И, взяв руку девушки, Эрик поднес ее к своей возбужденной плоти. Он чуть не закричал от радости, когда Кэтлин боязливо обхватила его плоть и погладила то, что прежде внушало ей только ужас.

— О Господи, Кэтти, я сейчас умру от наслаждения, — пробормотал Эрик.

Оба они задыхались от пьянящей страсти. Уже не в силах выносить ее прикосновений, Эрик вскрикнул и устремился в жаркую расщелину между ног Кэтлин. Она застонала, когда он вошел в нее и начал ритмично двигаться. Не испытывая уже ни стыда, ни смущения, Кэтлин обхватила Эрика своими ногами.

Он входил в нее все глубже и глубже и все ускорял ритм движений. Наконец и сама Кэтлин начала двигаться под Эриком в едином с ним ритме. Сильными и нежными движениями он уносил ее в безумный мир страсти, до тех пор пока дрожь наслаждения не прошла по телу Кэтлин. Она выкрикивала имя Эрика, все громче и громче, уже не сдерживая своих чувств.

Поняв, что Кэтлин уже достигла вершины блаженства, он перестал сдерживаться и, испустив хриплый стон наслаждения, разлил в ее теле свое горячее семя. Медленно приходя в себя после неистового блаженства, Эрик покрыл лицо и изящную шею Кэтлин нежными поцелуями и только тут почувствовал, как необыкновенный и сладостный покой наполняет все его существо. Он все еще оставался в ней, когда разум стал возвращаться к нему. Теперь эта прекрасная женщина принадлежит мне! Теперь она уже не будет бояться моих прикосновений и между нами не встанут злобные тени ее прошлого!

Но когда Эрик попытался заключить Кэтлин в объятия, она быстро отстранилась и, встав на колени, как дикая кошка, уставилась на распростертого перед ней Эрика.

Не замечая своей наготы, она посмотрела на него горящими от ярости глазами.

— Убирайся вон отсюда!

— Что случилось, Кэтлин? — растерянно пробормотал он.

— Ты что, оглох? Я же сказала: убирайся!

— Кэтлин, но я…

— Ты получил то, чего хотел, верно? А теперь убирайся вон!

Покачав головой, ничего не понимающий Эрик сел в кровати и попытался обнять Кэтлин, но та ударила его.

— Нет, любовь моя, я никуда не уйду. Почему ты так рассержена? Я думал, что…

— Плевать мне на то, что ты думал! — Кэтлин быстро поднялась, подбежала к огромному шкафу и распахнула его дверцы. Там она хранила свою абордажную саблю. Вытащив ее из ножен, она обнажила острое лезвие и направила его на Эрика.

Его охватил гнев. Он ожидал, что Кэтлин успокоится теперь в его объятиях, ответит на ласки! И что же? Эта злючка угрожает ему! Разочарованный, он не понял, чем вызвана ее ярость.

— Черт бы тебя побрал, Кэтлин, немедленно брось оружие! — тихо сказал он, опасаясь поднимать шум.

Нагнувшись, Кэтлин подобрала с пола штаны Эрика и швырнула их ему.

— Надевай и убирайся отсюда! Если ты произнесешь хоть одно слово, обещаю тебе, я так обезображу твое лицо, что ни одна женщина на свете никогда не подойдет к тебе! Впрочем, может, я и впрямь так сделаю. — Она презрительно улыбнулась, когда Эрик начал одеваться. — Чтобы спасти доверчивых и неосторожных женщин от унижения.

Стиснув зубы, Эрик оделся. Кэтлин сейчас вооружена и опасна, но он не позволит ей одержать верх над собой! Капитан выполнял ее требования, чтобы потом вырвать у нее из рук оружие.

— Может, и тебе не помешало бы одеться? — бросил он с холодным сарказмом, направляясь туда, где лежал его жилет.

Кэтлин не двигалась, держа наготове саблю. Повернувшись к ней спиной, Эрик медленно надел плащ, и в этот момент ее действительно охватило желание убить его. Но несмотря на ярость, мысль о том, что он умрет, так поразила Кэтлин, что из ее груди непроизвольно вырвалось рыдание. Услышав странный звук, Эрик быстро обернулся и посмотрел на нее. На глаза Кэтлин навернулись слезы, и Эрик, воспользовавшись ее минутной слабостью, бросился к ней. Однако Кэтлин тут же снова направила на него острие сабли. Эрик остановился, почувствовав прикосновение острия к своей груди. Опустив глаза, он увидел, что сабля прорвала тонкую батистовую сорочку.

— И точно так же я могла бы поступить с тобой, капитан. — Кэтлин указала на прореху в сорочке. — Не испытывай моего терпения. И вот еще что: хорошенько запомни то, что я тебе сейчас скажу. — С этими словами Кэтлин коснулась острием щеки Эрика, спокойно смотревшего на нее. — Я ненавижу тебя. Презираю тебя. Ты отвратителен мне. И если я еще когда-нибудь увижу тебя рядом, то, клянусь Господом, тут же убью.

Эрик холодно кивнул:

— Как пожелаешь, дорогая.

С этими словами он повернулся к двери.

Кэтлин опустила саблю, и Эрик тут же бросился к ней, выбил из рук оружие, наступил на саблю ногой и схватил Кэтлин.

— А теперь послушай и запомни хорошенько. Я считал тебя прекрасной и умной женщиной, способной наслаждаться любовью, дарить ее. Но теперь вижу, что ты не женщина вовсе. Ты бессердечное и холодное создание, не знающее никаких чувств, кроме ненависти. — Эрик сознавал всю жестокость своих слов, но в гневе своем не мог остановиться. А между тем он хотел бы сказать Кэтлин, как сильно любил ее, и о том, как она отняла у него эту радость, зачем-то разрушив все очарование этой восхитительной ночи. Но несмотря на его злобные слова, Кэтлин гордо смотрела на Эрика. — Да поможет тебе Господь, Кэтлин, — печально прошептал он, — ибо я помочь тебе не могу.

И, взглянув в последний раз в ее огромные изумрудные глаза, — Эрик быстро вышел из комнаты. Он исчез в темноте, а Кэтлин вдруг почувствовала, что слезы, которые она так долго сдерживала, побежали у нее по щекам. Она бросилась на кровать и обхватила себя руками. Содрогаясь всем телом от рыданий, Кэтлин вспоминала жестокие слова Эрика. Хотя она и презирала себя за то, что покорилась мужской силе, она вдруг ощутила безнадежное одиночество.

— Да поможет мне Господь, — прошептала Кэтлин сквозь слезы.

Всю ночь Кэтлин не сомкнула глаз. Перестав плакать, она ходила по комнате, обдумывая план мести Эрику. Никогда еще она не была так подавлена. Кэтлин пыталась убедить себя в том что ненавидит Эрика, однако, вспоминая о его нежности, испытывала странное облегчение. Долгие годы Кэтлин считала себя неспособной к женским радостям. Но Эрик показал ей, что это не так. И Кэтлин внезапно ощутила благодарность к нему за нежное терпение и настойчивость. Однако, тут же вспомнив его жестокий взгляд, она содрогнулась, и боль пронзила все ее существо.

«Что ж, может, он и прав, — размышляла Кэтлин. — Может, в душе моей и впрямь нет места любви… Возможно, я и недостойна любви…» Ее снова охватил стыд за свое тело, ответившее на ласки Эрика. Гнев, облегчение, благодарность, боль — все эти чувства сменялись попеременно, но наконец одно из них подавило все остальные.

Первые предрассветные лучи уже окрасили небо в бледно-розовый цвет, когда Кэтлин вышла на балкон. Роскошный сад окутывала туманная дымка. Кэтлин все еще преследовали жестокие слова Эрика: Ты — не женщина вовсе… Ты — не женщина вовсе… Не женщина вовсе…

Быстро вернувшись в комнату, она позвала служанку Оливию, чтобы та помогла ей одеться. Оливия принесла ей поднос с горячим какао и печеньем и занялась ее туалетом.

Кэтлин надела свое самое красивое платье, бледно-розовое, с пышными оборками. В нем она выглядела очень женственно. Посмотрев в зеркало и оставшись довольна собой, Кэтлин отпустила Оливию и направилась к Мадлен.

Вчера Мадлен уговорила кузину поехать вместе с ней к мадам Руссель, портнихе, и обновить свой гардероб. До Бала урожая оставалось меньше двух недель, и Мадлен убеждала кузину заказать себе хотя бы одно новое платье по этому случаю. Кэтлин же, взволнованная встречей с Кроссом, не могла думать вообще ни о чем, а уж о нарядах и подавно. Однако сегодня все изменилось. Сегодня одежда стала важна для Кэтлин. Она ведь намеревалась показаться этому дерзкому капитану Кроссу во всей красе, а для этого нужно многое. И новый гардероб совсем ей не повредит.

Войдя в комнату Мадлен, Кэтлин раздвинула легкие занавески.

— Вставай, соня! Солнце уже высоко!

Мадлен села на кровати и вопросительно уставилась на кузину:

— И как это тебе удается быть такой бодрой в столь ранний час?

— А я не понимаю, как можно быть такой ленивой! Ну же, лежебока, вставай! И одевайся — да побыстрее! Сегодня я собираюсь воспользоваться услугами мадам Руссель и всех лучших торговцев Кингстона. И мне понадобится твоя помощь… Я пришлю к тебе Оливию, а сама подожду внизу. — В дверях Кэтлин остановилась. — Если ты поторопишься, мы успеем заехать к мистеру Захари. Видишь ли, у моей маленькой очаровательной кузины не за горами день рождения. И я помню, что ей пришлись по душе чудесные гребни в лавке Захари.

Покидая кузину, Кэтлин не сомневалась, что теперь та поторопится.

В столовой уже стоял завтрак, и Кэтлин решила как следует подкрепиться. Впервые за долгое время она снова почувствовала свежий ветер в парусах и с нетерпением ждала Мэдди, чтобы приступить к осуществлению своих намерений.

Мадлен, быстро одевшись, спустилась вниз.

— Скажи, дорогая кузина, что заставило тебя изменить планы? Вчера ведь ты категорически заявила, что новые платья тебе не понадобятся…

Кэтлин пожала плечами:

— Подумав хорошенько, я решила, что одно новое платье для, Бала урожая мне вовсе не повредит. Кроме того, я вспомнила, что на следующий день после бала, в воскресенье, состоится большой пикник у нас в саду, где тоже недурно пощеголять нарядами. Как по-твоему, могу ли я рассчитывать на помощь мадам Руссель? Ведь до бала осталось меньше двух недель…

— Ну конечно! Мадам шьет быстро и очень искусно! Уверена, к следующей субботе оба платья будут готовы. Ты уже придумала фасон?

— Да. — Кэтлин быстро описала Мадлен, каким бы хотела видеть свое новое бальное платье, и глаза ее юной кузины расширились от восхищения. Пока они обсуждали отделку платья, Мадлен пыталась понять, что вызвало такие перемены в настроении Кэтлин. Не прошло и двух дней после приезда кузины, а у нее уже новые планы!