Одевшись, Эрик медленно спустился по лестнице.

— Вы в порядке, сэр? Вам не трудно ходить? — озабоченно спросила Тильда.

— Я чувствую себя прекрасно, миссис Дженкинс. Кажется, у нас гость?

— Констебль Финни в вашем кабинете. Я предложила ему чаю. Думая, что констебль предпочел бы что-нибудь покрепче, Эрик улыбнулся.

— А моя жена… Она уже спустилась?

— Нет, сэр. Сходить за ней? Но констебль хотел поговорить с вами…

— Не нужно, миссис Дженкинс. Пусть она отдыхает. Тильда кивнула и направилась на кухню. Эрик вошел в кабинет.

Констебль Финни обернулся. Это был полный и крепкий человек.

— Капитан Кросс. — Финни сделал несколько шагов вперед. Он казался простым и открытым, но Эрик заметил, что констебль насторожен.

— Констебль, не хотите ли чего-нибудь выпить? Бренди… Или предпочитаете виски?

— Спасибо, сэр, это весьма кстати. Собачья погода, знаете ли. Лучше виски.

Эрик протянул гостю бокал.

— Ну, сэр, так чем же я обязан вашему визиту?

— Ничего особенного. Просто я был поблизости и решил заехать. Я обычно знакомлюсь с теми, кто недавно прибыл в эти места.

Эрик, не поверив ни единому слову Финни, осторожно улыбнулся:

— Продолжайте, констебль Финни. Я живу в «Белых дубах» уже около двух месяцев или больше, а сегодняшняя погода вряд ли располагает к дружеским визитам…

Финни пожал плечами.

— Но я случайно оказался в этих местах. — Впрочем, он быстро сменил тему. — Когда вы вошли, мне показалось, что у вас что-то с ногой. Ничего серьезного, надеюсь?

— Обычная царапина. Сегодня днем я немного повздорил с лошадью, вот мне и пришлось возвращаться домой пешком. — Показывая на ногу, Эрик пояснил: — К тому же мне не повезло, и я упал на сук дерева.

— Понимаю. Знаете, сэр, надо быть очень осторожным, когда вы скачете по здешним лесам один. В последнее время в этих краях произошло несколько ужасных убийств. Скажите, у вас или у вашей жены не было никаких неприятностей?

— Если вы говорите о злодеяниях Черного Пирата, то, к счастью, нет. Так как после встреч с этим мерзавцем в живых остаются очень немногие, полагаю, то, что я перед вами, подтверждает мои слова.

— Вы правы.

Эрику начала надоедать уклончивость Финни. Он догадывался, почему констебль пожаловал сюда, и был даже уверен, что рано или поздно это произойдет… Однако констебль не умел работать, и это рассердило Эрика.

— Констебль, вы ведь приехали сюда с какой-то целью. Так может, наконец перестанете ходить вокруг да около?

— Сэр, я хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Так задавайте же их, ради Бога!

— Вы привыкли к морской жизни, не так ли?

— Поэтому меня обычно и называют капитаном.

— Я знаю. И у вас есть собственный корабль? Эрик кивнул:

— Поэтому мое звание и звучит так правдоподобно. Финни пристально посмотрел на Эрика.

— Отвечайте только да или нет, сэр.

Что-то в поведении и манере Финни не нравилось Эрику, и он с трудом скрывал от гостя антипатию. Особенно злили капитана намеки и увертки Финни.

— Да, констебль, у меня есть корабль.

— Баркентина, насколько мне известно.

— Верно.

— А где ваш корабль сейчас?

Заподозрив, куда клонит Финни, Эрик разозлился еще больше:

— Надеюсь, там, где я его оставил.

— Капитан Кросс, если вы предпочитаете отвечать на мои вопросы в городском полицейском участке, я могу пригласить вас туда. Однако где бы то ни было, а ответить на них вам все же придется.

Эрик поднялся, а вслед за ним и Финни.

— Если вы хотите в чем-то обвинить меня, сэр, говорите прямо.

— Обвинить? В чем обвинить? — В дверях показалась Кэтлин.

— Никто никого здесь не обвиняет, мадам, — любезно проговорил Финни. — Я приехал задать вашему мужу несколько вопросов.

Кэтлин налила себе чашку чаю.

— Пожалуйста, простите моего мужа, если он был нелюбезен с вами. Муж сегодня упал с лошади и чувствует себя неважно. — Она одарила констебля очаровательной улыбкой. Смягчившись, Финни сел рядом с Кэтлин. — Ну и о чем же вы спрашивали мужа? — осведомилась она.

— Я только хотел узнать, где находится в данный момент его корабль.

— Ну, это несложный вопрос. «Сейведж» пришвартован в гавани Чарлстона.

— Нет, мадам, это не так. Баркентины вашего мужа там нет уже несколько дней.

Кэтлин удивленно посмотрела на Эрика. Она не слышала, чтобы он отправил корабль в плавание. Между тем Финни продолжал:

— Кроме того, мне стало известно, что ваш муж часто отправляется в путешествия, разные по продолжительности, и при этом никому не сообщает, куда поехал.

Кэтлин и Эрик, обменявшись взглядами, подумали об одном и том же: от кого констебль получил такую информацию?

— Вот уж не предполагала, что короткими деловыми поездками моего мужа заинтересуются стражи порядка…

— Дело в том, что отлучки вашего мужа почти точно совпадают по времени с нападениями одного пирата, внешность которого, по описаниям свидетелей, весьма сходна с внешностью…

Кэтлин вскочила, побледнев от ярости.

— Да как вы смеете вторгаться в мой дом и обвинять моего мужа в подобных злодеяниях!

— Пожалуйста, мадам, успокойтесь, — начал Финни, обескураженный горячностью Кэтлин. — Я никого и ни в чем не обвиняю, однако поймите, что…

— Я понимаю только то, что вы жестоко заблуждаетесь. Мой муж — честный, всеми уважаемый человек. И одно лишь предположение, что он способен на отвратительные преступления, оскорбительно для него! — Кэтлин задыхалась от гнева. — Немедленно извинитесь перед ним и покиньте мой дом.

Финни кивнул и поднялся.

— Уйти-то я уйду, мадам, а вот извиняться не стану. Внешность вашего мужа соответствует описаниям Черного Пирата. Периоды его отлучек совпадают по времени с нападениями этого разбойника. Кроме того, даже корабль вашего мужа похож на то судно, на котором пират пускается в свои ночные рейды вверх по реке, — такая же черная баркентина.

— «Сейведж» — судно не черного, а темно-синего цвета, — твердо заявила Кэтлин.

— Черный, темно-синий… — Финни выразительно помолчал. — Ночью это одно и то же.

— Но у вас нет никаких доказательств, все это не более чем совпадения… А этого вряд ли достаточно, чтобы осудить человека. А теперь, по-моему, вам пора уйти.

Финни поклонился.

— Подчиняюсь вам, мадам. — Бросив проницательный взгляд на Эрика, он добавил: — Но за вами будут следить, сэр… и очень внимательно. И если вы тот самый человек, которого я ищу, предупреждаю: я не успокоюсь до тех пор, пока вы не заплатите за все свои преступления.

— В таком случае, констебль, мне нечего бояться: я не тот человек, которого вы ищете.

— Со временем разберемся. Честь имею.

Кэтлин и Эрик молчали, пока дверь не захлопнулась за ним.

— Если мне когда-нибудь придется предстать перед судом, Кэтлин, надеюсь, ты согласишься стать моим адвокатом, — усмехнулся он.

— Господи, и как ты только можешь шутить? Этот человек хочет тебя повесить…

— А я-то думал, что тебя это обрадует, дорогая моя…

Тут Кэтлин вспомнила о недавних жестоких словах Эрика, и ее гнев и раздражение обратились на него. Когда она беспокоилась, что муж лежит раненый в лесу, он отнесся к ее тревоге с сарказмом. Когда она страстно хотела ему отдаться, Эрик сказал ей жестокие бесчувственные слова. Теперь, когда Кэтлин тревожилась за его жизнь, муж отнесся к этому с небрежным безразличием.

— О да, сэр, и в самом деле это меня обрадует! — злобно крикнула она. — По крайней мере это избавит меня от вас. И никогда уже вам не удастся оскорблять меня и жестоко обращаться со мной…

— Жестоко с ней обращаться, подумайте только! И как же это я обращаюсь с вами, мадам? Что-то я не вижу ни одного синяка, ни одной царапины на вашей нежной коже и на теле, которое вы так откровенно выставляете передо мной напоказ изо дня в день!

— Да как ты смеешь! Я выставляю напоказ свое тело?! Это я-то, уродливая и толстая оттого, что ношу в чреве твоего ребенка! Да об этом даже подумать смешно!

— Что ж, наконец-то ты сказала правду. Я все это время знал: ты возмущена не только тем, что я снова вошел в твою жизнь… Нет, ты к тому же ненавидишь и моего ребенка. Впрочем, я чувствую облегчение, поскольку наконец-то услышал от тебя это признание.

Кэтлин задрожала.

— Да как ты можешь обвинять меня в том, что я ненавижу…

— Живя рядом с тобой, дорогая моя, это сделать не так уж и трудно. Ты — злая и бессердечная ведьма, и я с нетерпением жду того дня, когда ты наконец родишь моего ребенка, после чего мы с ним покинем этот дом, и я никогда больше не увижу тебя.

— Ты хочешь забрать моего…

Кэтлин показалось, что на нее обрушился страшный удар. Так, значит, все это время он собирался украсть у нее ребенка! Ее дитя, ребенка, который рос сейчас в ней и которого она любила больше жизни! Она была так счастлива вынашивать это крохотное существо! Кэтлин собралась с силами.

— Да что же ты за чудовище, если хочешь разлучить мать с ее ребенком? — На глазах Кэтлин появились слезы.

Эрик уже пожалел о своих жестоких словах, однако горечь и разочарование дали знать о себе.

— Что я слышу! Неужели же в тебе наконец заговорили материнские чувства? Вот уж не ожидал этого.

— И ты еще осмеливаешься говорить о моей холодности? Это ты сам смотришь на меня с ненавистью, хотя когда-то твой взгляд был таким теплым и нежным! — Кэтлин ударила кулаком по столу. — Господи, каким же ты стал чудовищем! Кто же ты такой?

— Кто я? Твой любящий супруг. — Эрик саркастически улыбнулся.

По щекам Кэтлин струились слезы. Она подняла голову и посмотрела на него.

— Мой супруг — да, может быть. Но вот любящий? Нет, сэр. Вы и представления не имеете о том, что означает это слово. Вы не Эрик Кросс, а какой-то отвратительный демон, вселившийся в него и укравший у него все то, что было достойно любви. И прежде чем отдать вам ребенка, плод моего чрева, я скорее убью… — Рыдания сотрясли тело Кэтлин, когда она осознала, что угрожала крохотной жизни, которой так дорожила. Вскрикнув от ужасной душевной боли, она выбежала из комнаты.