– Но есть еще кое-что, что не осталось позади, – промолвила Ребекка.

– Что же?

Ребекка вздохнула, поднялась, подошла к окну и выглянула в него. Из окна ее гостиничного номера была видна лодочная станция, где желающие брали напрокат лодки. Как раз сейчас какая-то компания смеющихся, оживленно переговаривающихся мужчин и женщин весело усаживались в лодку, намереваясь отправиться на прогулку по реке.

Как же Ребекке хотелось оказаться в этой веселой компании! Тогда она была бы избавлена от груза свалившихся на нее в последнее время проблем. Ребекка заметила одну молоденькую девушку в голубом платье и закрыла глаза, представляя себя на ее месте. Ничто ее не беспокоит, а впереди чудесный солнечный денек, полный радостных впечатлений. И так живо Ребекка ощутила все это, что ей показалось, будто лодка покачивается под ее ногами.

– Ты мне не ответила, Бекки, – вывел ее из задумчивости голос Хока.

– Что? – Ребекка обернулась и с удивлением огляделась по сторонам. Оказывается, она вовсе не в лодке, а в гостиничном номере, и все ее проблемы никуда не исчезли и по-прежнему требуют решения.

– Что еще тебя беспокоит?

– Я пообещала Глэдни и Стивену дать им ответ после скачек. Я должна выбрать одного из них. А скачки уже вчера закончились.

– И ты выбрала?

– Думаю, что да, – с расстановкой сказала Ребекка. – Но решение это, дедушка, далось мне нелегко. Видишь ли, я люблю их обоих.

– Ты можешь любить обоих, – заметил Хок, – но одного ты должна любить как мужа, а другого как брата.

– Но тот, кого я буду любить как брата, расстроится, когда я ему об этом скажу, – уныло заметила Ребекка. – А мне ужасно не хочется никому причинять боль.

– Ничего не поделаешь, – решительно отрезал Хок и, с любопытством взглянув на Ребекку, спросил: – А кстати, кого ты предпочла? Нет! – Он протянул руку, словно удерживая ее. – Не говори!

– Я и не собиралась дедушка, – сказала Ребекка, и на губах ее появилась слабая улыбка.

Хок кивнул.

– Да, ты должна держать это решение при себе до конца состязания со Сталлом. Сейчас тебе нельзя отвлекаться. Если ты будешь думать о посторонних вещах, то наверняка проиграешь.

– Ты прав, – согласилась Ребекка. – Но даже если мы выиграем эти состязания, мы ни на шаг не продвинемся к заветной цели. Приз за победу, дедушка, будет очень маленький, разве что нам достанется лошадь Сталла. Денег у нас нет, и ставки мы делать не можем. Так что мы в конечном счете выигрываем?

– Наша победа будет означать торжество справедливости, – сурово проговорил Хок. – Бекки, за последние несколько недель произошло много ужасных событий: лошадь Стивена отравили, тебя похитили и чуть не убили, а потом дисквалифицировали. И во всех этих бедах повинен один человек – Оскар Сталл. Если ты его сегодня победишь, очень может быть, что он исчезнет с арены конноспортивных состязаний навсегда. Он ненавидит проигрывать, мы уже это знаем. Поражение буквально сводит его с ума. Подумай только, как будет хорошо, если Сталл никогда больше не станет никому докучать. Вот это мы и выиграем!

Неожиданно Ребекка беззаботно улыбнулась.

– А ведь ты прав, дедушка! Чтобы избавиться от этого подонка раз и навсегда, стоит постараться и выиграть скачку!

– Вот и отлично! – Хок так и расцвел. – Именно это я от тебя и хотел услышать. А теперь пошли, пора готовиться к состязанию.

Может быть, эйфория вчерашнего дня еще сказывалась, а может быть, людям не терпелось посмотреть, как женщина будет соревноваться с мужчиной, но, так или иначе, народу на ипподроме собралось видимо-невидимо. Тысячи людей пришли сюда, чтобы взглянуть на необычные состязания, а перед их началом посидеть на травке, наслаждаясь отличным солнечным деньком. Настроение у всех было отличное.

Не обошлось и без газетных репортеров. Многие из них узнали о сегодняшнем событии накануне, во время Кентуккийского дерби, и остались еще на один день. Статья о сегодняшних состязаниях наверняка вызвала бы читательский интерес – ведь одним из жокеев будет женщина! А то, что эта женщина является к тому же внучкой Генри Хокинса, еще больше подогревало ажиотаж: Хока знали все любители конного спорта в Америке.

Хок позволил репортерам сфотографировать Ребекку и взять у нее интервью, но вскоре попросил их удалиться, объяснив это тем, что Ребекке нужно готовиться к состязаниям. И журналисты оставили Ребекку в покое.

Смелый Дьявол был уже оседлан, и Ред Паркер гарцевал на нем по лужку, весело приветствуя собравшихся поглазеть на необычные состязания и обещая, что скоро они увидят, «почему женщинам запрещено участвовать в соревнованиях». Похоже, многие придерживались того же мнения, поскольку ставки делались один к двадцати против Ребекки – правда, только потому, что она женщина, а еще и оттого, что Черного Принца никто не знал. Он ни разу не выступал на скачках, ни разу нигде не победил. Смелый Дьявол же выиграл двадцать две скачки из двадцати шести, и к сегодняшнему дню уже всем было известно, что это не он вчера так слабо прошел дистанцию. Естественно, те, кто на него поставил, получили свои деньги назад и теперь горели желанием снова сделать на него ставку.

Хок с Ребеккой находились в стойле Черного Принца и слышали хвастливые заявления Паркера. Ребекка уже успела переодеться в жокейскую форму, но на сей раз не стала убирать волосы под кепку, и они рассыпались у нее по плечам мягкой волной. Она стояла рядом с Черным Принцем, ласково поглаживая его по шее.

– Смелый Дьявол – отличный и опытный рысак, – говорил Хок. – Он настолько умен, что и без Паркера наверняка пройдет дистанцию. А Черный Принц еще ни разу ни с кем не состязался. И теперь, Бекки, все зависит только от тебя. Ты не должна сделать ни единой ошибки. Черный Принц – мальчик смелый, быстрый и выносливый, но у него нет опыта, и ты своим умением должна этот опыт возместить.

– Я знаю, дедушка, и сделаю все, что в моих силах, – пообещала Ребекка.

Дверь в стойло отворилась, и на пороге возникли Глэдни со Стивеном.

– Привет, – улыбнулась Ребекка. – Я уж было подумала, что вы меня бросили.

– Скажешь тоже, детка, – хмыкнул Глэдни.

– Ребекка, – начал Стивен, – мы с Глэдни хотим тебе кое-что сказать... – Он замолчал и смущенно откашлялся.

– Что же? – спросила Ребекка, заинтригованная серьезным выражением его лица.

– Ну, мы... – Стивен запнулся и взглянул, ожидая помощи, на Глэдни. – Скажи ты, Глэд. Ты у нас говорить мастак.

– Дело вот в чем, Бекки, – торжественно начал Глэдни. – Мы с индейцем оба тебя любим и поэтому в первую очередь думаем о тебе. Ты пообещала дать нам ответ после дерби, но мы вовсе не желаем его услышать, пока ты не выиграешь состязания.

– Мы хотим тебе сказать, – вмешался Стивен, – чтобы ты сейчас думала только о том, как выиграть скачку. А обо всем остальном забудь.

– Так-то, детка, – усмехнулся Глэдни. – Еще мы хотим, чтобы ты знала вот что: понятное дело, что ты можешь выбрать только одного из нас. Поэтому тот, кому не повезет, будет радоваться, что был с тобой знаком и любил тебя. Так что, Бекки, как ты скажешь, так и будет. Мы примем любое твое решение.

– Совершенно верно, – кивнул Стивен.

Ребекка улыбнулась, и на глаза ее навернулись слезы. Подойдя к Глэдни и Стивену, она по очереди поцеловала их в губы.

– Вы оба – славные ребята, и мне жаль, что придется выбрать только одного, – посетовала она. – Но по крайней мере на протяжении этих состязаний я буду ощущать любовь обоих. А для того, чтобы выиграть, нам с Принцем большего и не нужно.

Снаружи донесся знакомый сигнал горна, призывая участников состязания на стартовую линию.

– Пора, девочка! – воскликнул Хок. – Садись на лошадь.

Ребекка подошла к Черному Принцу, и Хок помог ей вдеть ногу в высоко поднятое стремя, после чего Ребекка уже самостоятельно легко вскочила в седло. Взяв в руки поводья, Хок вывел жеребца из конюшни.

– Индеец, ты лучше меня разбираешься в лошадях, – сказал Глэдни, глядя, как Черный Принц выезжает на ипподром. – Как ты думаешь, есть у него хоть один шанс?

– Трудно сказать. Он ведь никогда не участвовал в соревнованиях, – задумчиво ответил Стивен. – Многое зависит и от наличия у лошади спортивного духа. Но мне пришлось наблюдать, как Черный Принц бежит, и скажу тебе, более резвого рысака мне еще не доводилось видеть.

– Надеюсь, что ты прав! – горячо воскликнул Глэдни. – Очень надеюсь, что ты прав! – И Глэдни машинально потрогал пальцем то место, куда должна была быть воткнута бриллиантовая булавка.

– Леди и джентльмены! – прокричал в рупор стоявший у стартовой линии распорядитель скачек. – Вчера скончался один из самых любимых политических деятелей штата Кентукки Джон С. Бреккинридж. В память о нем мы решили перед началом состязаний приспустить флаг.

Голос говорившего расслышали лишь те, кто стоял впереди, но они передали его слова стоявшим сзади, и вскоре всем стало известно о произошедшем вчера печальном событии. Люди молча смотрели, как приспускают флаг. Во время этой церемонии Ребекка с Редом Паркером сидели каждый на своей лошади, которых разделяли считанные дюймы.

Наклонившись к Ребекке, Паркер зловеще прошептал:

– Тебя когда-нибудь били по лицу хлыстом, девчонка? Так знай, если ты подъедешь ко мне слишком близко, именно это и произойдет. Так что советую держаться от меня подальше, иначе ты очень пожалеешь.

– Тебе меня не запугать, Паркер, – твердо сказала Ребекка.

По окончании церемонии приспускания флага распорядитель скачек подошел к Ребекке и Паркеру.

– Джентльмены... то есть леди и джентльмен, – поправился он. – Вы готовы?

Ребекка выпрямилась, чувствуя, как напряжен каждый мускул Черного Принца. Решительно подавив холодок в груди, она ответила:

– Я готова, сэр.

– Мисс Хокинс, сигналом к началу старта послужит щелканье моего кнута, – пояснил стартер.

Ребекке это было хорошо известно, и ее так и подмывало сказать стартеру, чтобы он не тратил попусту слов, но она лишь молча кивнула и стала ждать. Она уже давно овладела искусством настраиваться на победу и перед каждым состязанием мысленно представляла, как первой пересекает финишную черту. Эта маленькая хитрость помогала Ребекке полностью сосредоточиться на стоявшей перед ней задаче. И теперь картина победы явственно встала у Ребекки перед глазами.