Я заметила то самое спокойствие в глазах Трэвиса, которое удостоилась увидеть всего пару раз, и мне пришло в голову, что, как и в прошлые разы, его довольное выражение было результатом моих действий.

Я видела, какую неуверенность в себе испытывали люди, переживая одну полосу неудач за другой; мужчин, которые боялись своей собственной тени. Было легко бояться темной стороны Вегаса, которой, казалось, никогда не касался неоновый свет и блеск огней. Но Трэвис Мэддокс не боялся драться, или защищать кого-то, о ком он заботится, или смотреть в сердитые глаза униженных женщин, которых он использовал. Он мог спокойно зайти в комнату и смотреть сверху вниз на человека в два раза больше него самого, будучи уверенным, что никто не может и притронуться к нему — что он был непобедим, и никто не сможет заставить его упасть.

Он ничего не боялся. Пока не встретил меня.

Я стала той частью его жизни, которая была неизвестной, темной лошадкой, переменной, которую он не мог контролировать. Независимо от того, сколько счастья я ему принесла, в другое время каждого дня, волнение, которое он чувствовал без меня, было в десять раз хуже, чем в моем присутствии. Гнев, который одолевал его и раньше, сейчас становился все труднее управляемым. Становясь уже не таинственным и специфическим. Я стала его слабостью.

Так же, как и для своего отца.

— Эбби! Вот ты где! Я искала тебя повсюду! — сказала Америка, вваливаясь через дверь. Она подняла свой мобильный телефон. — Я только что разговаривала по телефону со своим отцом. Мик звонил им прошлой ночью.

— Мик? — мое лицо исказилось от отвращения. — Зачем он звонил им? Америка подняла брови, как-будто я должна была знать ответ.

— Твоя мать все еще донимает его.

— Что он хотел? — спросила я, чувствуя боль. Она поджала губы.

— Узнать, где ты.

— Они не сказали ему, не так ли?

Лицо Америки исказилось.

— Он твой отец, Эбби. Папа чувствовал, что он имел право знать.

— Он собирается приехать сюда, — сказала я, чувствуя, как глаза горят. — Он собирается приехать сюда, Мер!

— Я знаю! Прости! — сказала она, пытаясь обнять меня. Я отстранилась от нее и закрыла лицо руками. Знакомая пара сильных рук легла на мои плечи.

— Он тебе не навредит, Голубка, — сказал Трэвис. — Я не позволю ему.

— Он найдет способ, — сказала Америка, с тяжелым взглядом. — Всегда находит.

— Я должна выбраться отсюда.

Я накинула на себя пальто и потянула за ручку французских дверей. Я была слишком расстроена, чтобы останавливаться не пытаться одновременно толкнуть дверь и нажать на ручку. Как только по моим замерзшим щекам потекли слезы разочарования., Трэвис накрыл своей рукой мою. Он надавил, помогая мне нажать на ручку, а другой рукой открыл дверь. Я посмотрела на него, осознавая, как глупо себя веду, ожидая увидеть замешательство или разочарование на его лице, но, вместо этого, он смотрел на меня с пониманием.

Трэвис приобнял меня рукой и мы прошли в дом, спустившись по лестнице и пробравшись сквозь толпу к входной двери. Трое пытались заговорить со мной, пока я четко двигалась к выходу.

Америка вытянула руку и схватила мое пальто, останавливая меня.

— Эбби! — прошептала она, показывая на небольшую группку людей.

Они столпились вокруг взрослого, растрепанного мужчины, который отчаянно указывал на дом, держа в руках фотографию. Пары кивали, обсуждая фотографии друг с другом.

Я подбежала к мужчине и выхватила фотографию из его рук.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

Толпа рассеялась, входя в дом, а Шепли с Америкой стали по обе стороны от меня. Трэвис обхватил меня за плечи.

Мик посмотрел на мое платье и щелкнул языком в неодобрении.

— Ну, ну, Пирожок. Ты можешь увезти девушку из Вегаса….

— Заткнись. Заткнись, Мик. Просто повернись, — я указала за его спину. — И иди туда откуда пришел. Я не хочу тебя здесь видеть.

— Я не могу, Пирожок. Мне нужна твоя помощь.

— Что еще нового? — усмехнулась Америка.

Мик прищурился, глядя на Америку, а затем посмотрел на меня.

— Ты выглядишь ужасно симпатичной. Ты выросла. Я бы не узнал тебя на улице.

Я вздохнула, раздраженная бестолковостью нашего разговора.

— Чего ты хочешь? Он поднял руки вверх и пожал плечами.

— Похоже, я попал в небольшую передрягу, детка. Старику-отцу нужны деньги.

Я закрыла глаза.

— Сколько?

— Я отлично справлялся. Правда. Мне просто понадобилось одолжить немного, чтобы продолжить игру, и… ну, ты знаешь.

— Я знаю, — отрезала я. — Сколько тебе нужно?

— Двадцать пять.

— Вот дерьмо, Мик, двадцать пять сотен? Если ты уберешь свою задницу отсюда… Я дам их тебе прямо сейчас. — сказал Трэвис, доставая бумажник.

— Он имеет ввиду двадцать пять тысяч, — сказала я, глядя на своего отца.

Глаза Мика сканировали Трэвиса.

— Кто этот клоун?

Брови Трэвиса взлетели, он перевел взгляд со своего бумажника, и я почувствовала давление на спину, но он сдержался.

— Теперь я понимаю, почему такой умный парень как ты, обращается к своей дочери-подростку, чтобы та дала ему денег.

Прежде, чем Мик смог что-то сказать, я вытащила мобильный телефон.

— Кому ты должен на этот раз, Мик?

Мик почесал свои жирные седые волосы.

— Ну, это смешная история, Пирожочек…

— Кому? — закричала я.

— Бенни.

Мой рот открылся, и я сделала шаг назад к Трэвису.

— Бенни? Ты должен Бенни? Что, черт возьми, ты… — Я вздохнула, это было бессмысленно. — У меня нет таких денег, Мик.

Он улыбнулся.

— Что-то мне подсказывает, что это не так.

— Нет, это так! Ты действительно влип на этот раз, не так ли? Я так и знала, что ты не остановишься, пока сам не накликаешь на себя смерть! Он переступил с ноги на ногу, и самодовольная улыбка исчезла с его лица.

— Сколько у тебя есть?

Я сжала челюсть.

— Одиннадцать тысяч. Я копила на машину.

Америка бросила на меня взгляд.

— Откуда у тебя одиннадцать тысяч долларов, Эбби?

— Бои Трэвиса. — сказала я, глядя в глаза Мику. Трэвис взял меня за плечи, чтобы посмотреть в лицо.

— Ты заработала одиннадцать тысяч на моих драках? Когда ты делала ставки?

— Мы с Адамом пришли к общему пониманию, — сказала я, равнодушная к удивлению Трэвиса.

Глаза Мика резко оживились.

— Ты можешь удвоить эту сумму за неделю, Пирожок. Ты можешь достать мне двадцать пять тысяч к воскресению, и Бенни не пошлет за мной своих головорезов.

У меня пересохло в горле.

— Я останусь без ничего, Мик. Мне надо платить за учебу.

— О, ты можешь заново заработать их в мгновение ока, — сказал он, беспечно махая рукой.

— Когда крайний срок? — спросила я.

— Утро понедельника. Вернее, полночь, — непримиримо сказал он.

— Ты не должна ему и гребаной копейки, Голубушка, — вставил Трэвис, дергая меня за руку.

Мик схватил мое запястье.

— Это самое малое, что ты можешь сделать! Я бы не был в этом дерьме, если бы не ты!

Америка ударила его по руке и оттолкнула.

— Даже не смей снова начинать пороть эту фигню, Мик! Она не заставляла тебя одалживать денег у Бенни!

Мик посмотрел на меня с ненавистью в глазах.

— Если бы не она, у меня были бы свои деньги. Ты забрала у меня все, Эбби. У меня ничего нет!

Я думала, что жизнь без Мика уменьшит ту боль, что шла вместе со статусом его дочери, но слезы, текущие из моих глаз, подтверждали иное.

— Я достану тебе деньги для Бенни к воскресению. Но после, я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, черт возьми. Больше этого не повторится, Мик. С этого момента, ты сам по себе, слышишь? Держись. Подальше.

Он сжал губы и кивнул.

— Пусть будет по-твоему, Пирожок.

Я повернулась и направилась к машине, услышав Америку позади себя.

— Собирайте свои вещи, ребята. Мы едем в Вегас.

Глава 15

Грехопадение

Трэвис поставил наши сумки и оглядел комнату. — Мило, да?

Я взглянула на него, и он приподнял брови.

— Что?

Я расстегнула молнию на чемодане и покачала головой. Различные стратегии и мысли о нехватке времени переполняли мою голову.

— Это не каникулы. Тебя не должно быть здесь, Трэвис.

В следующий момент он оказался позади меня и обхватил за талию.

— Я иду туда, куда и ты.

Я положила ему голову на грудь и вздохнула.

— Мне нужно спуститься вниз. Ты можешь остаться здесь или прогуляться по Стрипу. Увидимся позже, ладно?

— Я пойду с тобой.

— Я не хочу, чтобы ты был там, Трэв.

Выражение обиды отразилось на его лице, и я коснулась руки Трэвиса.

— Если я собираюсь выиграть четырнадцать тысяч долларов за одни выходные, то должна сконцентрироваться. Мне не нравится та, кем я стану, когда буду сидеть за теми столами, поэтому не хочу, чтобы ты видел это, хорошо?

Он убрал волосы с моих глаз и поцеловал в щеку.

— Хорошо, Голубка.

Выходя из комнаты, Трэвис помахал рукой Америке, которая приблизилась ко мне в том же самом платье, в котором она была на вечере свиданий. Я переоделась в короткое золотистое платье и надела туфли, кривляясь перед зеркалом. Америка убрала назад мои волосы и затем протянула мне черный тюбик.

— Тебе нужно около пяти слоев туши, и если не нанесешь румяна, они тут же проверят твое удостоверение личности. Забыла, как играть в эту игру?

Я выхватила у нее из руки тушь и следующие десять минут потратила на макияж.

Когда я закончила, то мои глаза заблестели.