— Что, чуть не попался, Кросс? Вообще-то это не самое худшее для тебя — разумеется, если сама леди подходящая. Тебе уже пора бы остепениться…

Эрик насторожился.

— Ты что, переписывался с моим отцом все это время?

— Нет-нет, — усмехнулся Эдвард. — Мои собственные отцовские инстинкты дают о себе знать, только и всего. Мой сын Эндрю вернулся из школы в Англии, и я с удивлением для самого себя обнаружил, что успел уже прочитать ему несколько лекций о радостях семейной жизни. Ты ведь меня знаешь, если я начинаю что-то делать, мне очень нелегко остановиться.

— Что ж, буду рад познакомиться с твоим сыном. — Эрик поспешил отойти от темы семьи и брака.

— Надеюсь. Этот молодой человек умеет произвести впечатление. Хотя иногда я не вполне понимаю, что с ним следует делать дальше. Идеи, усвоенные им в Лондоне, просто… — Тут губернатор рассмеялся. — Ну вот, снова я начинаю… Ради Бога, Эрик, прости, что я разболтался, старый дурак. Боюсь, годы дают о себе знать.

Теперь уже рассмеялся Эрик. Эдвард Тревор, невысокий, полный человек, отличался необыкновенным обаянием, благодушием и доброжелательностью, а при этом острым и проницательным умом. По опыту Эрик знал, что болтовня Тревора — не более чем уловка и губернатор пользуется ею лишь для того, чтобы его собеседник чувствовал себя с ним совершенно свободно. Капитан давно уже понял, что, разыгрывая простодушие, Тревор вводит в заблуждение своих соперников, а это заканчивается для тех весьма плачевно.

— Ах ты, старая хитрая лиса… Уж передо мной-то не прикидывайся дряхлым стариканом…

— Прости, но в отличие от тебя я забочусь о своей репутации. — Губернатор поднялся, и Эрик проводил его до двери. — Жду тебя в семь часов на ужин.

— Непременно приду.

Распахнув дверь, Тревор с восхищением посмотрел на Эрика:

— Подумать только, захватил четыре корабля, и никаких повреждений и потерь! Удивительно…

Эрик вздохнул:

— Хотел бы я, чтобы так оно и было, губернатор… В этом сражении погиб один прекрасный человек.

— Это кто же — уж не тот ли твой лейтенант… Как его, Венц, кажется?

— Нет, сэр. Я говорю о капитане Майлзе О'Ши.

Услышав это, губернатор побледнел.

— Майлз погиб?

— Да, сэр. Мне очень неприятно сообщать вам эту новость вот так, с ходу… Но я и не знал, что вы были с ним знакомы…

Смерть Майлза была для Эдварда тяжелым ударом, и, если все сказанное капитаном Кроссом правда, то неизбежно возникнет ряд вопросов… Однако, не желая обсуждать их с Эриком, пока не получит дополнительную информацию, Тревор осторожно спросил:

— А что с «Хейзером»? Что-то я не видел его в порту…

— Он затонул в ходе сражения.

— А команда?

Эрик пришел в замешательство. Если Эдвард был другом Майлза, то, возможно, он знает о Кэтлин. Но, не убедившись в этом окончательно, Эрик решил сохранить все в тайне, как и просила его Кэтлин.

— Большинство членов команды живы и находятся сейчас на борту галиона, пришвартовавшегося рядом с «Сейведжем». Им командует Андре Рено— это на случай, если вы захотите поговорить с ним…

— Да-да, хорошо… Это было бы весьма кстати. Спасибо, Эрик, и теперь мне пора. Займись своими делами… А в семь мы ждем тебя…

— Тогда до вечера!

Покинув корабль, Тревор начал пробираться сквозь толпу на берегу, Эрик же подошел к капитанскому мостику. Оттуда он наблюдал, как губернатор подошел к одному из галионов и окинул взглядом его палубу. Со стороны казалось, будто Тревор небрежно осматривает корабль, но вскоре он явно нашел то, что искал. Кивнув, губернатор направился туда, где его ждал экипаж.

Эрик тоже осмотрел палубу галиона и нахмурился, увидев, как в ту же минуту Андре Рено повернулся, отошел от леера и быстро исчез из виду.

— А это еще что значит? — пробормотал капитан.

— Капитан, вы посылали за мной? — спросил, приблизившись, Льюис Венц.

— Что? — Эрик не сразу вспомнил о том, что просил послать за лейтенантом. — Ах да! У меня есть одно поручение, Венц. — Он приказал Венцу строжайшим образом запретить матросам упоминать имя Кэтлин О'Ши при посторонних.

— Я сам соберу людей с «Сейведжа» и проинструктирую их, а потом проделаю то же самое на «Ависперо». Тебе же придется заняться матросами с «Кастанеды». Пригрози им, что, если только они произнесут имя Кэтлин, на свою долю богатств, захваченных у испанцев, пусть не рассчитывают. Понятно? Это ее желание, и я хочу, чтобы его выполнили.

— Немедленно займусь этим, сэр. Уверен, наши матросы умеют держать язык за зубами. Кроме того, капитан О'Ши — прекрасная молодая леди, которую все уважают. Не сомневаюсь, матросы будут рады сделать для нее все, даже если ради этого им придется пойти на маленький обман.

— Надеюсь, ты прав…

— Это все, сэр?

— Нет, еще вот что… Возьми одного-двух матросов, умеющих хранить тайны, сходи с ними в город и наведи кое-какие справки. Обойди все заведения, где могла бы остановится леди, и выясни, не заходил ли сегодня туда кто-нибудь, внешне похожий на мисс О'Ши.

— Но разве мисс О'Ши не на борту «Алакрана»? — удивился Венц.

— На корабле ее нет. Капитан О'Ши исчезла, и я хочу ее найти… Без лишнего шума, разумеется…

— Простите меня, сэр, но… — растерялся Венц. — В общем, вы ведь сказали сейчас, что матросы должны забыть о ее существовании. Очевидно, леди не хочет, чтобы ее разыскивали! Так почему же… — Смущенный Льюис замолчал: он не привык обсуждать приказы капитана.

Эрик почувствовал себя неловко. Лишь несколько часов назад он и сам намеревался навсегда забыть о Кэтлин. Однако теперь посылает людей разыскивать ее… Вопрос Венца вполне логичен. Зачем ему все это? Эрик понял: что-то в этой девушке заставляет его совершать поступки, несвойственные ему. В самом деле, почему бы не забыть о ней?

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Эрика. Он не мог ответить на свои вопросы, но твердо решил во что бы то ни стало разыскать вредную девчонку.

— Только потому, Венц, что я этого хочу. Да, я хочу, чтобы ее нашли!

— Есть, сэр!

— Тогда ступай и, как только появятся новости, тотчас же дай мне знать. Город небольшой, и здесь не так много мест, где могла бы остановиться респектабельная леди.

— Займусь этим немедленно. — Венц, поспешно покинув капитана, отправился выполнять его странное распоряжение.

«Что ж, это, пожалуй, даже интересно», — подумал лейтенант, не зная, что он далеко не первый, кого посетила эта мысль.

Глава 9

Губернатор жил в великолепном трехэтажном особняке в предместье Кингстона. Длинные веранды простирались вдоль фасада и стен, выходящих на восток. До того как около пятнадцати лет назад Тревор стал губернатором Ямайки, он жил в Англии, в особняке, похожем на этот. Вместе с должностью губернатора Тревор получил большой земельный участок, простирающийся на несколько миль в глубь острова. Это позволяло ему ежегодно пополнять свои регулярные доходы за счет прибылей от огромных плантаций. Из соображений выгоды он приказал построить особняк на границе земельных владений, подходящей к городу, чтобы было удобнее добираться до канцелярии.

Его покойная жена Лидия, изумительно красивая и хрупкая женщина, едва переносила климат колонии и трудности, неизбежно связанные с жизнью на острове. Десять лет назад она умерла от тропической лихорадки, оставив безутешному мужу двоих детей. Смерть Лидии глубоко потрясла Эдварда, и он посвятил себя воспитанию Мэдди и Эндрю. Много лет после смерти Лидии они провели втроем. Когда же пришло время послать Эндрю в школу в Англию, Мэдди и Эдвард сблизились еще больше, и девочка стала чуть ли не единственной радостью губернатора.

Когда ландо Эдварда наконец остановилось возле его дома (до этого он успел ненадолго заглянуть в свою канцелярию), губернатор вышел из экипажа куда проворнее, чем можно ожидать от человека его комплекции, и быстро направился к дому по мощеной дорожке. Но не успел он взойти на крыльцо, как дверь распахнулась и навстречу ему выбежала грациозная молодая девушка.

Семнадцатилетняя Мадлен Тревор, как и сказал Эрику ее отец, была удивительно хороша собой. Чертами лица, цветом глаз и волос она походила на свою покойную мать: ее светлые локоны так блестели, что порой казалось, будто ангельское личико девушки с огромными темно-синими глазами окружает золотистое сияние. Бледный цвет лица и хрупкость вызывали ассоциации с китайской фарфоровой куклой. На первый взгляд она казалась такой же хрупкой, как и ее мать, однако Эдвард прекрасно знал, что, к счастью, все это лишь видимость. На самом деле его дочь Мадлен, сильная и упорная, всегда осуществляла свои намерения. Однако чаще всего она проявляла послушание и сговорчивость. Эдварду казалось, что Мадлен выросла слишком уж быстро, и хотя временами она вела себя по-детски, но считала себя взрослой леди.

Быстро сбежав по ступенькам навстречу отцу, Мадлен вместе с тем держалась с достоинством взрослой дамы, что, вообще-то говоря, давалось ей нелегко. Эдвард сразу заметил, что дочь возбуждена.

— Ох, Папа, я так рада, что ты наконец вернулся. Она здесь. К нам приехала кузина Кэтти!

И Мэдди, схватив отца за руку, потащила его за собой. Внешне похожая на мать, Мадлен унаследовала от отца разговорчивость. Не успел Эдвард ответить ей, как она снова защебетала:

— Кэтти ничего не говорит, но думаю, она прибыла на одном из тех кораблей. Ох, папа, а как по-твоему, это действительно так? Филипп Дюмонт заходил к нам сегодня, еще до появления Кэтлин, и сказал, что капитан Кросс один захватил целый испанский флот! Я пыталась расспросить Кэтлин, но она словно язык проглотила. Ох, папа, а как она выглядит, ты и не представляешь себе!

Эдвард снисходительно слушал болтовню дочери. Войдя в дом, он огляделся.

— Она в гостиной, — сообщила Мадлен. — Я только что отправила к тебе курьера. Может, хоть ты сумеешь что-нибудь узнать у нее. Мне-то она вообще ничего не хочет говорить! Ох, папа, Кэтлин выглядит еще хуже, чем обычно! На ней эти ужасные старые бриджи и какая-то уродливая старая шляпа… А волосы зачесаны назад и заплетены. А еще это — ну, ты знаешь, что она обычно носит, стараясь скрывать…