И затем мой муж наклонился и прижался своими губами к моим. Мне следовало бы догадаться, что этот поцелуй не будет мимолетным. Он продолжался и продолжался под растущий гул и крики наших друзей. Но несмотря на всеобщую радость, я могла бы оставить все это там, в стороне. Взяла бы Уилла за руку и, потянув за собой куда-нибудь в шкаф, целовала на протяжении нескольких дней, скрепляя часами наше самое важное в жизни обещание.

После наших «согласен» и «согласна» под аплодисменты близких и друзей мы вышли в парк с высокими деревьями и светящимися огоньками. Мои щеки болели от улыбки, и я еще крепче сжала руку Уилла, потому что только благодаря ему я твердо стояла на земле. Без его поддержки меня просто унесло бы ветром, заставив исчезнуть в ночном небе, подобно шарику.

Я была рада, что послушалась совета, который будет напоминать мне о том, что и через двадцать лет все, о чем буду вспоминать, возвращаясь в этот день, — только он. Потому что это оказалось правдой: на протяжении всего вечера Уилл едва отводил от меня взгляд — да и то, чтобы притянуть поближе и провести ладонями по моим рукам, спине и бокам. Весь прием был похож на затянувшуюся прелюдию. Поэтому к тому времени как пришлось бросить букет, я практически дрожала от желания оказаться с ним наедине.

— Не могу поверить, что я сегодня даже не облажалась, — призналась я. — У меня уже щеки болят от постоянной улыбки, а из-за учащенного сердцебиения в груди теперь постоянный трепет.

— Ну как сказать, не облажалась, — поддел меня Уилл, с легкостью уворачиваясь от последовавшего удара по руке. — Шучу, — приблизив мое лицо к нему, он сказал: — Я разве не говорил тебе, что все пройдет замечательно?

— Ага, — ответила я, встав на цыпочки и куснув его за подбородок. — Наверное, большое скопление людей, где я выступала в главной роли, меня немного утомили. Кто ж знал?

Он засмеялся.

— Эй, угадай, что?

— Что?

— Я тебя обожаю.

В ответ он поцеловал меня в губы, но один поцелуй перерос во второй, и так до тех пор, пока мы не услышали, как наш водитель откашлялся. Смущенно хихикнув, я немного отстранилась, оставив между нами немного места. Я не собиралась терять голову на заднем сиденье машины по дороге в отель — впереди была вся ночь с Уиллом. И я планировала насладиться каждым ее мгновением.

— Ты заметил, как Дженсен прикладывался к шампанскому? — спросила я.

Мой старший брат хоть и был гиперопекающим, но не стоит забывать, что он играл в одной группе с Уиллом. Уверена, что и за Дженсеном водились грешки.

— Я видел, как он разговаривал с одной рыженькой из твоей лаборатории, — кивая, ответил Уилл. — Думаю, ему будет непросто добраться до дома в одиночку, — наклонившись, Уилл оставил поцелуй на моей щеке, подбородке, а затем проложил дорожку из поцелуев к скуле. — Может, не только мне сегодня ночью подфартит.

Я поморщилась.

— Притворюсь, будто ты сейчас не сравнил мою брачную ночь с тем, что сегодня перепадет моему брату, — Уилл засмеялся у моей шеи, а его теплое дыхание принесло за собой волну мурашек. — Мы оба знаем, что у моего брата не будет секса, потому что… Фу, — добавила я, пытаясь не болтать слишком много из-за нервозности. — Может, расскажешь еще о том, как мой отец сегодня ночью будет распускать свои руки с мамой?

Отстранившись, Уилл изумленно уставился на меня.

— Сколько шампанского ты сегодня выпила? — поинтересовался он, положив руку мне на бедро. — Раз не уснула во время танца, значит, не так много.

— Лив отлила у меня полбокала. Она сказала, что это ее подарок тебе, и ты сможешь поблагодарить ее на Рождество.

Уилл засмеялся, и мы оба развернулись к окну, как только машина замедлилась и остановилась. Он скользнул на другую сторону сидения, а затем развернулся ко мне, лучезарно улыбаясь.

— Ты готова? — спросил Уилл, а я задалась вопросом: «Могут ли всего лишь два слова нести в себе столько смысла?»

Была ли я готова? Нет. Даже через миллион лет не была бы. Я едва могла устоять перед Уиллом Самнером в обычный день, что уж говорить о том, чтобы находиться с ним в номере отеля, когда он в смокинге, в нашу брачную ночь и под этим его взглядом…

Этот взгляд смотрел на меня, словно на деликатес. Говорил мне, что у меня не осталось выбора. Дверь открылась, и Уилл вышел из машины, тут же разворачиваясь и предлагая мне руку. Я вложила свою ладонь в его и ступила на землю, тут же окруженная видами и звуками Роуз-Уорф [причал в Бостоне] и города за его пределами.

— Так вот что ты запланировал, — сказала я, любуясь тем, как покачиваются лодки у причала и сияет огнями здание напротив нас. — И не обмолвился, куда мы едем, маленький проказник.

Он улыбнулся.

— Ты сказала удивить тебя.

— Как ты… — вопросительно начала я, но покачала головой, застигнутая воспоминаниями и потеряв дар речи. Я была в Бостонском отеле «Харбор» еще ребенком и всегда мечтала вернуться сюда, но понятия не имела, как об этом узнал Уилл. — Тебе мама о нем рассказала?

— Ну, она немного помогла мне с организацией, но ничего не говорила. Это сделала ты сама, — ответил он, положив руку мне на поясницу и ведя к дверям вестибюля.

— Я по триста раз на день гружу тебе мозги всякой ерундой! Понятия не имею, как ты хоть что-то запоминаешь.

Наши сумки были доставлены днем ранее, поэтому, получив ключи от номера, мы направились прямиком к лифтам.

Нажав кнопку вызова, Уилл наклонился и поцеловал меня в щеку, задержавшись на мгновение.

— Когда тебе было восемь, твой отец привел тебя сюда, чтобы выпить чаю после полудня, а мама нарядила тебя в ужасное платье и колготки, которые — если я не ошибся в Ханнизмах — впивались в твои девчачьи прелести? Конечно, быть может, я немного перефразировал.

Вспомнив об этом, я засмеялась.

— Я терпеть его не могла. Это было платье Лив, и зубцы на застежке постоянно выдирали мне волосы, — Уилл кивнул, давая понять, что все помнит… И у меня внутри потеплело. — Там еще были лепестки роз на скатертях.

— Розовые, — уточнил он, слегка потирая мне поясницу.

Я кивнула, глядя ему в глаза, прежде чем опустить взгляд на великолепные губы. Хотела поцеловать его, попробовать на вкус, растянуться на огромной кровати, в то время как он будет наслаждаться мной. Мы только вчера ночью занимались любовью, но, казалось, с того момента прошла целая вечность.

— Мне кажется, мы с тобой сегодня едва говорили, — прошептала я. — Странно, да? Мы сегодня сыграли свадьбу, не отходили друг от друга целый вечер, но у меня все еще есть ощущение, будто большую часть дня мы провели с другими людьми.

— Мне тоже так показалось, — признался он, и низкий рокот его голоса послал волну мурашек вниз по моей спине. — В промежутках между гостями и фото, нашими семьями и парнями, которые забирали тебя на танец… Я весь вечер не отрывал от тебя глаз.

Я притянула его к себе для еще одного поцелуя, чувствуя, как он мурлычет у моих губ.

— Как насчет того, чтобы провести сейчас время наедине? — спросила я его. — Хочется показать тебе, насколько мне понравился твой сюрприз.

— Я немного разрываюсь между тем, чтобы еще немного полюбоваться на тебя в этом платье, и желанием сорвать его, — двери лифта открылись, и мы отступили назад, придвинувшись к стене, чтобы освободить немного пространства для других людей, которые, улыбнувшись, пробормотали свои поздравления нам и вошли в кабину.

Каждый раз, когда я вспоминала, что Уилл теперь мой муж, у меня в груди взрывались крошечные фейерверки.

Как только лифт начал подниматься вверх, я, уткнувшись лицом ему в плечо, вдохнула запах Уилла. От него восхитительно пахло. Аромат орхидей, которыми был наполнен зал, впитался в его одежду и кожу. На мгновение я почувствовала легкое головокружение. Исчезли нервозность и опьянение, и по венам понеслось совершеннейшее, чертовски сильное желание.

Быстро убедившись, что на нас никто не обращает внимания, я приподнялась на цыпочках и прошептала Уиллу на ухо:

— Я знаю, завтра рано утром мы поедем домой, — я уже до смерти страшилась будильника, который прозвенит в восемь, чтобы мы успели вовремя в аэропорт. — Так что нам нельзя терять времени даром. Кровать, пол, диван… Я хочу, чтобы мы оставили свои следы везде, — сделав паузу, я добавила потише: — хочу чувствовать тебя. Везде.

Уилл выпрямился, шумно выдохнув и оглядываясь вокруг.

— Господи, Ханна.

— Что? Я же говорю шепотом.

Уилл удержался от смеха.

— Ты когда-нибудь на самом деле слышала себя, когда говоришь шепотом? Твой голос смахивает на театральный, он сгодится только для комичного эффекта и предназначен для того, чтобы люди постоянно слышали его у себя за спиной.

Я покачала головой.

— Неправда, — указав на себя, я добавила: — Я мастер в этом деле.

Как только двери лифта открылись на третьем этаже, и все посторонились, чтобы пропустить в кабину пожилую пару, Уилл тут же прекратил смеяться. Мне не хотелось это признавать, но если мимолетные взгляды окружающих свидетельствовали о том, что Уилл был прав… они все слышали.

Как только лифт начал снова подниматься вверх, Уилл нагнулся и, прижавшись губами к моему уху, прошептал:

— Но если честно, мне очень нравится твой «шепот».

— Я хочу быть уверена на все сто процентов, что мы не пропустим ни одного пункта.

— Что-что? У тебя есть список?

— Хочешь сказать, у тебя нет? — не веря своим ушам и часто моргая, я взглянула на него.

— Ханна, — смеясь, заметил Уилл. — Ты такая чудачка.

На экране высветился наш этаж, и двери открылись. Я не успела сделать и шага, как Уилл подхватил меня на руки и засмеялся в ответ на мой удивленный вскрик посреди тихого коридора.