мужчиной.

– Готовы, миледи? – сказал он. – Я провожу вас наверх.

Он любезно помог ей подняться из-за стола и, взяв за локоть, пересек вместе с ней зал. Дойдя до лестницы, он жестом предложил ей идти впереди, а сам взял в руки факел.

Когда они вошли в спальню, норманн вставил факел в скобу на стене и стал закрывать ставни. Эдива стояла у двери в полном смятении. Всего несколько дней назад они были злейшими врагами, а теперь ели вместе и спокойно обсуждали дела. Ей хотелось бы снова ненавидеть его, замышлять убийство... Но она боялась признаться себе в том, что не смогла бы теперь его убить.

Конечно, это не означало, что они перестали быть противниками. Она помогала ему только ради Оксбери и своих соплеменников. Ведь надо было позаботиться о том, чтобы поместье было в порядке к тому времени, когда ее братья снова станут здесь хозяевами. Они найдут способ вернуть себе то, что принадлежит им по праву.

Эдива, нагнувшись над тазом с водой, вымыла лицо и руки, потом вытерлась полотенцем. Оглянувшись, она увидела, что норманн раздевается. Ее испугало, что предстоит снова увидеть его нагим. Она хорошо помнила, какое странное ощущение испытала, увидев его без одежды.

Трепеща от волнения, Эдива села на скамейку и принялась снимать ботинки и чулки. Она не могла лечь в платье, но при мысли, что останется в тоненькой сорочке, у нее пересохло во рту.

Интересно, в чем ляжет он? В нижней рубашке? В штанах? Или без всего?!

– Эдива, погаси свет, когда будешь ложиться. Больше медлить она не могла. Если он вздумает прикоснуться к ней, она напомнит об их соглашении. Не такой он болван, чтобы рискнуть и остаться без ее помощи. Глубоко вздохнув, Эдива сняла через голову платье и повесила его на крючок. Погасив факел, она подошла к кровати. Норманн лежал с краю. Ей нужно было перелезать через него.

Она закрыла глаза, уперлась коленом в край кровати и осторожно перекатилась на свое место. Забравшись под одеяло, она тяжело вздохнула.

Мгновение спустя послышался легкий храп. Этот звук вызвал у нее раздражение. Ей хотелось задушить его за то, что заставил ее пережить муки ожидания, а сам заснул, как будто ее и не было рядом!

Эдива лежала в темноте, уставясь в потолок. Она согласилась откликнуться на его просьбу при условии, что он оставит ее в покое. Очевидно, для него это не составляло трудности. Наверное, он считает ее такой непривлекательной, что может спать рядом с ней, не испытывая при этом ни малейшего искушения!

Угольки ее ненависти были готовы разгореться вновь. Неотесанный болван! Уж лучше бы она позволила Оксбери совсем развалиться, чем помогать ему!

Она сердито стиснула зубы. Едва ли ей удастся заснуть.

Она проснулась в самый темный час ночи. Что-то ее разбудило. Было тихо. Потом она услышала какой-то слабый шорох на лестнице.

Эдива напрягла слух. Кто может красться по лестнице в такой час? У нее сильно забилось сердце.

Шум прекратился возле двери. Эдива затаила дыхание и взглянула на лежавшего рядом мужчину. В темноте она не могла его разглядеть, но слышала спокойное, размеренное дыхание.

Норманн даже не потрудился запереть дверь. Зачем ему это делать? Внизу была его охрана. И что же – она будет тихо лежать и ждать появления непрошеного гостя?

Ну нет! Ждать она не будет!

Эдива осторожно перелезла через норманна. Когда ее ноги коснулись пола, скрипнула дверь. Она замерла. Дверь медленно открылась, и кто-то вошел в комнату. Но Эдива не могла разглядеть, кто это был.

Прошло несколько мучительных секунд. Она хотела было прижаться к стене, но задела за что-то ногой.

Сильные руки схватили ее.

– Эдива, это я, – прошептал по-саксонски знакомый голос.

Она чуть не лишилась сознания от радости. Но тут же вспомнила об опасности, и ее охватила паника. Она перевела дыхание и прошептала:

– Что ты здесь делаешь, Годрик? Ты спятил? Здесь, на кровати, спит предводитель норманнов. Если он проснется и поднимет тревогу, тебе несдобровать.

– Хочешь, чтобы я убил его?

– Чего ты этим добьешься? – прошептала она в ответ. – Его войско заняло Оксбери. Они не уйдут, даже если он умрет.

Ее брат что-то проворчал.

Жобер вздохнул во сне и перевернулся на другой бок. Эдива схватила Годрика за руку.

– Пойдем отсюда, – прошептала она.

Они тихо вышли из спальни и прикрыли за собой дверь. Спустившись на несколько ступеней, он остановился.

– А что с Бьернвольдом и Элнотом? – спросила она. – Где они?

– С ними все хорошо. Только им надоело питаться белками и зайцами и спать на земле.

– Что вы задумали? Зачем ты пришел сюда?

– Я пришел, чтобы посмотреть, как охраняется крепость. И как ты живешь. Похоже, что с тобой хорошо обращаются, – сказал он насмешливым тоном, что вызвало у Эдивы раздражение.

– Все обстоит не так, как ты подумал. Я помогаю норманну, делаю то, что необходимо. Нельзя допустить, чтобы поместье пришло в упадок, пока вы придумаете, как его отбить у врагов. Мне пришлось позаботиться о слугах и о заготовке припасов на зиму!

– И о том, чтобы теплой была постель нормандского ублюдка. Уверен, что ты и это считаешь своей обязанностью!

– Он заставил меня спать рядом с ним!

– То, что ты его любовница, может помочь, – задумчиво сказал брат. – Ты сможешь заблаговременно сообщить нам о его планах.

– Я не любовница! – возмущенно заявила Эдива.

– Правда? Он тебя не взял?

– Нет.

– Странно, – сказал Годрик. – Может быть, он боится, что если переспит с тобой, то будет вынужден жениться на тебе? Я слышал, что завоеватель очень строг в том, что касается поведения его людей в отношении женщин.

– В таком случае почему остальные норманны этого не боятся? – сердито спросила Эдива.

– Наверное, к тем, кого Вильгельм одаривает земельными угодьями, предъявляются более высокие требования.

Эдива думала о том, что услышала от брата. Норманн не овладел ею, возможно, потому, что не хотел, чтобы его вынуждали потом жениться на ней. Она не почувствовала облегчения от слов брата.

– Жаль, что ты ему не понравилась, – сказал Годрик. – Нам бы очень помогло, если бы ты стала его любовницей.

– Черт возьми, всего минуту назад ты готов был меня презирать за то, что я делю с ним постель!

– Ну, ты не можешь меня винить. Ты спишь в теплом и сухом доме, каждый день ешь горячую пищу, тогда как мы голодаем в лесу.

– Значит, вы еще ничего не придумали? Годрик тяжело вздохнул:

– Бьернвольд в ярости мечется по нашему лагерю, но и он не может придумать, как выгнать отсюда этих дьяволов. Я надеялся, что ты нам что-то подскажешь.

Эдива покачала головой:

– Их слишком много, а вас слишком мало. Если часть норманнов не уйдет из долины, их не одолеть.

– Или если не будет убит их предводитель.

– Тогда они уничтожат поместье и перебьют нас всех.

– И все же... – Годрик помедлил. – Ты не стала бы возражать, если бы мы убили этого ублюдка? – Он кивком головы указал на дверь, ведущую в спальню. – Это не составит большого труда. Я мог бы перерезать ему горло, пока он спит.