Мужчина развернулся и стремительно пошел в сторону выхода из зала.

Вздохнула с облегчением. Обошлось без еще большего скандала.

Поискала глазами Виктора, но не заметила начальника ни на сцене, ни в зале. Может, это и к лучшему. Так вот сейчас разберусь, как сюда проникли родственницы, а потом либо к Гайне, срочно собирать вещи, либо… в бар. Снимать стресс.

Подошла к подмигнувшему мне при входе охраннику.

— Привет, — я улыбнулась молодому парнишке. — Слушай, я тут заметила несколько людей, которым входить сюда вроде как нельзя.

— Это ты про своих подружек, что ли? — насмешливо улыбнулся мне в ответ этот охранничек.

— Нет, не про них. Вон, видишь, сидит дама на диване под ручку с девушкой. И с ними еще одна.

— А, эти. Их я не собирался пропускать, хотя они проявляли большую настойчивость. Хотел уже подкрепление вызывать и провожать дам на выход из здания, но тут подошел один ваш большой начальник, обнял тех двух, что помоложе, и заявил, что они с ним, и его дорогих будущих родственниц обижать нельзя.

Вот блин, это точно Радов.

— И что, теперь их прогнать никак нельзя?

— Не — а.

— Понятно, — совсем расстроилась я.

Вернулась в зал, чтобы забрать из общей кучи сложенных на диване сумок свою. Мы с девочками оставляем вещи на подобных мероприятиях именно так. Кто‑то периодечески приглядывает, остальные веселятся.

— Лер, ты куда? — меня окружили подруги.

— Да… домой наверное.

— Почему? Из‑за этих твоих родственниц? Так мы с ними сейчас разберемся.

— Нет, не из‑за них.

— Слушай, а тебя правда с Чудовищем ничего нет? А с Радовым?

Кое‑как отбрыкалась от вопросов, переведя все в шутку, и поспешила на выход. Спущусь в первый зал и все‑таки выпью еще чего‑нибудь.

Уже выходя, услышала громких гневный вскрик. Обернулась. Наталия ругаясь, пытается оттереть вылитый ей на платье напиток. К Тане решительно направляются немного качающейся походкой сразу три моих подруги, в руках каждой по напитку.

Ну… ладно. Приятно, когда за тебя заступаются.

В отвратительном настроении спускаюсь вниз, но до первого зала так и не дохожу. Звонит Виктор.

Дрожащими от волнения руками нажимаю на кнопку принятия вызова.

— Да, Виктор Эдуардович.

— Валерия Николаевна, пока вы все еще моя сотрудница, будьте добры, зайдите сейчас в офис. Я оставил у себя на столе бумаги, которые мне срочно нужны. В красной папке. Заберите всю папку и завезите ко мне домой. Оставите все в кабинете… и не возвращайтесь пешком, сейчас слишком темно. Возьмите такси, расходы будут оплачены.

— Виктор Эдуардович, это действительно очень срочно? — попыталась отвертеться я. Пересекаться с Виктором мне сейчас откровенно страшно. Хотя, может его дома нет? — Может, через пару часов…

— Нет. Сейчас.

— У меня нет ключа от вашего кабинета.

— Там открыто, — ледяным тоном ответил Гайне и повесил трубку, не дав мне больше ничего сказать.

Это месть начальства такая? Нагрузить ночью работой, чтобы на корпоративе не гуляла?

В который раз за этот день иду на работу. Вообще странно. Гайне всегда, когда уходит, закрывает за собой дверь.

Действительно открыто. Зашла в полутемный кабинет — верхнее освещение я не знаю где у босса включается, но здесь, на удивление, работают ночные, дающие небольшое освещение, энергосберегающие лампы. Неужели Виктор даже свет не выключил?

С легкостью нашла на столе нужную папку, и уже собралась уходить, когда поняла, что в кабинете не одна. Тихий стук поставленного на стеклянный стол бокала, ударил по нервам. Оглянулась на зону отдыха в кабинете. Да есть у Гайне и такая — два стоящих друг напротив друга кожаных дивана и между ними стеклянный столик. Подобная зона порой нужна для неформального общения с посетителями.

У меня чуть волосы дыбом не встали, когда я поняла, что на диване кто‑то сидит. Спиной ко мне, виден только затылок.

И вот мне бы бежать из кабинета без оглядки, но я, с папкой наперевес, крадусь к дивану. Читая книги и смотря фильмы, никогда не понимала, почему герои, в разных триллерах и ужасах, идут на встречу какого‑то странного, по их мнению места или события. Понятно же, что там либо маньяк, либо какой‑то ужастик, но нет, идут. Теперь я понимаю почему. У меня даже музыка волнительно запугивающая в голове играет, для соответствия моменту. Это все чертово любопытство, что сгубило не одну кошку.

Логичнее всего предположить, что на диване сидит Виктор, но с поведением начальника данное предложение никак не вяжется. Не станет босс сидеть ночью в одиночестве у себя в полутемном кабинете и… пить.

— Виктор Эдуардович, у вас все хорошо? — обойдя диван, я обнаружила своего босса, медитирующего над бокалом коньяка. Открытая бутылка этого напитка стоит на столе, видимо она и звякнула.

Гайне своим видом откровенно пугает. Сидит, молчит, на меня и не смотрит. Вообще с начальником мне сейчас лучше не пересекаться… корооче, говоря простым языком, надо валить отсюда.

— Ну… я… пойду, — итак подошла слишком близко.

Виктор поднял голову и сфокусирован взгляд на мне. Упс. Делаю задом один осторожный шаг назад, второй…

И тут Гайне одним слитным движением вскакивает, дотягивается до моей руки, и валится обратно на диван, утягивая меня за собой.

— Виктор Эдуардович, вы что?! — барахтаюсь в руках начальника, пытаясь встать и сбежать, но Гайне держит крепко, я практически лежу на Викторе. И мне самой не верится, что это происходит в реале. — Вы… — не могу больше ничего сказать, поскольку Гайне меня поцеловал. И как! Властно, жестко, несдержанность. Совсем не так, как во сне, но… у меня просто снесло крышу.

Отвечаю на поцелуй Виктора со всем пылом. Всем своим существом я ликую, получая непередаваемое удовольствие. Вот оказывается, как страстно целуются совершенные холодные статуи…

Если бы я могла, то сейчас бы глупо улыбалась. А так, целуюсь с Виктором, пытаясь запомнить каждое мгновение, все ощущения, вобрать в себя весь этот безумный страстный поцелуй. Ощущение кожи Виктора, его рук, его жестких волос под моей рукой, его запах… кажется, я схожу с ума.

Язык Гайне проникает мне в рот. Виктор действует быстро, уверенно и бескомпромиссно. У меня нет выбора, в объятиях мужчины, словно в тисках, но мне и не хочется сопротивляться и сбегать. Мир перевернулся, это я уже лежу под боссом. Сама же еще крепче обнимаю Гайне, с наслаждением глажу мужчину, мои шаловливые руки проникают под пиджак начальника, оглаживают рельефную спину. Мой босс совершенство во всем, как в работе, так и, как я теперь выяснила, в поцелуях.

Виктор прервал поцелуй. Мужчина тяжело дышит. Мы соприкасаемся друг с другом лбами и кончиками носов.

— Извините меня, Валерия Николаевна. Я не должен был так поступать. Сейчас я немного успокоюсь и отпущу вас.

— Виктор Эдуардович, вы пьяны?

— Я бы так не сказал. Я выпить всего пару бокалов до вашего прихода.

М — да. То ли смеяться, то ли плакать. Вот и как мне на все это реагировать? Может тоже включить голову и сбежать отсюда? Ну ясно же, что ничего хорошего в итоге из всей этой ситуации не выйдет.

Между тем, вместо того чтобы отпустить, руки Гайне продолжают исследовать мое тело. Виктор медленно проводит ладонями по моим голым ногам, от колен по бедрам… выше. Я млею. Внутри меня разгорается нешуточный огонь. Выгибаюсь. Удовольствие такое острое. Ничего подобного раньше не испытывала. Вот уже босс задирает с боков мое платье, и…

— Валерия Николаевна! — возмущенно восклицает начальник. — Вы почему без нижнего белья?

— Так получилось, Виктор Эдуардович. Виктор Эдуардович.

В глазах мужчины я читаю страсть и просто дикое голодное желания. Не отпустит меня сейчас никуда начальник. В этом я точно уверена.

— Да, Валерия Николаевна?

— Вам не кажется, что обращаться ко мне по имени отчеству несколько не соответствует ситуации? — это моя ответная претензия.

— Кажется… Лера. Можно? — глядя мне прямо в глаза, шеф наклоняется, и вновь целует. На этот раз осторожно, почти целомудренно, и словно спрашивает разрешения, но в это время руки Гайне внизу делают такое… совершенно не целомудренное. Виктор решил по полной воспользоваться тем, что у меня отсутствует белье.

Что он делает? Что же он, со мной делает! Виктор сводит меня с ума. Пылко отвечаю на поцелую и таю, в руках шефа словно шоколадка. Гайне вновь оторвался от моих губ. Надеюсь, не для того чтобы вновь извиниться и сказать, что сейчас успокоиться? А… нет. Виктор раздевается. Боже, Виктор раздевается!

Первым на пол полетел пиджак. Мне действительно страшно от понимания того, что все неумолимо ведет к одному древнему и старому как мир действу. Нерешительность, сомнения, смущение все это есть. Но куда больше в душе предвкушения и радости.

Внимательно наблюдаю за тем, как Гайне быстро расстегивает рубашку. Снимает… Все‑таки глаза меня в прошлый раз не обманули. Виктор шикарен. Какое тело.

Мужчина вновь нагибается и целует. Мое тело, словно вата. Руки дрожат. Я даже не могу толком обнять Гайне. Эмоции бьют через край.

— Лера, — прошептал мне на ухо Гайне, когда нацеловал не только губы, но и щеки, глаза, лоб и виски, вплотную подобравшись к мочке правого уха. — Я хочу, чтобы ты все понимала правильно. Я отбиваю тебя у твоего парня. И чтобы с данного момента речи о Радове, как о твоем молодом человеке больше не заходило. Ты моя. Это понятно?

Более чем. Надеюсь, моя улыбка не выглядит слишком глупо — счастливой?

— Да. Я тогда тоже хотела бы кое‑что прояснить. Ты говорил, что не приедешь неустааных отношений. А вот если я сделаю вот так, — ласково провела по груди Виктора рукой и поцеловала мужчину в нежную впадинку чуть выше ключицы. — Или так… — решилась ннасмелую ласку и погладила Виктора чуть ниже ремня, о, там гладить ничего уже не нужно, все давно готово к действию. — Это будет считаться соблазнениемм и караться штрафными санкциями?