— Не говори ерунды, Андрей. Мне нет необходимости самоутверждаться за счет других. Езжай домой, я тебе позвоню, встретимся позже, не при Лере…

— Как ты уже меня достал своей «правильностью», — сказал Радов и бросился на Виктора.

Я в ужасе. В совершенном шоке. Андрей бьет Виктора, Виктор Андрея. Мужчины валятся на тротуар и продолжают мутузить друг друга. Кровь! Кровь! Они убьют друг друга! Витенька! Что же делать?

Истошно кричу на всю улицу, срывая голос, зову на помощь. К счастью, спасение оказалось близко. Мы совсем не далеко от пункта охраны на въезде в дом Виктора, и видимо охрана, выглянув посмотреть, кто кричит, признала своих жильцов. В мою сторону побежали двое мужчин в черной форме и довольно быстро охранникам удалось разнять дерущихся. Виктор довольно быстро успокоился, а вот Андрей рвется из рук двоих мужчин в явном намерении продолжить драку. Мертвой хваткой на всякий случай вцепилась в руку босса. Мне так спокойнее.

— Лера, не плачь, все в порядке, — говорит Гайне, доставая из кармана платок и давая его мне.

Ничего себе в порядке. Я и не плачу, или… а нет, действительно плачу, причем навзрыд.

Радов, наконец, успокоился, откинул от себя руки охранников и посмотрел на меня.

— Это не конец, ты поняла? Мы еще поговорим.

Злой, всклокоченный Андрей, повернулся и быстрым шагом направился к своему автомобилю, припаркованными на обочине. Одежда мужчины местами порвана и испачкана пылью, землей и кровью. Тот еще видок у Радова, впрочем как и у Виктора.

Повернулась к боссу, взволнованно на него посмотрев, оценивая внешние повреждения. Меня отвлек звук громко хлопающей двери. Перевела взгляд обратно. Андрей открыл дверь машины, заглянул в салон и вытащил оттуда большой букет лилий и огромного белого плюшего медведя — как только вообще такого смог втиснуть в салон, неясно. Медведь и цветы оказались небрежно брошены на тротуар.

Радов сел в машину, завел ее, и с громким ревом мотора рванул с места.

— Медведя в детский дом отправим, — вынес вердикт Гайне и обратился к охранникам. — Сейчас заберите игрушку, позже подойдет мой водитель, заберет. С цветами делайте что хотите.

Практичный у меня мужчина. Андрей просто выбросил, а Гайне нашел куда лучшее применение. Представляю, как обрадуются дети плюшевому медведю в человеческий рост.

Виктор взял меня за руку и повел домой. Я смотрю на Гайне и не узнаю. Волосы взъерошены, под глазом уже начал наливаться синяк, галстук съехал, пиджак весь грязный, костяшки пальцев разбиты в кровь, но при этом мужчина все равно выглядит так… шикарно. Мое сердце быстро бьется в груди. Я хочу Виктора еще больше, чем раньше, хотя я думала, что больше — просто невозможно.

Дальнейший путь домой прошел без происшествий. Я то и дело поглядывала на Виктора, любуясь им, и в то же время волнуясь пр поводу его ушибов. Все из‑за меня. Вновь расстроилась. Что‑то у меня настроение скачет из одной крайности в другую.

Дома, как только встречающаяся меня и босса Анна, увидела нашего любимого начальника, был тут же поднял переполох. Виктора Эдуардовича нужно срочно показать врачу, промыть раны, обеззоразить, намазать заживляющим кремом.

— Как же так вы, Виктор Эдуардович?! — патетично воскликнула в итоге женщина, взволнованно заламывая руки.

Виктор фыркнул.

— Анна, все бывает, не волнуйся. Я чувствую себя лучше, чем когда‑либо. Врача вызывать нет необходимости. У меня в спальне есть аптечка. Валерия Николаевна со всем справится. А вы, Анна, пока приготовьте, пожалуйста, плотный завтрак, мы с моей помощницей зверски голодны. Подойдем к столу где‑то… через час. Максимум, через два.

Анна хлопает глазами и недоуменно смотрит на своего дорогого Виктора Эдуардовича. Наверняка оценивает степень вменяемости своего начальника. Я давлюсь смехом. Мне то понятно, почему через час — два мы с Виктором из его спальни только выйдем, а вот Анна волнуется, не ушиб ли Гайне голову.

Пока Анна в ступоре, Виктор уже увлекает меня в свое логово, крепко держа за руку.

В спальне босса я впервые. Ну, все в стиле. Сине — серые тона. Просторно, аскетично. Кровать большая. Да, кто о чем, а Лера о кровати, хотя это ведь в спальне главный атрибут, верно?

Виктор садится на тот самый предмет, что приковал мое наибольшее внимание. В руках мужчины пульт. Гайне нажимает на кнопку и включатся музыка.

— Лера, ты чего застыла на пороге?

Меня почему‑то вновь одолело смущение. Неуверенно сделала шаг вперед, и тут сзади, в пятую точку меня кто‑то толкнул. Я от неожиданности чуть не подпрыгнула. О, это Кайзер. Тоже хочет пройти.

Уже смелее иду к Виктору, предварительно впустив пса и семенящего заним котенка внутрь, и закрыв дверь на замок.

Гайне неотрывно смотрит на меня. В глазах мужчины ожидание, одновременно с предвкушением.

Подхожу, сбрасывают обувь и забираюсь на кровать, практически садьсь на Виктора, но коленями упираюсь в постель, чтобы не нагружать мужчину — вдруг где‑то ему будет больно. Осторожно обнимаю руками Гайне за плечи и прижимаюсь щекой к его щеке. Виктор в ответ обнимает меня за талию. Руки мужчины проникают под пиджак и начинают неспешно задирать мне рубашку из под брюк.

— Извини меня, — шепчу я Гайне на ухо.

— За что? — удивлённо спрашивает мужчина.

— Из‑за меня ты подрался с Андреем.

Виктор из сидячего положения перетекает в лежачее, падая спиной на постель, и увлекает меня за собой. Мужчина уже как‑то успел освободить меня от пиджака, и сейчас гладит мне ладонями спину, все крепче прижимая к себе.

— Лера, тебе не за что извиняться. Я впервые дрался за свою женщину, и мне это очень понравилось. Еще больше мне понравилось больше не сдерживаться и наконец ответить Радову. За эти годы он меня изрядно достал, но из уважения к его отцу я ничего не предпринимал. Да и вообще… с тобой Лера, я чувствую себя на удивление живым.

Мне кажется, сейчас я расплылась в неприлично счастливой улыбке. Вон, у Виктора даже смешинки в глазах заплясали от моего вида.

Одна рука мужчины уже залезла мне под рубашку, а вторая начинает расстегивать верхние пуговички.

— Подожди! Сначала лечение. Твой глаз уже не спасти — будешь щеголять с фингалом, но есть шанс сделать так, чтобы прошел быстрее.

— Пусть остается. Это боевой ранение, — фыркнул Виктор, переворачиваясь. Я оказалась под мужчиной.

— А как ты в понедельник утром перед всеми акционерами покажешься? Герман Олегович, Пока не узнает, в чем дело, от тебя точно не отстанет.

— Скажу правду. Девушку отбивал у одного знакомого.

О, да, еще и Радов, если придет с разбитым лицом… по — моему, тут два и два сложить проблем особых не составит.

Я, наверное, все‑таки заболею с понедельника. Еще же надо определиться с работодателем. Я вообще‑то хочу остаться у Виктора. Я привыкла, мне все нравится и устраивает. Работы вроде бы поменьше будет, карьерного роста, конечно, не предвидится, но зарплата компенсирует. Зато все остальное… близость Виктора, наши совместные поездки в командировки, высокая зарплата. Я хочу быть рядом со своим мужчиной, во всем ему помогать. А если уйду, то видеться мы, наверняка будет, раз начали встречаться, но редко. Очень редко. Я график Виктора уже прекрасно знаю.

— Так, пациент, отпускайте меня. Буду вас лечить. И пожалуйста, без возражений. Пока не проведу осмотр и лечение, ни о чем другом даже не думайте.

— Раздеваться нужно? — прищурившись, поинтересовался Гайне.

— Обязательно.

— Лера, ты знаешь, что ты чудо?

— Я всего лишь ваша помощница, Виктор Эдуардович.

— Ты не просто помощница. Ты прекрасная помощница для чудовища.

Пытаюсь не выглядеть влюбленной дурочкой и не улыбаться широко, но, похоже, Виктор уже окончательно меня «раскрыл».

— А где аптечка?

— Надо сходить за ней в кабинет. Подожди, я сейчас.

— Такты же говорил…

— Ну, надо же было найти приличный предлог для Анны, почему ты должна срочно посетить мою спальню. Иначе бы я смутил и ее, и тебя. Но придется все равно сегодня деликатно все объяснить Анне, поскольку ночуешь ты теперь со мной.

Виктор принес аптечку, медленно разделся, лукаво на меня поглядывая. Так как в комнате все еще играет музыка, получилось просто нереально. Почти стриптиз.

Вот только настроение упало, когда я заметила наливающийся большой синяк на боку Виктора. Еще и руки с лицом…

— Иди в ванную сначала, обмойся, затем я обработаю ссадины.

— Я один не пойду, — безапелляционно заявил Виктор.

Пришлось идти вместе с начальником, радовать, холить и лелеять своего дорого пациента. Обрадовала. Из душа мы вышли мокрые и целующиеся, поскольку мужчина решил, что пора бы и кровать на прочность попробовать, мы ведь там еще не были. М — да.

Лечение забыто. Анна меня убьет.

Мы с Виктором мокрые, голые и распаленные. Прошлой горячей ночи будто и не было. Столкновение с Андреем раззадорило Виктора, а меня заставило смотреть на Гайне с новой стороны. Не как на идеального мужчину и своего крутого строгого начальника, а как на своего родного и близкого человека, за которого я, оказывается, очень сильно переживаю и хочу постоянно быть рядом.

Надеюсь, у Виктора хорошая звукоизоляция. Выгнулась. Что он со мной делает. От прикосновений мужчины я просто с ума схожу. И теперь я точно знаю, что этот… перфекционист любое дело, за которое берется, делает превосходно. Я люблю перфекционистов! Да… да!

Спустя два с половиной часа.

Сидим с серьезными лицами вместе с Виктором на кухне, перед недоуменно хлопающей глазами Анной, которая явно не понимает, что происходит. Почему ее начальник пришел на кухню, а не в столовую, почему мы с Виктором сидим и молчим, все с теми же серьезными лицами, сверля тяжелыми взглядами бедную домоправительницу.