– Роза Леннокс.

– А как зовут твоего отца? – неумолимо продолжал Бэрк.

Полковник Денхольм откинулся в кресле, с живейшим интересом наблюдая за ходом допроса.

– Он… он умер, – голос девушки зазвучал глухо.

– Но имя-то у него есть?

– Я… Я…

– Да?

– Я не знаю, как его звали.

– Как же так?

– Мамаша… она сама не знает, сэр.

– Понятно, – кивнул Бэрк, поверив в искренность ее замешательства.

Кэтрин крепко сжала руки в кулаки и стиснула зубы. Обжигающе ледяная волна ненависти, вскипавшая у нее в груди, поразила даже ее саму своей невероятной силой. До чего же легко было рассказывать все эти чудовищные байки о ее обожаемых родителях полковнику Денхольму и как мучительно трудно повторить то же самое этому противному майору!

После недолгого молчания Бэрк вернулся к допросу.

– Как ты познакомилась с Рэмзи?

Денхольм, припомнила Кэтрин, такого вопроса не задавал. Ее неприязнь к высокомерному майору достигла апогея, и она решила сбить с него спесь, нанеся удар по его брезгливости.

– Мы с ним познакомились в таверне Мактавиша, что на Блэк Хорс-лейн. Дело было на заднем дворе, – пояснила девушка, устремив на Бэрка самый что ни на есть бесхитростный взгляд. – Он туда зашел справить нужду у стенки, ну а я как выдула у Мактавиша целую пинту ромового пунша, так и выскочила поблевать на помойку… Такая бурда, доложу я вам, ей там самое место.

Отметив, что его аристократическая бледность явно усугубилась от ее слов, Кэтрин откинулась на спинку стула, весьма довольная собой, и даже перекинула ногу на ногу, чтобы продемонстрировать щедро выглядывающие из-под драного подола точеные лодыжки.

– Вот и слюбились мы с ним прямо с той самой минуты, – продолжила она, смакуя свой рассказ. – Мой Юэн – такой красавчик, видать, его мамаше сам черт помогал, и такой ухажер знатный! Прямо с ног меня сбил!

– В этом я не сомневаюсь, – сухо заметил Бэрк, чувствуя, как в его душе зарождается неприязнь к этой женщине.

– Вот и стали мы парочкой. Славно повеселились, ничего не скажешь. Мой Юэн – игрок, каких поискать, и то не найдешь. На что хочешь готов пари держать, ну просто на что угодно! Бывало, проснется утром, посмотрит в окно и говорит: «Бьюсь об заклад, сегодня дождь пойдет. Что ставишь, Кэт, любовь моя?» А я ему: «Да ничего, сладкий мой. Какой тут дождь, когда на небе ни облачка!» А он мне: «Ну тогда на что спорим, что дождя не будет?» Вот-вот, на что угодно готов ставить, лишь бы поспорить. Бывало…

– Да-да, я уже понял, – нетерпеливо прервал ее Бэрк, – Юэн Рэмзи – человек азартный. А теперь растолкуйте нам, пожалуйста, где были его мозги, когда он спустил в карты такое редкостное сокровище, как вы, мисс Леннокс? Как это могло случиться?

Сарказм, прозвучавший в его голосе, задел Кэтрин за живое.

– Не повезло нам в тот вечер, майор Бэрк, что верно, то верно.

Она смахнула воображаемую слезу и жалостливо высморкалась в грязный носовой платочек, не обращая внимания на его насмешливо поднятую бровь.

– В Локерби удача изменила Юэну. Хотел он на пари угадать, который час, да вот не сумел. И бился-то всего на пару фартингов,[10] а все никак. В таверне «Зеленый Гусь» дело было, на Главной улице. Может, знаете?

– Боюсь, что нет.

– Все солдаты из местных полков туда ходят. Юэн, как всегда, с собой меня взял. «У тебя, – говорит, – счастье на хвосте».

– Несомненно, – улыбнулся Бэрк, решив, что она сама скорее всего не заметила двусмысленности в собственных словах.

– Вот тут и появился этот пол-полковник, правда, он не играл, а вроде как смотрел, но это только поначалу. Гляжу, он все на меня косится. Глазки поросячьи, рожа, вы уж извините, просто жуть! Меня аж до костей пробрало. Уж не знаю, что в нем такое было, да только не глянулся он мне, хоть убейте.

Теперь она говорила чистую правду. В ее памяти живо вспыхнули воспоминания о той роковой встрече, которую они с Оуэном Кэткартом и Юэном Макнабом так долго и тщательно готовили.

– Пол-полковник видел, что Юэну не везет, да и слепому ясно было, что мой дружок на мели. Весь вечер он просидел, не говоря ни слова, просто следил на игрой да на меня все поглядывал, облизывался, можно сказать, а потом вдруг и говорит Юэну: «Ты, – говорит, – шотландский дурень, дочиста все просадил, с голым задом остался, но одна, – говорит, – последняя ставка у тебя еще есть. Только у тебя небось кишка тонка играть по-крупному».

Заметив, как майор Бэрк прячет улыбку, вызванную ее нарочито неуклюжей попыткой изобразить басовитый английский говор подполковника Моля, Кэтрин ощутила легкую дрожь ликования.

– А мой Юэн, – продолжала она, – ох, и любит же он задирать англичан! Хлебом не корми! Спрашивает, вроде как в шутку: «И что ж это за ставка, ваше благородие?» Не-е-ет, вы про Юэна говорите что хотите, а только никого он не боится, никому спуску не даст. Да плевать он хотел на всю английскую армию, и никакой чертов пол-полковник ему не указ! Не во гнев будь сказано, сэр.

– Отлично, отлично. Что было дальше?

– «И что ж это за ставка такая, ваше благородие?» – говорит Юэн, – повторила она со смаком. – А пол-полковник ему в ответ: «Да вот эта вертихвостка, что торчит у тебя за спиной». Ну, тут Юэн рот разинул. «Да это ж, – говорит, – моя жена!» – «Жена?» – говорит пол-полковник, и давай хохотать. Тут, по правде говоря, сэр, все засмеялись, – со скорбным видом призналась Кэтрин. – Ну тут уж я сама осерчала, да и говорю этому наглецу, что не бывать такому, чтоб мой Юэн поставил меня на кон, а кто так думает, тот, говорю, болван и проклятый недоумок! А потом глянула я на Юэна, ну, думаю, вот он сейчас меня поддержит. – Ее голос зазвучал плаксиво. – А он… чтоб ему гореть в аду! Вижу, глаза-то у него блестят!

Она опять разрыдалась и принялась ожесточенно сморкаться в замызганный платочек, подогревая жалость к себе.

Мужчины переглянулись.

– Ну будет, будет, – проговорил полковник Денхольм.

Бэрк был настроен не так мирно.

– Сейчас же прекрати этот кошачий концерт, женщина, и продолжай.

– Уж вы меня простите, сэр, да только у меня аж сердце разрывается, как подумаю…

– А ты не думай! Выброси это из головы! Итак, Моль выиграл тебя в карты. Что было дальше? Куда девался Рэмзи?

Кэтрин горестно покачала головой.

– Не знаю, сэр, ей-Богу, не знаю. Так я его больше и не видела.

И опять-таки это была правда. Черт бы побрал Юэна Макнаба, где его носило в тот вечер? Невыносимо было думать, что ей грозит виселица только из-за того, что Юэн где-то засиделся за ужином.

– Ну хорошо, пока оставим это.

Бэрк отделился от стены и подошел к ней поближе. Он вновь присел на край стола полковника Денхольма и оказался в трех футах от нее. Кэтрин явственно ощутила исходящую от него угрозу. Ледяной взгляд отливающих серебром голубых глаз приковал ее к месту. У нее не осталось никаких сомнений в том, кто из этих двух англичан опаснее.

– Кто такой Оуэн Кэткарт? – спросил он внезапно.

Сердце замерло в груди у застигнутой врасплох Кэтрин.

– Оуэн Кэткарт? – тупо переспросила она, чтобы выиграть время, и схватилась рукой за волосы, беспокойно поправляя всклокоченные рыжие пряди. – Да просто знакомый. А почему вы спрашиваете?

– Потому что мы подозреваем, что он якобитский заговорщик, а тебя не раз видели в его обществе.

– Заговорщик? – недоверчиво переспросила Кэтрин. – Это Оуэн Кэткарт, по-вашему, заговорщик? Да он мухи не обидит! Такой славный старикан, куда ему в заговорщики? Оуэн любит повеселиться, это уж точно, и не прижимист – всегда готов помочь бедной девушке. Сколько раз меня выручал! Ну не знаю… уж коли Оуэн, по-вашему, заговорщик, мне про это ничего не известно!

Она вдруг выпрямилась на стуле и с тревогой оглядела обоих мужчин.

– Послушайте, если вдруг найдете Юэна, не говорите ему про меня и Оуэна! Уж будьте так добры! Мой Юэн ревнив, просто страсть! Не дай Бог, узнает… Да он с меня шкуру спустит. Сам-то он не прочь побаловаться на стороне, и слова ему поперек не скажи, придушит на месте и не поморщится, а я чтобы ни-ни! Только я вам вот что скажу: чего человек не знает, об том у него и сердце не болит, верно? А девушке тоже надо об себе подумать да кой-что припасти на черный день, пока ее дружку не везет. Мало ли, чего в жизни не бывает? Главное, чтоб все было шито-крыто, ему же, дураку, от этого только польза!

Девушка пожала плечами и послала Бэрку вызывающую улыбку, словно приглашая его опровергнуть это бесспорное рассуждение. Он смотрел на нее с холодным отвращением. По тому, как искривились его губы, Кэтрин с легкостью догадалась, о чем он думает: если она не лазутчица, то уж более разнузданной потаскухи он в жизни своей не встречал. Именно этого она и добивалась, но, достигнув цели, почему-то ничуть не обрадовалась.

– Итак, ты стала любовницей Моля, – брезгливо заговорил он после небольшой паузы.

Его голос разъедал ей душу, как кислота.

– Да.

Она храбро встретила пронизывающий холодом взгляд и решила ни за что не опускать глаз. Ей нечего стыдиться, и этот майор ее не смутит.

– Где же он тебя держал?

Судорожно сглотнув, Кэтрин усилием воли заставила себя не обращать внимания на его нарочитую бесцеремонность. Черт возьми, ей же надо, чтобы он ей поверил, не так ли?

– В доме для гостей, у миссис Тэлбот на…

– Уотер-стрит. Да, я знаю, где это. Ты называешь его «домом для гостей»? Похоже, Моль не собирался влезать в долги ради тебя, а?

Кэтрин промолчала, пряча свою неприязнь за ничего не выражающим взглядом.

– Впрочем, это не имеет значения, давай-ка перейдем к делу. Полковник Денхольм говорит, что четыре дня назад тебя задержали с пакетом документов, содержащих стратегически важные военные сведения, а ты так и не смогла вразумительно объяснить, как они к тебе попали. Полагаю, вряд ли стоит напоминать, что наказанием за государственную измену является смерть на виселице. У тебя было время поразмыслить о своей судьбе, теперь пора держать ответ. Что ты скажешь в свое оправдание? Давай, детка, выкладывай все начистоту. Другого случая не будет.