Но все время, пока Рон пил и ел со своими рыцарями, он не раз ловил себя на том, что время от времени непроизвольно оглядывает комнату. И, следовательно, все еще думает о той безымянной девушке из лесной чащи… По правде говоря, эта роковая девушка что-то слишком долго занимала его мысли! Будь он более суеверным, и в самом деле решил бы, что эта девица навела на него колдовские чары…

— Милорд! Вы не слушаете меня, милорд? — спросил сэр Роберт, и Рон взглянул на него.

— Я немного отвлекся, — пожал он плечами. — Прошу прощения.

Сэр Роберт обменялся взглядом с Брайеном, прежде чем повторит свой вопрос.

— Я спрашивал, не желаете ли вы остаться тут на ночь. Полагаю, мы вовремя поспеем в Глен-лайон, если отправимся завтра с утра пораньше.

Рон уже и сам подумал об этом. День был длинный, утомительный. По дороге из Ковентри они столкнулись с целой бандой наемников, поджидавших их на одном из перекрестков. Схватка была короткой, но ожесточенной. Она стоила ему двух хороших солдат, но им удалось разбить негодяев. Когда все кончилось, они доставили тела погибших солдат в ближайшую деревню, чтобы похоронить. А мертвые наемники были брошены на дороге.

По правде говоря, после скачки через всю Англию его люди очень устали и заслужили ночлег в нормальных условиях, тем более что до Гленлайона было еще целых два дня пути. Рон и сам чувствовал, что нуждается в отдыхе, хотя в этой глухой деревушке для него не было ничего привлекательного. Помедлив, он согласно кивнул.

— Хорошо, мы останемся здесь на ночь. А завтра поутру поскачем в Гленлайон. Хотя одному Богу известно, что мы там найдем, когда прибудем… — Заметив их вопрошающие тревожные взгляды, Рон хмуро уставился в свою оловянную кружку. Потом, подняв глаза, продолжал: — Гонец от Суэзна рассказал, что опоздал на нашу встречу из-за новой осады Гленлайона. Его едва не схватили. Ему пришлось три дня скрываться в камышах, прежде чем он смог отправиться в Ковентри. Ходят слухи, что это сэр Никлас Рэглан устроил тот мятеж, во время которого были убиты мой отец и братья. Сейчас Никлас и его люди думают, что я все еще в Иерусалиме и едва ли вернусь живым. — Он зловеще усмехнулся. — Представляю их удивление, когда мы появимся возле стен замка!

Люди Рональда были потрясены. Раздались громкие восклицания и крепкие проклятья в адрес Рэглана. Угрожающе поднятые кулаки свидетельствовали о том, что все они готовы драться. Наконец Рональду удалось успокоить своих солдат. И опять воцарилась тишина.

— Здесь чувствуется рука принца Джона, — с недовольной гримасой пробормотал Брайен. — Он мастер отнимать чужие земли и потом натравливать уэльсцев друг на друга.

Рональд задумчиво покачал головой.

— Даже этот наглый принц не рискнет вызвать ярость Ричарда, захватив земли одного из преданных рыцарей короля. Он наверняка знает, что Ричард не простит ему этого.

— А разве это останавливало Джона прежде? — мрачно спросил сэр Роберт. — Я что-то не замечал у него особой щепетильности по отношению к чужому добру. Даже Вильям Маршал не избежал его коварства…

— Оставим это. — Оглядев набитую народом общую залу, Рон сделал ему знак молчать. — Побережемся чужих ушей.

Сэр Роберт настороженно оглянулся вокруг.

— Вы правы, милорд, — сказал он.

Рон подался вперед, собираясь вполголоса продолжить разговор, и в этот момент он заметил, как что-то зеленое и пурпурное мелькнуло за занавеской в дальнем темном конце комнаты.

Поднявшись со скамьи под удивленными взглядами своих рыцарей, Рон, не говоря ни слова, быстро направился туда. Но, подойдя к занавеске и решительно отдернув ее, он обнаружил, что за ней никого нет. Остался только аромат жасмина — невидимый, но отчетливо различимый.

Она здесь! Ран резко обернулся, но девушки по-прежнему нигде не было видно. Коридор позади общей комнаты был слабо освещен и сильно провонял чесноком и рыбой, однако Рональд по истертому каменному полу быстро отправился туда. Он оказался на кухне и остановился на пороге, натолкнувшись на служанку, которая с громким оханьем тащила корзину, полную хлебов. Другая, помоложе, подбоченясь, бесстыдно уставилась на него.

— Добро пожаловать, прекрасный рыцарь! Вы ищете кого-нибудь?

Она явно была здесь самой смелой: остальные, застыв в разнообразных позах, со страхом взирали на Рональда, и он запоздало осознал, что явился сюда в полном вооружении. Рон решил, что от них толку не добьешься, и обратился к нахальной девице:

— Тут только что проходила одна девушка. Ты видела ее?

Служанка подняла брови и покачала головой. Каштановые волосы ее выглядели так, словно их никогда не касался гребень, а лицо могло бы быть хорошеньким, если бы оспины не портили его.

— Нет, храбрый рыцарь, никто здесь не проходил. Но если вы ищете ласковую девушку, считайте, что вы ее уже нашли, — понизив голос, прошептала она.

Рон холодно убрал руку, которую девушка успела положить ему на рукав.

— Я знаю, что она проходила здесь! Здесь еще чувствуется ее запах.

Девица рассмеялась, бросив на него удивленный взгляд.

— Скажите мне, какой запах вы предпочитаете, доблестный рыцарь, и я надушусь, как вам нравится, — проворковала она, а рука ее недвусмысленным жестом потянулась к корсажу.

— Оставь его, Лин! — раздался резкий голос. Рон обернулся и увидел на пороге хозяина. Его толстое лицо с красными прожилками выражало смущение и замешательство. — Прошу прощения, милорд, — заискивающе проговорил он, — но моя дочь не имела в виду ничего дурного.

— Она ничего дурного и не сделала.

Рон чувствовал, что попал в смешное положение. Он, должно быть, выглядел круглым дураком, гоняясь за тенями и запахами. Пусть всего лишь в глазах простолюдинов, которых он никогда больше не увидит, но все равно это было неприятно.

— Могу ли я чем-нибудь помочь? — спросил хозяин, когда Рональд вышел за порог кухни. — Я бы не хотел, чтобы неучтивость моей дочери…

Рон остановился и повернулся к трактирщику.

— Я видел какую-то тень в углу залы, за занавеской. Но она исчезла прежде, чем я смог разглядеть ее.

— Что вы! Это невозможно, милорд! Ни один вор не отважится проникнуть сюда…

Хозяин принялся расхваливать свой трактир в явной надежде, что рыцари останутся ночевать, но Рон нетерпеливо прервал его:

— Это была девушка, — и стиснул зубы, видя, как тревожное выражение на лице трактирщика сменилось понимающей улыбочкой.

— Ах вот как! Девушка! Да, я видел, как какая-то молодая девица направилась к конюшне, милорд. Но она не…

— Благодарю.

И, быстро повернувшись, Рон вышел за порог. Перед ним было несколько низких каменных строений и грязный забор, отделяющий сад от двора. Смеркалось.

Рональд быстро пересек утоптанный двор и, нагнувшись, вошел в конюшню. Он ожидал увидеть грязь и неубранный навоз, но в конюшне было чисто и сухо. Привычный острый запах лошадей, запах сена и кожи ударил ему в ноздри. Никаким жасмином здесь, разумеется, не пахло. Тусклый свет проникал сквозь маленькие окошки и щели в стене. Похоже, тут никого не было, кроме конюха, дремлющего на охапке сена возле широко распахнутых дверей.

Чуть помедлив, Рон решил проведать своего коня и двинулся сквозь полумрак по направлению к знакомому темному силуэту в дальнем конце конюшни.

Когда он подошел к Турку, массивная черная голова могучего жеребца так сильно толкнула его в плечо, что Рональд невольно попятился. Он похлопал ладонью по широкой шее коня и прошептал ему ласковое приветствие.

— Он нуждается не только в добром слове, мой рыцарь, — раздался вдруг тихий голос за его спиной.

Рон быстро обернулся, инстинктивно схватившись за рукоять меча.

— Кто здесь?

Ему показалось, что он узнал этот голос, хотя и не был уверен в этом. Она что, всегда прячется в полумраке, эта лесная фея?

Луч света проникал сквозь щель в стене конюшни. Пылинки плавали в этом бледном туманном луче, становясь гуще по мере того, как Рон вглядывался в темноту и моргал. Когда до него донесся знакомый дразнящий аромат жасмина, все сомнения отпали.

Ступив в тонкую полосу света, девушка, казалось, соткалась из воздуха, возникла, словно по волшебству. Рон поморщился при этой дурацкой мысли и отпустил рукоять меча. Слабая улыбка играла на губах девушки, в ее темных глазах отражался свет. Черт побери, в какой-то момент он готов был верить Брайену, что здесь не обошлось без нечистой силы! Рон скрестил руки на груди, и его кольчуга слабо звякнула.

— У моего коня есть овес и ведро воды. Сразу видно, что оруженосец хорошо заботится о нем. Что же еще нужно ему, кроме доброго слова?

Девушка двинулась вперед, откинув капюшон накидки. Черные роскошные волосы блестели в слабом луче света.

— Он захромает, если ты не полечишь ему правую переднюю ногу.

— Захромает? — Рон с удивлением уставился на нее. Она спокойно ответила на его взгляд. Отведя взор от ее темных глаз, Рон с минуту изучающе смотрел на жеребца. Пучок сена свисал с его губ, животное выглядело совершенно здоровым. Рон снова взглянул на нее и удивленно поднял брови. — Что за глупость! Нет никаких признаков, что у него болит нога.

— Неужели? — Она грациозно обошла вокруг него, подметая подолом юбки усыпанный соломой пол. — У него болит вот здесь… повыше копыта.

Рон пожал плечами и приподнял ту ногу жеребца, на которую она указала. Нажал большим пальцем на колено, на голень, на сустав возле копыта, но никакой реакции не последовало. Он провел рукой сверху вниз, по гладким мускулам и кости, потом согнул ногу, но Турок по-прежнему стоял спокойно. Рон поднял на девушку насмешливый взгляд, но она покачала головой.

— Ниже.

— Ты хочешь, чтобы эта лошадь отдавила мне руку? — бросил он.

Девушка усмехнулась и прежде, чем он хотел ее остановить, опустилась на колени и взялась за ногу коня, тонкими пальцами ловко и умело ощупывая бабку. Турок заржал, и Рон поспешно отдернул девушку назад, чтобы эти огромные копыта не задели ее.