Мистер Мерси стоял, притаившись в тени конюшни. Он выполнил первое задание – щедро добавил в овес Брайта Мона хлорную известь, и действие ее уже начало сказываться. Теперь предстояло выполнить второе задание, и вот тут-то мистер Мерси чуть было не совершил ошибку. Он видел, как жокей вывел лошадь Хокинса из стойла и запряг ее в двуколку, намереваясь, по-видимому, немного прокатиться, чтобы лошадь размяла ноги. Мистер Мерси решил дождаться, пока он вернется обратно. Увидев, что жокей возвращается, мистер Мерси сунул руку в карман, где у него лежал пистолет, и направился к лошади. Он уже хотел выстрелить, но в последнюю минуту заметил, что в двуколке сидит не наездник, а сам старик Хокинс, и поспешно отпрянул обратно в тень, наблюдать и ждать.

И дело было не в том, что мистер Мерси пожалел Генри Хокинса. Если бы Оскар Сталл приказал ему убить старика, он бы, несомненно, выполнил приказ. Мистеру Мерси было все равно, кого убивать. Работа есть работа.

В первый раз мистер Мерси убил человека в Норфолке, штат Виргиния. Было ему в ту пору всего четырнадцать лет. В тот день он сидел на бочонке с гвоздями на берегу реки и смотрел, как горит товарный склад. К нему подошел портовый рабочий, неуклюжий детина высоченного роста, которому тоже захотелось сидя полюбоваться пожаром. Не говоря худого слова, он стукнул мальчишку по голове с такой силой, что тот слетел с бочонка, и занял освободившееся место.

Мистер Мерси – а он уже тогда мысленно называл себя мистером Мерси – отошел, не проронив ни слова, хотя голова у него трещала и в ушах звенело. Пробравшись в лавку скобяных товаров, хозяин которой прогуливался по берегу, наблюдая за горящим складом, мистер Мерси стащил из нее револьвер и коробку с патронами. Затем он вернулся на берег и, не сводя глаз со своего обидчика, стал терпеливо дожидаться, пока склад догорит и толпа любопытных разойдется по домам. Наконец рабочий поднялся с бочонка и пошел вниз по набережной. Быстро обогнав его, мистер Мерси добрался до ближайшего дома и, притаившись в дверном проеме, стал ждать. Послышались тяжелые шаги. Когда шаги приблизились, мистер Мерси вынырнул из дверного проема прямо перед своим обидчиком, пряча заряженный револьвер за спиной.

Мужчина невольно остановился.

– В чем дело, парень? Что ты здесь делаешь? Не пора ли тебе к своей мамочке? – Он хрипло расхохотался. – А, да ты тот самый малый, что уступил мне свое место! – И, ткнув в мистера Мерси пальцем, он снова издевательски захохотал. – Уловил, что я сказал? Что ты уступил мне свое место!

Не проронив ни слова, мистер Мерси поднял револьвер и, держа его обеими руками, прицелился насмешнику в голову.

В глазах детины вспыхнул страх, и он, словно защищаясь, выставил вперед руки.

– Эй, постой-ка! Ты что, стрелять собрался? Совсем рехнулся! – И он начал быстро пятиться.

В этот момент мистер Мерси нажал на курок. Пуля угодила мужчине прямо в лоб, раскроила череп, и оттуда брызнули мозги, угодив на стену дома.

Мистер Мерси постоял несколько секунд над трупом, даже не глядя на него. Склонив голову набок, он внимательно прислушался, не раздастся ли какой-нибудь шум. Но все по-прежнему было тихо. Похоже, выстрела никто не услышал.

Спокойно сунув револьвер за пояс, мистер Мерси пошел прочь. Он не испытывал никаких чувств: ни вины, ни раскаяния, ни даже удовлетворения оттого, что наказал обидчика. Он сделал то, что, по его мнению, следовало сделать.

Вообще-то мистер Мерси редко анализировал свои чувства. И тем не менее самому себе он признавался, что процесс убийства людей дает ему ощущение власти. Сознание, что от него, мистера Мерси, зависит жизнь и смерть человека, заставляло его чувствовать свое превосходство над другими, низшими существами, давало ощущение неуязвимости.

Скоро он понял, что умение убивать быстро и хладнокровно может приносить весьма неплохой доход. Большинство людей не очень-то способны лишить жизни человека, даже если он жестоко их обидел и другого способа ему отомстить нет. Сами они на убийство не решаются, но охотно заплатят тому, кто сделает это за них. И поскольку такие люди, как мистер Мерси, на вес золота, они могут себе позволить запрашивать за свои услуги огромные деньги. Так что на уникальные способности мистера Мерси всегда существовал спрос.

С Оскаром Сталлом он познакомился несколько лет назад, когда тому потребовалось кого-то убить. Мистер Мерси отлично справился со своей задачей, и Сталл остался доволен настолько, что сделал поистине царское предложение: поступить к нему на службу. Жалованье он посулил щедрое. Мистер Мерси охотно согласился на это предложение: теперь ему придется работать только на одного хозяина. Многие из тех, кто пользовался его услугами, выказывали ему презрение, после того как он выполнял порученное ему задание и получал заработанные деньги. А в лице Оскара Сталла он обрел человека, которого его необычные способности приводили в восхищение.

Размышления мистера Мерси прервал звук шагов. Выглянув из своего укрытия, он увидел, что к двуколке Хокинса направляется их наездник. На сей раз по всем приметам это точно был он. Невысокого росточка парень остановился перед двуколкой, погладил Пэдди Боя да так и остался стоять рядом. К тому же на пареньке была ярко-красная кепка и вокруг его талии был повязан ярко-красный пояс. Мистер Мерси точно помнил, что такого же цвета жокейские атрибуты были на жокее Хокинса во время состязаний в Кейро.

Ступая неслышно, словно кошка, мистер Мерси вышел из своего укрытия и возник перед наездником. Тот даже вздрогнул – столь внезапным было появление серого человека, – но быстро пришел в себя.

– Красивая двуколка, верно? – заметил он и, отвернувшись от мистера Мерси, продолжил ее осмотр.

Вместо ответа мистер Мерси приставил дуло револьвера к голове наездника и нажал на курок. Мальчишка умер, даже не поняв, что произошло. Револьвер был маленького калибра и не произвел почти никакого шума. Сунув оружие в карман, мистер Мерси поспешил выйти из конюшни, пока его никто не видел.


Глэдни сидел в салуне, расположенном напротив ипподрома, и пытался решить, стоит ему идти на скачки или нет. В конце концов, ему могло и показаться, что Ребекка со Стивеном стали любовниками. Никаких доказательств у него нет. Однако с того самого момента, как они со Стивеном Лайтфутом стали соперниками, на Глэдни не переставали накатывать приступы ревности, доставлявшие ему почти физическую боль.

Ну а даже если Стивен с Ребеккой и в самом деле любовники? Ведь пока они не поженились, еще не все потеряно. Глэдни, которого всю жизнь выручала смекалка, не собирался так просто сдаваться. К чему судить их? Он ведь и сам далеко не безгрешен. Вспомнить хотя бы, чем он совсем недавно занимался с Милли!

Будь он проклят, если так просто отдаст Ребекку Стивену! Он пойдет на скачки и будет драться за нее! Еще посмотрим, кто кого!

Тут в салун вихрем ворвался какой-то паренек и еще с порога крикнул:

– Эй! Послушайте, что случилось! Жокея Хокинса застрелили!

– Что?! – ахнул Глэдни и, вскочив, помчался к двери. Схватив парня за воротник, он рванул его к себе и заорал: – Что ты сказал?!

– Эй, мистер, полегче! Ведь это не я его убил! – воскликнул парень, тщетно пытаясь высвободиться.

– Ты сказал, что жокея Хокинса застрелили? – дрогнувшим голосом переспросил Глэдни.

– Ну да!

– О Господи! Нет! Не может этого быть!

Отшвырнув парня в сторону с такой силой, что бедняга упал, Глэдни, энергично работая локтями, стал протискиваться сквозь толпу. Выбравшись на улицу, он ринулся к конюшне, ослепленный горем и ужасом. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким покинутым и одиноким.

«Этого не может быть! – повторял он про себя снова и снова. – Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы это оказалось неправдой!»

Он несся с такой скоростью, что сердце готово было выпрыгнуть из груди и было нечем дышать. Ворвавшись в конюшню, Глэдни увидел огромную толпу. Зеваки с каким-то нездоровым интересом разглядывали маленькую жалкую фигурку, безжизненно распростертую возле блестящей новенькой двуколки.

– Господи! Нет! Это неправда! – простонал Глэдни, глядя на алый пояс и такого же цвета кепку, которые носила Ребекка во время скачек.

– Глэдни! Я здесь! Идите сюда! – послышался женский голос.

Глэдни обернулся. Рядом с двуколкой стояли Ребекка с Хоком.

Несколько секунд Глэдни не мог прийти в себя от изумления. Он решил, что повредился рассудком. Ребекка махнула ему рукой, приглашая подойти, и до Глэдни наконец дошло. Бог мой! Да ведь это и в самом деле Ребекка! Целая и невредимая! Подбежав к ней, Глэдни протянул руку и осторожно коснулся ее щеки. Да, это Ребекка. Самая настоящая Ребекка, из плоти и крови.

– Но как же... Я думал... Мне сказали... – забормотал он, переводя взгляд с Ребекки, одетой в платье, на мертвого парнишку.

– Это Том Корвин, – пояснил Хок все еще не пришедшему в себя Глэдни. – Он с фермы «Черри-Хиллз». У них такие же цвета, как у нас, поэтому сегодня мы должны вместо красных пояса и кепки надеть белые... вернее, должны были. Теперь, я думаю, это уже не имеет значения.

– Но я не понимаю, – произнес Глэдни, – что же все-таки произошло?

– Кто-то убил беднягу Тома, – грустно сказал Хок. – А поскольку у него красные пояс и кепка и стоял он возле нашей двуколки, все, естественно, решили, что это наш жокей.

– Ребекка, какое счастье, что это не вы!

– Ш-ш-ш... – прошептала Ребекка, приложив палец к губам. – Прошу вас, Глэд, будьте осторожнее, не выдайте меня.

– Не беспокойтесь, не выдам, – пообещал Глэдни. – Но запретить мне испытывать облегчение вы не можете.

– Интересно, зачем кому-то понадобилось убивать Тома? – пробормотал Хок. – Он был славным парнем, который и мухи не обидит.

Теперь, когда первоначальный шок прошел и выяснилось, что Ребекка жива, к Глэдни вернулась его обычная сообразительность.

– Я думаю, хотели убить не его.