В первый момент Венц, как и капитан Кросс, решил, что Кэтлин, запаниковав, постаралась уклониться от сражения. Как только она направилась к бухте, третий галион тотчас пустился за ней вдогонку, сочтя одинокую шхуну легкой добычей. Эти действия Кэтлин показались Венцу фатальными: ведь, войди «Хейзер» в узкую бухту, он не нашел бы места ни для сражения, ни для маневров, ни для последующего отхода. Однако страх Венца сменился восхищением, когда сильный испанский галион внезапно остановился, напоровшись на рифы, через которые сумела пройти Кэтлин. Испанцы высыпали на борт сильно накренившегося судна, и, без единого выстрела захватив груженный сокровищами корабль женщина-капитан быстро вернулась к «Сейведжу» и «Кастанеде», бившимся с двумя галионами.

Венц искренне восхищался умом и ловкостью Кэтлин, но Эрик Кросс смотрел на это иначе. Сражение завершилось. Испанские корабли были захвачены в плен, но Эрик все еще кипел от ярости. Он помнил, какой страх охватил его при виде испанского галиона, приближающегося к «Хейзеру». Эрик не сомневался тогда, что темноволосая красотка своим бегством подписала себе смертный приговор. А ведь он сам, вовлеченный в сражение с испанскими галионами, не мог ей помочь.

Благодаря ловкому маневру Кэтлин они легко завладели богатым испанским судном, но это не охладило гнева Эрика. Он считал, что лишь чистая случайность спасла от неминуемой гибели Кэтлин, нарушившую его приказ. Сейчас баркас приближался к «Хейзеру», и Эрик поклялся, что на этот раз Кэтлин не избежит его праведного гнева.

Между тем сама Кэтлин радовалась одержанной победе. Она и не подозревала, что человек, приближающийся к «Хейзеру», готов содрать с нее кожу.

«Хейзер» стоял не слишком далеко от береговой линии Исла-де-Кала, почти у самого входа в бухту. Кэтлин и Андре наблюдали, как их матросы быстро гребут к берегу, догоняя испанцев, которые спешно покинули погружающуюся на дно «Суэртадаму». Видя, что они неплохо справляются со своей задачей, Кэтлин сосредоточила внимание на фок-мачте, слегка поврежденной во время битвы.

— Ну что, Боннель? — крикнула Кэтлин корабельному плотнику.

— Починим, — громко ответил тот, перекрывая шум ветра. — Но надо поторопиться, пока не начался шторм…

— Тогда приступайте! — приказала Кэтлин. — Возьми столько людей, сколько нужно. — Быстро взглянув на темнеющее небо, девушка поняла, что и в самом деле приближается шторм. Оставив Боннеля заниматься фок-мачтой, она указала Андре на галион, севший на мель. Сейчас он находился между «Хейзером» и береговой линией. — Как ты думаешь, Андре, трудно вывезти весь груз с этого корабля? Надеюсь, небольшого ялика вполне достаточно. Впрочем, корабль сидит на мели, а это представляет серьезную опасность…

— Нам нужно опасаться лишь начинающегося отлива и близящегося шторма. Если «Суэртадама» затонет, нашим ныряльщикам понадобится немало времени, чтобы поднять ее груз на поверхность.

Обсуждая сложности подъема груза с «Суэртадамы», они знали, что последнее слово за адмиралом их маленькой флотилии. Сказав об этом Андре, Кэтлин увидела, как Кросс поднимается на борт «Хейзера». Улыбнувшись, она направилась ему навстречу. Однако улыбка ее тут же угасла. Глаза Эрика пылали гневом, брови сошлись на переносице. Разгневанный капитан быстро подошел к Кэтлин и посмотрел на нее так злобно, что она съежилась.

— Какого черта? — рявкнул он. — Вы самым дерзким образом осмелились нарушить мои приказания, что чуть не погубило вас и ваших матросов! Мало того, все мы едва не погибли из-за вашей проклятой трусости!

— Трусости?! И в чем же, скажите на милость, проявилась моя трусость?

— Вместо того чтобы сплотить ряды, как вам приказали, вы стали удирать от врага! Но это еще не все. Черт понес вас искать укрытия в этой бухте, где полно рифов! Только по счастливой случайности вы избежали участи «Суэртадамы»! — Эрик указал на тонущий испанский галион.

— Счастливая случайность! — негодующе воскликнула Кэтлин. — Да я знаю эту бухту как свои пять пальцев! И ни мне, ни моей команде не угрожала никакая опасность! Я просто увидела, что галион подстерегает «Хейзер» за южным мысом, готовый в любую минуту на него наброситься, как голодная кошка на мышь! Поэтому, решив отвести опасность от вас, я направилась к рифам. И никакой счастливой случайности в том, что произошло, нет, а только мои навыки и сообразительность…

Все еще не желая признать правоту Кэтлин, Кросс продолжал:

— Но вы нарушили мой приказ!

— Если хотите знать правду, капитан, вы разгневаны вовсе не тем, что я нарушила ваш приказ. Просто я, а не вы первой заметила опасность и устранила ее. Я, а не вы захватила этот корабль без единого выстрела. Вы мне завидуете!

Эрик едва не задохнулся от возмущения. Андре, все это время молча стоявший рядом с Кэтлин, незаметно положил руку на саблю. — Мадам, приказ капитана — закон, — твердо сказал Эрик. — Вам было приказано сомкнуть ряды и выйти во фланг противника. Не будь вы женщиной, я велел бы килевать[6] вас, посадить в лодку и отправить в море, на верную смерть!

Тут Эрик заметил, что Кэтлин смертельно побледнела, и его гнев иссяк. Он ведь ожидал от нее вспышки раздражения, ярости или угроз. Растерявшись, Кросс перевел взгляд на Рено.

— Вы зашли чересчур далеко в своих угрозах, капитан Кросс, — обратился к нему француз. — Капитан О'Ши проявила себя в этом сражении превосходным тактиком. Это благодаря ей многие остались сегодня живы, возможно, и вы сами. И она никак не заслуживает таких угроз.

Кэтлин с вызовом посмотрела на Кросса.

— Не защищай меня, Андре! — обратилась она к французу. — Я и сама могу за себя постоять. Что касается сегодняшней битвы, упрекнуть меня не в чем. Однако если вы и впрямь считаете, что я заслуживаю наказания, то накажите меня!

Эрику и в голову не приходило, что Кэтлин примет эти его угрозы всерьез.

— На первый раз я вас прощаю. Но предупреждаю: в дальнейшем не потерплю непослушания! У нас много работы — и с ремонтом кораблей, и с перевозкой груза с «Суэртадамы». Потом мы отправимся в порт сообщить о своей добыче. И если вы хотите, чтобы ваша команда получила свою долю в соответствии с договоренностью, вам придется выполнять все мои распоряжения! Понятно?

Более всего Кэтлин хотелось бы дать Кроссу пощечину, однако она понимала, что он вполне способен лишить команду «Хейзера» по праву причитающейся ей доли. Поэтому девушка только кивнула.

Пытаясь разрядить напряженную атмосферу, Андре сообщил капитану о положении дел:

— Мы послали своих матросов на берег, чтобы они схватили испанцев, бежавших с тонущего галиона. Но если кому-то из них удалось скрыться в джунглях, это осложнит дело. Беглецы вполне могут напасть на нас, когда мы начнем перевозить груз с «Суэртедамы».

— Что ж, с испанцами и в самом деле легче справиться сейчас, когда они безоружны и напуганы. Кроме того, надо помешать им объединиться в группу: поодиночке с ними легче справиться. Я тоже пошлю своих матросов на берег, пусть они помогут вашим. — Эрик снова взглянул на Кэтлин: — Я заметил, что ваша фок-мачта немного повреждена. Она выдержит вес парусов, если мы тронемся, и путь?

— Нет, капитан. Мои матросы сейчас чинят ее. Надеюсь, это не займет у них много времени.

— У вас достаточно рук для ремонта?

— Конечно.

— Тогда оставайтесь здесь до тех пор, пока ваши матросы не доставят на борт всех пленных испанцев. Потом мы вместе переведем пленников на «Ависперо» и «Алакран». Думаю, шторм разразится до наступления темноты. Когда вернутся матросы, снимитесь с якоря и отплывите чуть дальше от острова: на глубине безопаснее.

— Как скажете, капитан!

Кросс направился к своему баркасу, спеша вернуться на борт «Сейведжа».

Глава 5

В таверне висел табачный дым и пахло дешевым спиртным. Матросы громко хохотали, стараясь привлечь к себе внимание пухленьких и доступных служанок. Одни мужчины были увлечены азартными играми, другие убивали время, рассказывая о своих подвигах и приключениях. Прекрасно понимая, что им мало кто поверит, они все же надеялись заработать своими небылицами стаканчик-другой бесплатной выпивки.

Один из них грубо привлек к себе проходившую мимо служанку. Хотя поднос в ее руках был уставлен стаканами с дешевы ромом, матрос усадил девушку к себе на колени так ловко, что из стаканов не пролилось ни капли. Захохотав, служанка быстро вывернулась из грубых объятий матроса и направилась к другому столику, где уже с нетерпением ждали ее.

Обслужив клиентов, служанка огляделась и внезапно заметила гиганта, сидевшего за столиком в самом углу. Она не видела, как он вошел, и теперь устремилась к нему, ловко уклоняясь от жадных рук матросов.

— Привет, дорогуша, — игриво начала она. — А я-то думала, ты далеко… Что, небось соскучился по своей малышке Молли, а?

Обнимая гиганта за шею, служанка уютно примостилась у него на коленях и звучно чмокнула в щеку. По таверне пронесся неодобрительный ропот — матросы глазам своим не верили. Молли, избегавшая их, дарила ласки человеку, обезображенному такими страшными шрамами, что на него нельзя было смотреть без отвращения. Видя, что Молли не обращает на них внимания, матросы постепенно забыли о ней и вернулись к своим занятиям. Все они боялись будить гнев великана.

Поцеловав Молли, гигант молча уставился на нее.

— Ты что, проглотил язык, дорогуша? — осведомилась Молли. — Вот жалость-то какая! Прошлой ночью, когда я сумела тебе угодить, ты был куда разговорчивее… Принести тебе выпить? У меня здесь еще на часок работы, а потом мы с тобой уединимся…

— Не сегодня, Молли.

— А чего ж не сегодня-то? Прошлой-то ночью тебе куда как понравилось… — Она посмотрела на него с подозрением: — Неужто успел отдохнуть у какой-нибудь шлюхи, а?

Гигант обвел глазами зал таверны.

— Так что ж, неужели подцепил другую девку? — продолжала Молли.

— Заткнись, сучка! Я не обязан давать отчет ни тебе, никому другому.