Нора Хесс - Прекрасная пленница

Келеб непроизвольно потянулся к ней, ничего не чувствуя, кроме желания коснуться рукой ее груди. Он почти встал на ноги, но вдруг услышал смешок Гидеона.

В одно движение Келеб поднялся и с силой ударил ее ладонью по лицу.

Ее голова дернулась назад. Рукой она схватилась за щеку и удивленно смотрела на него. Он перегнулся через стол и задернул полы ее капора.

– Перестань, – прорычал он сквозь стиснутые зубы.

Гидеон вскочил и схватил Келеба за плечо. Однако тот ответил таким злым взглядом, что он быстро отдернул руку.

Развернувшись, Келеб подошел к двери и с силой захлопнул ее за собой. Роксана посмотрела ему вслед и расплакалась. Как она могла так ужасно поступить?

Гидеон тоже направился к двери, бормоча сердито:

– Нужно сказать дяде Малкольму.

Роксана позвала его обратно:

– Нет, Гидеон, не надо. Я вела себя как… хорек и заслужила то, что получила.

Она поднялась и подошла к кадке с водой. Налив воды в умывальный тазик, она намочила в нем полотенце и приложила к лицу, на котором ощущались следы, оставленные пальцами Келеба.

– Роксана, – начал распекать ее Гидеон, – ты знаешь, почему он сделал это. Он хочет, чтобы ни один мужчина не видел тебя обнаженной. – Он помолчал минуту, потом спросил: – Зачем вообще ты это сделала?

– Я хотела наказать его за вчерашние оскорбления.

Но в душе Роксана понимала, что это неправда. Она сделала это, почти открыто поощряя его. Она так хотела, чтобы он сжал ее в своих объятиях и отнес в спальню. Она скучала по нему и желала снова почувствовать вес его тела. Каждую ночь она подолгу не могла уснуть. Даже сквозь толстые стены она ощущала его присутствие и мечтала, что может пойти к нему.

Она вздохнула и беспомощно посмотрела на Гидеона.

– Рокси, тебе ведь нравится этот грубый охотник, правда? – спросил он сочувственно.

– Я не знаю, Гидеон, – почти простонала она. – Мне не нравятся такие, как он, но меня тянет к нему. Когда он рядом, я веду себя как дура.

– Он нравится тебе тем, что не похож ни на одного из знакомых тебе мужчин. Когда он исчезнет, ты навсегда забудешь о нем.

– Надеюсь, что так. – Она слабо улыбнулась в ответ. – К тому же есть Сет. Он поможет мне забыть его.

Келеб вышел на крыльцо. Он смотрел на расчищенный от леса участок, который служил двором. Он ненавидел себя за то, что дал Роксане пощечину. У него перед глазами так и стояло ее побелевшее, ошеломленное лицо. Он чувствовал себя подлым животным.

До него доносились звуки, которыми было заполнено пространство за большим амбаром. Здесь кипела жизнь. Коней вели на пастбища, доили коров. За амбаром в загоне визжали свиньи, борясь за место у деревянной кормушки. Неподалеку работница крошила кукурузный початок для кур и двух петушков. Их благодарное кудахтанье сливалось с другим шумом.

Келеб улыбнулся – это были те же звуки, что раздавались по утрам в доме его родителей. Мать доила коров и кормила цыплят. Келеб задумался, почему же так случилось, что родители продали свою маленькую ферму и переехали в Бостон, в его самую бедную часть.

Ферма стояла до сих пор – пустая и заброшенная, как упрек ему самому. Так Келебу показалось, когда он заехал туда в поисках отца и матери. С юности он ненавидел бесконечный и тяжелый фермерский труд. Еще подростком он уехал из родительского дома и из Массачусетса отправился в дикий Кентукки.

Остановившись однажды на ночь на одной из сторожевых застав, Келеб познакомился с молодым человеком примерно своего возраста. Юноша и его отец были охотниками и переезжали с места на место вместе с другими охотниками. Он долго беседовал с ними в ту ночь, и, когда они собрались двигаться с места, его новый приятель позвал его с собой. Келеб ухватился за этот шанс и стал охотником. С тех пор прошла целая вечность.

Удивительно, что теперь его охватила тоска по тем молодым годам. Он надавил пальцами на веки, потом резко отвел руку от глаз и приказал себе остановиться. Куда приведут его эти воспоминания!

Келеб с облегчением вздохнул, когда увидел Малкольма, выходящего навстречу ему из сарая.

– Как ты сегодня себя чувствуешь? – поприветствовал его Малкольм.

– Почти здоровым. Я пришел еще раз сказать вам спасибо и попрощаться.

Малкольм с удивлением посмотрел на него. Он не ожидал этого, потому что видел, что охотник сходит с ума по его племяннице, и думал, что тот проторчит у него всю зиму. Скорее всего, холодность Роксаны лишила охотника всякой надежды, подумал Малкольм. Странно, что она так обходится с этим человеком, ведь Малкольм мог поклясться, что ее тянет к нему. Он внутренне усмехнулся. Мисс, видимо, думает, что слишком хороша для такого дикаря.

Малкольм тепло пожал протянутую руку.

– Я говорил уже, Коулмен, что не нужно благодарностей. Ты бы сделал то же самое для меня. – Он кивком показал на дом и добавил: – Подожди минуту, я соберу тебе еды в дорогу.

В комнате Малкольм обнаружил Роксану, подсматривающую из-за занавески. Он усмехнулся и покачал головой: «Как я и думал».

Поискав в буфете, он быстро нашел мясо и хлеб и, завернув в промасленную ткань, протянул их Роксане:

– Отнеси-ка это Коулмену. Ему предстоит длинный путь.

На лице девушки отразилось изумление, и она быстро спросила:

– Куда же он едет?

– Сказал, что отправляется домой. Он поправился и не может оставаться здесь на зиму. Скоро ляжет снег, и тогда ему не пройти через овраги и лощины.

Роксана попыталась скрыть свое разочарование. Малкольм незаметно наблюдал за племянницей. Когда глаза ее вновь гордо засверкали, он хмыкнул и сказал себе: «Настоящая Шервуд».

Он нетерпеливо протянул ей узел:

– Иди, Келеб ждет.

Борясь с желанием увидеть его последний раз, и не желая признаваться себе в нем, Роксана спрятала руки за спину и потрясла головой.

Удивленный ее отказом, Малкольм уставился на племянницу. Она попыталась спокойно смотреть ему в лицо, но когда он снова проворчал: «Отнеси это ему», – она невольно вздохнула с облегчением. «Я должна слушаться дядю», – защищала она сама себя.

Келеб вывел оседланного жеребца из сарая и остановился, чтобы, поправить уздечку и затянуть подпругу. Он думал о Роксане. Вначале он решил, что нужно показать ей, что она ничего для него не значит, и уехать, не взглянув на нее в последний раз. Но он все больше осознавал, что будет искать встречи с ней. Он должен взглянуть в ее лицо, в ее глаза. Может быть, он найдет хотя бы самый малый признак чувства, которое бы отвечало его отношению к ней.

Он чертыхнулся про себя: «После того раза она, наверное, плюнет мне в глаза». Келеб обернулся, заслышав за собой шорох листьев, и увидел, что к нему идет Роксана. При виде ее лицо его прояснилось, как было всегда. Но когда он спросил ее: «Вы пришли пожелать мне счастливого пути?» – в голосе его звучала лишь ленивая насмешка.

Она посмотрела на него с деланной жалостью и ответила:

– Я хотела сделать это уже давно.

Его рука невольно дернулась: он хотел дотронуться до нее, но она быстро отступила назад, избегая его прикосновения. Он почувствовал, что начинает злиться. Он хотел взглянуть в ее лицо, но она отвернула голову и теребила бахрому своей шали.

– Послушайте, – начал он.

Но она так резко подняла голову, с таким высокомерным выражением в глазах, что слова застряли у него в горле. Он хотел закричать ей снова: «Шлюха!»

Но вдруг, сам того не желая, он тихо обратился к ней:

– Роксана, я знаю тебя теперь довольно хорошо. Ты думаешь, что тебе нет до меня дела. Может, это и так. Но в одном я уверен. Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. И сейчас ты думаешь о том же, что и я. Ты хотела бы лежать рядом со мной прямо здесь, прямо сейчас.

Она взглянула в его горящие глаза и ослабла от желания, которое прочитала в них. Дрожь пробежала по ее телу, и ей захотелось броситься в его объятия.

Но она вовремя сдержалась и принудила себя холодно сказать:

– Ты очень ошибаешься, охотник.

Глаза их встретились в последний раз. Раздосадованный и сердитый, Келеб сел в седло, поднял руку в шутовском салюте и пустился вскачь.

Теперь Малкольм занимал место Роксаны за занавеской, наблюдая за их прощанием. Он терпеливо ждал, когда они выдадут себя, так как был уверен, что между этими двумя что-то происходит. Когда же ничего не случилось, и Келеб уехал, он с раздражением посмотрел на Роксану и проворчал про себя: «Рокси, ну и дурочка же ты».

Он был готов отойти от окна, когда заметил, что из-за амбара выезжает верхом человек.

– Сет Хейл, – пробормотал Малкольм. – Опять он здесь.

Кажется, ему нравился этот человек. Он был хорошим соседом, всегда готовым прийти на помощь, и никогда не лез в чужие дела. Малкольм понимал, что на Роксану произвели впечатление его манеры, которые напоминали ей о доме. Но он сомневался, что такой скучный человек, как Сет, сможет надолго завладеть ее вниманием.

Малкольм посмотрел вслед удаляющемуся охотнику, который тоже заметил Сета. Малкольм тихо усмехнулся. Эта встреча испортит Коулмену удовольствие от поездки.

Роксана заметила приближавшегося всадника и заставила себя приветливо улыбаться. Она не даст никому, и особенно этому симпатичному гостю, увидеть, как глубоко задел ее отъезд Келеба.

Она разглядывала Сета. Его костюм и манеры были такими же, как у тех мужчин, с которыми она была знакома в Бостоне. Совсем не то, что Келеб Коулмен в своих индейских штанах. Черты и выражение лица Сета отличались от черт Келеба так же, как день отличается от ночи. Холодное и жесткое лицо Келеба – и мягкое выражение на лице Сета, почти тонкие черты лица. Общим с Келебом, однако, у Сета было высокомерное выражение лица.

Она хмыкнула: еще неизвестно, который из мужчин большего мнения о себе. Отрывисто разговаривая с лошадью, Сет направил животное к стойлу. Одним резким движением он соскочил на землю и слегка поклонился Роксане.