— Если я отвезу ее в Марракеш, что помешает Нассару снова похитить ее? — горько возразил Шахин. — Я способен лучше защитить ее, чем Шафтсбери.

— Она — твоя слабость, — тихо заметил Халид. — Мой брат не преминет воспользоваться этим обстоятельством.

— Вы так считаете? — иронически отозвался Шахин. — Это слово не подходит Аллегре.

— Но почему ты настаиваешь на том, чтобы она осталась здесь?

— Потому что она находится под моей защитой, пока не сможет благополучно вернуться в Англию.

Он сверкнул глазами в ответ на скептическое выражение лица Халида. Неужели тот действительно думает, что он питает романтические чувства к Аллегре? Ответ был настолько очевиден, что Шахин презрительно усмехнулся, подавляя предательские мысли.

Глаза Халида проницательно сузились.

— В таком случае пошли за Шафтсбери. Он вполне способен доставить ее в Сафи, откуда она сможет отплыть в Англию.

Слова шейха звучали весомо, Шахин понял, что он только что получил приказ. Приказ, который ему не понравился. Особенно потому, что Халид, в сущности, был прав. Но он еще не готов отпустить Аллегру! Сегодня он, к несчастью, подверг ее опасности, но усвоил жестокий урок. Чтобы спасти ее, нужно сделать разумный выбор. Отослать ее в Марракеш было бы неразумно. Шахин чувствовал это нутром. Да, он хочет ее. Хочет самым неодолимым образом. Но кроме того, он знает, что с ним она будет более защищенной, чем с Шафтсбери или с кем-либо еще, даже с самим Халидом. Аллегра будет в безопасности, потому что принадлежит ему, и он не допустит, чтобы она пострадала.

Взбудораженный оборотом, который приняли его мысли, он устремил на шейха жесткий взгляд.

— Мы долгое время были друзьями, Халид. Поэтому постарайся понять меня правильно. Когда я говорю, что сам решу, когда и как отправить Аллегру в Англию, то сознаю всю меру ответственности за ее жизнь.

Его непреклонный тон заставил Халида бросить на него озабоченный взгляд.

— Что ж, так тому и быть. Но помоги тебе Аллах, если ты подведешь ее, как я в свое время Ясмию.

Суровое выражение на лице Халида не встревожило Шахина в такой степени, как сочувственные нотки, которые он уловил в голосе друга. Предостерегающий взгляд, которым шейх одарил его, прежде чем повернуться и уйти, также не способствовал его душевному покою. Шахин издал раздосадованный возглас. Боже, какой же он дурак! Он был так одержим Аллегрой, что не смог толком воспользоваться своими мозгами, когда его людям понадобилась защита. Ему следовало догадаться, что Нассар будет отслеживать его перемещения. Страх скрутил его мышцы в болезненный, узел. Ему не терпелось увидеть Аллегру и убедиться, что ей ничто не угрожает.

Он решительно направился к ее шатру, тихо шагая по спящему лагерю. Откинув шерстяной полог, заменявший дверь, Шахин проскользнул внутрь и помедлил, привыкая к темноте. Спустя несколько секунд он разглядел Аллегру, вытянувшуюся на матрасе с подушками. Сбившееся одеяло едва прикрывало ее пышные формы. Эта чувственная картина отозвалась в его теле вспышкой желания. Лунный свет, струившийся сверху, подчеркивал изгиб ее бедра и придавал шелковистое сияние ее обнаженной коже. Ему хотелось запечатлеть ее на полотне в таком виде. Но только не спящей. Нужно, чтобы художник отобразил манящий блеск ее зеленых глаз. Осторожно приблизившись, он опустился на ковер рядом с ней. Ее дыхание было тихим и ровным.

Она казалась такой спокойной. Шахин мог только надеяться, что ужасы сегодняшнего дня не омрачают ее сны. Он нахмурился. Халид прав. Ему нужно отвезти ее в безопасное место, но не в Марракеш, где ее наверняка будет искать Нассар. Нет, он не намерен предоставлять этому ублюдку еще один шанс захватить Аллегру. Сафи гораздо безопаснее. К тому же туда часто заходят английские корабли.

Каждый раз, когда он думал о том, чтобы отпустить Аллегру, его охватывало какое-то первобытное чувство собственника. Это было не слишком приятное ощущение. Шахин вздохнул, глядя, как она шевельнулась, сменив позу. Одеяло соскользнуло, обнажив темно-розовый сосок.

При виде напрягшейся маковки его естество мгновенно затвердело. Боже, что за власть эта женщина обрела над ним? Даже в невинности сна она заставляет его изнывать от желания. Подавив стон, Шахин уронил голову на колени. Он сидел с закрытыми глазами, вдыхая ее аромат, прислушиваясь к ее тихому дыханию и шелесту шелка, когда она двигалась во сне. Одного ее присутствия было достаточно, чтобы завлечь его в ее сети.

Его тело томилось по ней. Он знал, что понадобится немало времени, чтобы утолить эту жажду, но сегодня это было исключено. Учитывая ужас, который она пережила днем, он не собирался тревожить ее мирный сон.

Подняв голову, он резко втянул в грудь воздух. Она снова изменила позу во сне. Одна рука была закинута за голову, а другая лежала на груди, поглаживая сосок. Ее рот слегка приоткрылся, словно даже во сне что-то возбудило чувственную натуру Аллегры. Она олицетворяла собой соблазн. Не в силах противиться, Шахин скинул одежду, поражаясь, что она не проснулась от его лихорадочных движений, и осторожно вытянулся рядом с ней.

Глядя на спящую Аллегру, Шахин испытал сильное вожделение и даже стал поглаживать свое естество. Его взгляд упал на ее грудь, и он представил себе, как лижет и всасывает ее напряженный сосок. Она снова пошевелилась во сне, повернув к нему голову и облизнув губы.

Вид ее языка исторг из груди Шахина тихий стон. Он вдруг обнаружил, что ее губы изогнулись в улыбке. Великий Боже, она уже не спит! Как давно она проснулась? Застигнутый за удовлетворением потребностей своей плоти, Шахин продолжил свое занятие, когда ее глаза открылись.

— Тебя возбуждает, когда я касаюсь себя, вот так? — поинтересовалась она, легко коснувшись пальцами своего соска.

— Ты еще спрашиваешь, — хрипло отозвался он.

— А так?

Она обольстительно улыбнулась, скользнув рукой вниз, к островку волос на стыке ее бедер.

Шахин заворожено наблюдал за ее движениями. Эротические и чувственные, они только усилили его потребность в разрядке. Не в силах говорить, он издал глухой звук и закрыл глаза, когда его семя выплеснулось наружу.


Глава 15


Склонившись над ним, Аллегра запечатлела на его губах легкий поцелуй. Когда она отстранилась, его глаза открылись. На мгновение в них мелькнула нерешительность, затем они сузились, испытующе глядя на нее.

— И давно ты проснулась, моя хорошая?

Его ворчливый вопрос вызвал у нее улыбку.

— Когда ты разделся, — отозвалась она, протирая его живот куском мягкой ткани, который она держала рядом со своей постелью.

Шахин недоверчиво уставился на нее, пораженный ее ответом. Позаботившись о его немедленных нуждах, Аллегра перевернулась на живот, положив голову на свои сложенные руки.

— Разве ты не получил удовольствие?

— Конечно…

— В таком случае какое имеет значение, когда я проснулась?

— Я бы наслаждался еще больше, доставив тебе удовольствие взамен.

Он приподнялся на локте и погладил ее по щеке.

— Но это все равно произошло. Мне было очень приятно наблюдать за тобой, сознавая, что я — причина твоего возбуждения. — Она лукаво улыбнулась. — Ведь это я довела тебя до такого состояния?

— Ты прекрасно знаешь, что это именно так.

Протянув руку, он отвел с ее лица мягкие завитки. Это прикосновение испугало Аллегру. Чарлз был нежен с ней, но от его ласк ее сердце не сжималось с таким щемящим чувством. Она помолчала, внимательно изучая его. Сегодня он был другим, словно находился на пределе любовного томления. Вокруг его чувственных губ появились легкие морщинки. Повинуясь внезапному порыву, она успокаивающе погладила его по плечу, чтобы отвлечь от тревожных мыслей.

— Мне понравился шейх Махмуд. Вы давно дружите?

После короткого молчания он пожал плечами:

— Больше пятнадцати лет.

Он явно не желал распространяться на эту тему, и Аллегра вздохнула, глядя на его замкнутое лицо.

— Доверие — часть соглашения, которое мы заключили с тобой, Шахин. Вряд ли мы сможем наслаждаться друг другом, если ты будешь опасаться, что я выдам твои секреты. Кстати, я в них не посвящена.

— А что именно ты хочешь знать обо мне, Аллегра? — насмешливо поинтересовался он, устремив на нее непроницаемый взгляд.

Затаенный блеск его темных глаз вызвал у нее досаду, но и понимание. Видимо, в прошлом кто-то ранил его, и ранил жестоко. По опыту Аллегра знала, что в большинстве случаев источником боли оказывается женщина. Скорее всего именно она оставила на нем свое клеймо.

— Я совсем другая, — тихо отозвалась она. — Не беспокойся.

— Что… кто тебе сказал? Джамал? — произнес Шахин с яростными нотками в голосе.

— Никто мне ничего не говорил. — Она твердо встретила его взгляд. — У меня достаточно жизненного опыта, чтобы догадаться. Судя по твоей реакции, я попала в точку.

— И ты рассчитываешь, что я поверю в это? — воскликнул он, гневно сжав губы.

— Да. Это не более чем простое наблюдение. Подобная проницательность — часть моей профессии. Я предлагаю мужчине больше чем сексуальное наслаждение. Я — его наперсница, доверенное лицо, друг. Я принимаю все потребности своего любовника, физические и духовные. Мужчины, которых я выбираю, вскоре обнаруживают, что я «убежище», где они могут быть самими собой. Со мной не нужно притворяться.

Аллегра выдержала паузу, ожидая, что он что-нибудь скажет, но Шахин хранил настороженное молчание.

— Я не она, Шахин. И не хочу платить за ее прегрешения, в чем бы они ни заключались.

— Да. Ты права. — Его мягкий тон застал ее врасплох, а от решимости, сверкнувшей в его глазах, по ее спине пробежал озноб. — А я не похож на твоих бывших любовников. Мне нужно то, чего ты не делала ни для одного мужчины. Я хочу, чтобы ты сняла свою маску.