– Люсьен? – Эллиот нахмурился, словно с трудом вспоминая собственного племянника. – Ах да, конечно, мальчик. Ну здорово! А то так досадно каждый месяц бросать раскопки и приезжать сюда. Я раскапываю римскую виллу в графстве Суррей, а эти злосчастные рабочие…

– Мистер Чандлер выслушает подробности в другой раз, – ледяным тоном перебила его Софи. Нескрываемое пренебрежение к ребенку ее возмущало, а любовь к развалинам буквально бесила. – Он как раз собирался уходить.

– Одну минуту, – заметил Грант. – Твой проект, Эллиот, действительно потрясает воображение. А что, скажи на милость, представляют собой эти артефакты из Чичестера?

– Сокровища Древнего Рима, найденные в прошлом году на землях моего кузена. – С алчным, почти хищным огнем в глазах, яростно жестикулируя, Эллиот принялся мерить шагами библиотеку. – Таких прекрасных античных образцов в Британии еще никогда не находили. Золотой диск с чеканным изображением богинь – Фортуны, Минервы, Венеры. Золотая, украшенная драгоценными камнями пряжка, которой застегивали плащ. Монеты с профилем императора Калигулы. – Боль исказила его лицо, когда он повернулся к Софи. – Но Роберт отказался отдать сокровища мне. Хотел передать их в музей! Непростительная жестокость! Он же знал, что я собираюсь со временем открыть свою виллу для посещения!..

– Эллиот, – перебила его Софи, – прекрати! Спор касается членов семьи, мистер Чандлер вовсе не обязан выслушивать подробности.

Не дав Гранту опомниться, Софи взяла его под руку и решительно повела к двери. Прикосновение вновь напомнило ей о силе мужского обаяния Гранта. Мгновенно вспыхнуло воспоминание о давней близости.

Может быть, стоит завести с ним роман. Пожалуй, Каролина права.

Ах, опять эта глупость! Неужели игра с огнем так ничему ее и не научила?

У двери Грант сжал ее руку и как бы невзначай погладил.

– И все же мне необходимо с тобой поговорить, – не то произнес, не то промурлыкал он. – Может быть, стоит подождать?

Предложение манило. Хотелось услышать, что он скажет, и кое-что сказать самой. Но Эллиот, без сомнения, весь вечер будет кричать о чичестерских находках, так что разговора наедине все равно не получится. Софи покачала головой.

– Лучше завтра. Поговорим и окончательно решим вопрос об опекунстве.

Грант улыбнулся и крепче сжал ее руку.

– Поговорим и об этом тоже.

Он пошел по длинному коридору, а Софи задумалась о подозрительной уклончивости ответа. Да и улыбка не осветила глаз. Вновь показалось, что Грант многое утаивает, вынашивает скрытую цель. Наверняка хочет ее соблазнить, что же еще?

В противоположном конце коридора показалась Хелен: она торопилась. Подошла и через плечо невестки с недоумением посмотрела на Эллиота, который копался в книгах, не переставая что-то сердито бормотать.

– Кто бы мог подумать, что примчится так быстро, – тихо, словно извиняясь, заметила она. – Письмо отправилось только вчера. Побудь здесь, пока буду приглаживать взъерошенные перышки родственника.

С решительной улыбкой Хелен ступила на поле боя, а Софи неохотно пошла следом. Ей вовсе не хотелось участвовать в очередной интриге золовки. Особенно сейчас, когда так тянуло остаться одной и подумать о Гранте… вернее, о тех проблемах, которые с ним связаны.

«Неужели ты настолько добродетельна, Софи? Хотелось бы знать, какие тайны скрываешь».

Что он имел в виду? Если подозревал, что Люсьен – его сын, наверняка сказал бы об этом прямо. Если только не…

Внезапно стало страшно. Нет, он не мог узнать о Роберте… а если все-таки узнал?

Исключено. Они с мужем неизменно представляли миру безупречно красивый фасад семейной жизни, а сам Роберт тщательно скрывал свои связи. Никто не мог заподозрить горькую правду, даже Хелен.

Наверняка существовало иное, более простое объяснение. Должно быть, Грант всего лишь хотел доказать, что ее влечение к нему до сих пор не остыло. Он все еще не забыл, что десять лет назад его отвергли, и, чтобы успокоить свою гордость, намеревался ее соблазнить.

Софи не могла унять дрожь. До чего же ей хотелось один-единственный раз, забыв о достоинстве герцогини, снова превратиться в смелую, безрассудную девочку. Подобно Аннабел убежать на свидание с возлюбленным. Она тяжело вздохнула. Если бы Грант знал, что за всю свою жизнь она по-настоящему желала только его.

Когда наконец герцогине удалось добраться до своих апартаментов, было уже поздно. Обед тянулся бесконечно долго. Эллиот не переставал рассуждать о римских находках, а Хелен упорно пыталась добиться от него обещания задержаться в Лондоне еще на несколько дней. Однако кузен не соглашался, намереваясь уже утром уехать на место раскопок. Поэтому Хелен на ходу придумала очередную ложь и заявила, что в день званого ужина должна состояться встреча с представителями музея Монтегю. Поскольку кузена можно было заманить только таким способом, Софи поддержала затею.

В спальню она вошла в надежде на долгожданное одиночество. Так хотелось сбросить надоевший корсет, освободиться от туфель и платья, надеть ночную сорочку, забраться в постель и спокойно обдумать дальнейшие действия в отношении Гранта.

В камине ярко пылал огонь, но в комнате было холодно. Софи вдруг заметила, что одна стеклянная створка балконной двери открыта и ажурные занавески трепещут на ветру.

Софи поспешила закрыть дверь. Когда она переодевалась к обеду, все было в порядке. Значит, горничная зачем-то решила проветрить спальню, а потом, видимо, забыла закрыть балконную дверь. Но Полли отличалась необыкновенной аккуратностью и никогда ничего не забывала. Возможно, щеколда была задвинута не слишком надежно и не выдержала порыва ветра.

Дрожа от холода, Софи проверила ручку: не откроется ли ночью? Потом решила добавить в камин угля. Повернулась и застыла в изумлении и страхе.

В темном углу, в кресле сидел мужчина.

– Грант!

– Да, это я. Долго же ты обедала.

Сердце Софи учащенно забилось. Как же он сюда проник? Ах да, открытая дверь.

Удивление сменилось раздражением, и Софи шагнула ему навстречу.

– Ты залез на балкон по водосточной трубе?!

– Нет, по решетке для роз: так гораздо удобнее. – Он посмотрел на ладони. – По дороге несколько раз укололся об острые шипы, но все хорошо, что хорошо кончается.

Всего лишь два вечера назад он не знал, где расположена ее спальня. Суда по всему, времени зря не терял.

– Не все хорошо! – резко парировала Софи. – И уж точно не кончится хорошо, если ты немедленно не исчезнешь.

Грант поднялся с кресла и подошел ближе.

– Но я пришел с самыми скромными намерениями, – заверил он ее. – Просто хочу поговорить с тобой наедине, без свидетелей и неожиданных посетителей.

Грант остановился всего в паре шагов от нее. Слабый, но ощутимый мужской запах неудержимо манил к себе Софи. Так хотелось ощутить сильные руки Гранта, спрятать лицо у него на груди, всем телом прильнуть к нему! Хотелось, чтобы он отнес ее на широкую пустую кровать.

Чтобы скрыть чувственные фантазии, Софи, как всегда, надела маску ледяного презрения.

– Напрасно стараешься. Поговорим завтра.

– Завтра ты наверняка снова проведешь день с Эллиотом, Хелен и Люсьеном. А я не хочу, чтобы нам мешали.

Он подошел к Софи, крепко взял ее за локоть и подвел к голубому с синими полосками шезлонгу, стоявшему возле белого мраморного камина.

– Как только услышишь, о чем разговор, сразу захочешь присесть.

Любопытство пересилило раздражение. Если речь пойдет об опекунстве, необходимо выслушать Гранта.

Софи устроилась на самом краешке шезлонга. Грант хотел было опуститься рядом, но Софи указала на кресло напротив, в котором он сидел, когда Софи вышла.

– Туда. Иначе немедленно позову дворецкого.

Ответом на суровую угрозу был насмешливый взгляд.

Помешать ей позвонить в колокольчик, который к тому же висел в гардеробной, не составляло ни малейшего труда. Едва заметно улыбнувшись, Грант согласился:

– Как прикажете, герцогиня.

В кресло, однако, он так и не сел, а подвинул низкую скамеечку и устроился рядом – так близко, что Софи пришлось немного посторониться, чтобы не касаться его ног. К сожалению, смотреть на Гранта в упор оказалось ничуть не легче, чем сидеть рядом. Мягкие отсветы огня на четко очерченном красивом лице и оттенявший смуглую кожу расстегнутый ворот белой рубашки создавали обстановку непозволительной близости… близости любовников. Черные волосы выглядели спутанными, словно дерзкий искуситель только что поднялся с постели, а непреодолимая мужественность манила ничуть не меньше, чем в ту далекую ночь, когда она, потеряв голову, поехала к нему домой. В ту роковую ночь, результатом которой стало появление на свет Люсьена.

Софи постаралась сосредоточиться на мыслях о сыне.

– Надеюсь, разговор означает, что ты готов подписать документ об отказе от опекунства, – заговорила она. – Но процедура требует присутствия свидетелей. Думаю, удастся организовать встречу в кабинете моего адвоката.

– Ошибаешься, дело вовсе не в опекунстве или отказе от него, – невозмутимо возразил Грант. – Поговорить необходимо об ином. Речь пойдет о Роберте.

Прямой взгляд не оставил сомнений. Секрет раскрыт.

Нет, не может быть. Круг посвященных ограничивался супругами и еще одним… нет, двумя людьми. Всего четверо, и все они хранили тайну.

– Говори быстрее, уже поздно. Не собираюсь терпеть твое присутствие дольше, чем это необходимо.

– Да, – задумчиво согласился Грант. – Действительно поздно. Ты почти весь день провела в магазинах, так что наверняка устала.

Он неожиданно протянул руку и, бережно взяв Софи за щиколотку, поставил ногу к себе на колено, ловко снял черный башмачок и, сжав ладонями маленькую ступню в шелковом чулке, принялся нежно растирать.

Массаж доставил ни с чем не сравнимое наслаждение – настолько острое, что Софи почти забыла о его неуместности и непристойности. Опомнившись, она попыталась вырваться из цепких рук.