Кристина Лорен - Прекрасная начальница

Серия «Прекрасный подонок» #4,5

Название — «Beautiful Boss»/ «Прекрасная начальница»

Автор — Christina Lauren/ Кристина Лорен

Переводчик — Дарья Фарутина

Редактор — Ruby_Miller

Оформление — Наталия Павлова

Обложка — Анастасия Токарева

Копирование без ссылки на группу и на тех, которые работают над книгой — ЗАПРЕЩЕНО! Уважайте чужой труд, пожалуйста!

Поездка в Бостон.

Свадебная репетиция, предсвадебный ужин, безбашенная вечеринка с парнями внизу.

Завтра свадьба, а недалеко от меня, в другом номере готовилась ко сну моя невеста.

Меня не покидало предчувствие, что наше с Ханной соглашение не выгорит.

Из-за ее недавних собеседований на должность научного сотрудника и разделявшего нас расстояния мы потеряли всякую возможность согревать друг друга по ночам. И она ненавидела это практически так же сильно, как и я. А тут еще, прикиньте, чтобы соблюсти традиции, ее мама заявила, что ночь перед свадьбой мы проведем в разных номерах. Классно, да?

Забудьте.

Долго это не продлится.

Протянув руку за голову, я взбил подушку и растянулся на огромной двуспальной кровати.

На прикроватной тумбе завибрировал мой телефон, и, засмеявшись, я выкрикнул в тишину: «Ну я же говорил», прежде чем ответить:

— Ханна, дорогая.

— Я нервничаю, — сказала она вместо приветствия.

Я улыбнулся, хотя, понятное дело, она это не увидит.

— Еще бы. Ты, как-никак, собираешься присягнуть мне на верность и оставаться моей секс-рабыней, до тех пор пока смерть не разлучит нас. Знаешь, я ведь тебе спуску не дам.

Она даже шутку пропустила мимо ушей!

— Можно я приду к тебе?

— О чем речь, — ответил я. — Я надеялся, ты заглянешь на ого…

— Нет, — настойчиво перебила меня она. — Нет, я не могу. Уилл, это был тест, и ты его только что завалил. Правильный ответ: «Нет, Ханна, это плохая примета».

— Я атеист, не забыла? — напомнил я ей. — И не верю в дурацкие приметы, отдавая предпочтение разумному замыслу и исследованию. А еще сексу до свадьбы. Готов поспорить, ты чертовски возбуждена и лежишь в кровати через три номера от меня, в то время как могла бы прийти и поговорить со мной. А потом позволила бы мне заняться с тобой сексом. Учти, я не сводил бы с тебя глаз всю ночь, и все равно наш брак стал бы самым крепким из…

— В свадебном платье мои сиськи похожи на два воздушных шарика.

Закрыв ладонью лицо, я застонал.

— Ханна, ты смерти моей хочешь?

— Просто предупрефдаю, — слегка нечетко сказала она, и я тут же представил, как Ханна нервно грызет ноготь. — Может, я слишком загоняюсь? Я хотела, чтобы у нас все было легко и забавно: твоя сиськомания, наша свадьба. Ты же…

— Ханна, — перебил ее я. — Обещаю, что постараюсь у алтаря не зарыться в твои сиськи с невнятным и восторженным бурчанием.

— Да я не об этом.

— Слива, просто дыши, — я услышал, как она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Расскажи мне, — тихо сказал я, — в чем дело?

— Просто что… Что, если я буду выглядеть…

— Идеально? — предположил я.

— Как Буфера на ножках, — шумно выдохнув, протараторила она. — Сисястая невеста-шлюшка.

Я сдержал смешок, потому что знал: в отличие от меня, Ханна не считала все это чепухой.

— Так вот в чем дело? У тебя предсвадебный мандраж? Боишься, что завтра твои сиськи будут смотреться слишком охрененно?

У Ханны не возникло хлопот с организацией свадьбы. А последние приготовления легли на плечи ее матери, пока младшая Бергстром колесила повсюду, проходя собеседования. Ей предлагали работу практически в каждом университете страны, поэтому иногда Ханна уезжала два раза в неделю, посещая разные места. И за прошедшие несколько месяцев она ни разу не пожаловалась.

Я знал, что моя Ханна была беззаботной, но господи, учитывая все, что на нее свалилось, я ждал… чего-то. Может, она слетит с катушек, пока мы собирали чемоданы? Как бы не так. Мы вступили в шуточную схватку из-за стирки, а закончилось все сексом в коридоре. Или начнет придираться ко мне, и мы поругаемся на подъезде к Бинтауну? [Beantown — «прозвище» Бостона] Мимо. Она сделала мне минет. Ну хотя бы закатила истерику по приезде в отель? Не-а. Улыбнувшись, Ханна встала на цыпочки, чтобы меня поцеловать, а потом прокричала: «Погнали!».

Оглядев пустой номер, я сказал:

— Чувствую, меня ждет судьба скорострела.

Ханна слегка застонала, и мои губы растянулись в улыбке, которая пропала, как только на линии раздался ее пронзительный и неуверенный голос.

— Вдруг мое платье будет излишне откровенным? Кажется, только ты не примешь меня за шлюху.

— Я был бы всеми руками «за», если ты пойдешь топлес. И это единственное, о чем тебе стоит завтра помнить. Плевать на мнение остальных.

— Тогда зачем мы пригласили еще 164 человека?

— Кончай, Ханна. Дуй ко мне, будем трахаться.

Звонок прервался, а спустя пару минут я услышал шарканье ног у входной двери. Длинная пауза… и тихий стук.

— Закрой глаза, — предупредила она, стоя в коридоре.

Подойдя к двери, я плотно закрыл глаза и потянул на себя ручку.

— Не открывай их, — пригрозила мне Ханна.

Подчинившись приказу, зажмурился еще крепче.

Дрожащие от страха руки Ханны скользнули по моей шее к лицу. Потом она что-то повязала мне на глаза, и воцарилась тишина. Я не мог ее видеть, как и прикоснуться к ней.

Протянув руку, я провел ею по ее талии и притянул к своей голой груди.

— Признавайся, что случилось?

— Мне не нравится, что ночь перед свадьбой мы проводим порознь, — созналась она. — Я не могу без тебя.

Я на ощупь скользнул руками по ее бокам, плечам и шее, обхватив ее лицо ладонями. Коснулся пальцами мягкой ткани и двинулся дальше, к месту, где она завязала повязку у себя на затылке.

У нее на глазах тоже был повязан шарф. О-о, так вот оно что.

Засмеявшись, я чмокнул Ханну в макушку.

— Так оставайся со мной.

Она застонала.

— Хоть это и отстойная примета, чутье мне подсказывает, что с ней шутки плохи. А это значит, что нам нельзя видеть друг друга до завтра.

Удерживая лицо Ханны в ладонях, я наклонился ее поцеловать. Коснулся губами кончика носа и направился южнее, к своей главной цели.

— Этот день ничто не испортит. Даже если завтра ты не станешь моей женой, то все еще останешься той самой девушкой, которую я буду любить всю свою жизнь. Пока смерть не разлучит нас, когда мне будет сто лет, а тебе девяноста три.