– Если бы мы с Дрю так сильно не подозревали Лакросса в похищении Жак, я бы не попросил Дрю потратить столько времени на выяснение того, где сейчас Лакросс. Дрю сначала обследовал старую крепость Пьера. Остров оказался необитаем, хотя на нем были следы недавнего пребывания людей. Потом он потратил несколько недель на то, чтобы выяснить, кто же жил на острове и куда эти люди делись потом, вот почему мы получили от него весточку только сейчас.

– Но если Лакросс все еще в тюрьме, зачем Дрю потратил столько времени на остров? – спросил Бойд.

– Когда мы поймали Лакросса, кое-кому из его команды удалось избежать тюрьмы. В любом случае мне, конечно, давно уже следовало быть на пути туда, ведь несмотря на то что я отошел от дел, у меня осталось гораздо больше врагов, чем один Лакросс и его команда. Дрю знает далеко не всех. Только если я лично поговорю с каждым из них, смогу понять, кто автор этого плана. Дрю даже не знает, кому следует задать правильные вопросы, в то время как я…

– …получил бы ответы любыми средствами, – закончил за него Уоррен и потом смущенно добавил: – Это, разумеется, комплимент, Джеймс, а вовсе не обвинение.

– Ну, ты снова все испортил, янки, – хихикнул Энтони и обратился к брату: – Парниша, тебе стоило винить меня. Ты-то, может, и купил себе перемирие с ними на время этой миссии, но не я.

Джеймс сделал вид, что не заметил этой реплики брата, и сказал:

– Я бы отправился туда раньше, если бы моя дорогая дочь не скрыла от меня вот это. Она нашла эту записку на корабле, который унес ее от Бриджпорта. Капитан судна, ее похититель, вместо оригинального требования выкупа решил послать нам более вежливую версию.

– Вот такой вежливый похититель? – удивился Бойд.

– Что за пират, пишущий вежливые письма? – фыркнул Уоррен.

Энтони взял из рук Джеймса записку, которую отдала отцу Жаклин, и прочел вслух.

– «Твоя жизнь за ее. – Знакомое предложение? – Ты знаешь место. Поторопись, mon ami».

– Жак скопировала эту оскорбительную записку, написанную хозяином ее похитителя, – пояснил Джеймс.

– И она скрывала ее все это время? – воскликнул Энтони. – Но почему?

– Жак боялась, что если я вернусь на Карибы сразу же, то попаду в ловушку, потому что они будут меня ждать. Автор этой загадочной записки, по ее словам, отец Кэтрин Майер, очевидно, предполагал, что я отлично пойму, о чем именно в ней идет речь.

– И ты понял?

– Да, но есть одна нестыковка. Ее автор все еще в тюрьме.

– То есть ты имеешь в виду Лакросса? – спросил Уоррен.

– Погодите-ка, – прервал его Бойд. – Нельзя же считать автора французом только потому, что он написал «mon ami». Я не знаток французского, но разве это не означает просто «мой друг»?

– Сарказм, разумеется, – ответил Джеймс. – Похоже, автор записки намекает мне на то, кто мой враг, без того, чтобы оставить какие-то доказательства, которые можно было бы использовать в суде. Это больше всего похоже на Лакросса. И я не удивлюсь, если у него имеется дочь, воровка драгоценностей, хитрая как лиса. А именно эта пройдоха Кэтрин Майер, которую наш лже-родственник Андрасси привел на борт «Девы Джордж».

– А она похожа на Лакросса? – спросил Уоррен.

– Ну, я бы не сказал, что они на одно лицо, – пожал плечами Джеймс. – Но в любом случае она могла действовать по его заданию. Стало быть, либо английский тюремщик соврал Дрю, либо Лакросс способен организовать такое предприятие, руководя им из тюрьмы. И цель этого плана – мое попадание в эту тюрьму, прямо в его камеру.

– Это невозможно, – возразил Бойд. – Мне казалось, что вас, аристократов, не сажают, что бы вы ни совершили.

– В общем, это так, – сказал Джеймс, – но капитана Хоука посадить вполне возможно.

– Капитан Хоук умер в Англии. Могу поклясться, что ты все сделал так, что комар носа не подточит.

– Все верно, – произнес Джеймс. – Но новости о смерти Хоука могли и не достичь всех островов Карибского моря, и там еще могут действовать ордера на его арест. Я ведь был там недавно, и кто-то, кто знал меня, как капитана Хоука, мог меня опознать. Более того, когда я помог Дрю спасти Габи и пленить Лакросса, Лакросс меня видел, так что он знает, что я жив. Вот чего я не могу понять, так это как Лакросс или кто там еще придумал этот план, догадался, что Хоук – это Джеймс Мэлори. Я очень постарался, чтобы это осталось тайной.

– Итак, нам придется напасть на английскую тюрьму, – простонал Уоррен.

– Нет… ну, я надеюсь, что нет, – ответил Джеймс. – Однако мне придется поговорить с этим начальником тюрьмы. Между тем я предполагаю, что имеются еще два человека, которые могли бы написать в записке нечто подобное. В общем, вопросов пока много и никакой определенности. Кроме того, что я отплываю наутро после проклятого маскарада, который уже пообещал посетить.

– Джорджи постаралась, – хмыкнул Бойд.

– Ну да, – ответил Джеймс, – лично я ненавижу балы, но Джорджи иногда бывает так убедительна!

– Боже, но он ведь не имеет в виду?.. – начал было возражать Уоррен.

– Разумеется, имеет, янки, – прервал его Энтони.

За окном Джереми помог Жаклин подняться и повел ее в дом, пробурчав недовольным тоном:

– Я должен был быть в библиотеке, но дядя Джеймс отказался меня пустить.

– Думаешь, я тоже не пробовала? Он ни за что не пустит никого из нас.

– Я еще понимаю, почему дядя Джеймс исключил тебя, – фыркнул Джереми, – но я же жил на островах и знаю Карибы как свои пять пальцев. Я мог бы быть очень полезен, и дядя Джеймс это знает.

– Не надо меня оскорблять, братец, – сухо проговорила Жаклин, – мы с тобой – идеальные потенциальные заложники, которые могут заставить его опустить меч в битве. Так что нам придется держаться в стороне, как бы нам ни хотелось обратного.

– Вот ты и держись, а я еще попробую с ним поспорить. Когда состоится этот бал, о котором упомянул твой отец?

Жаклин закатила глаза. Разумеется, у Джереми вряд ли получится переубедить отца, если не получилось даже у нее. Она была обижена отцовским решением, но снова пытаться настаивать на своем не собиралась. Теперь надо найти Габи и выяснить у нее все что можно об этом пирате, Пьере Лакроссе.

Глава 4

– Похоже, тебя не особо волнует то, что отец отплывает утром один, без нас, – сказала Жаклин матери, разглядывавшей себя в большом, в полный рост зеркале в спальне.

– Хорошо я это скрываю, правда? – ответила Джорджина. – Уверена, он вернется из плавания с победой, и мы сможем, наконец, позабыть всю эту историю, но это не значит, что я не буду волноваться каждую минуту, пока его нет дома.

– И тебе будет его не хватать?

– Разумеется, и тебе тоже, я знаю. И кстати, ты же не собираешься снова поднимать эту тему – что лучше бы ты отправилась с ним, вместо того чтобы оставаться со мной?

– Я вовсе не собиралась, – усмехнулась Жаклин. – Я чертовски хорошо знаю, что вас не переспорить, хотя я гораздо больше заслуживаю возможности отомстить, чем…

– Жак! – прервала ее Джорджина.

– Ну, это просто само собой вырвалось, правда, само.

Джорджина неодобрительно покачала головой:

– По крайней мере, мы обе найдем себе развлечение до окончания бального сезона.

Жаклин могла лишь надеяться, что так и будет. Хорошо бы поскорее, вот уже сегодня вечером, отвлечься от ожидания отцовского отъезда! К счастью, домино скроет ее лицо, и никто не догадается, что она переживает. Внешне она будет выглядеть вполне довольной жизнью. Да и на самом деле Жаклин давно предвкушала сегодняшний вечер. Во-первых, она даже не будет знать, с кем танцует! Такие милые, безобидные загадки ей по нраву.

Они уже были одеты для бала. Завершающим штрихом к наряду Жаклин стало новое изумрудное ожерелье в тон ее бледно-зеленому платью, которое застегнула на ней мать.

– Идем. Твой отец наверняка с нетерпением ждет, когда же это все закончится. Он внизу с Брэндоном.

– Брэндон? Он же сказал, что не поедет!

– Брэндон сказал нам, что ты хотела, чтобы он поехал, и мы поняли, что ты безжалостно затерроризировала бедного мальчика.

– Ну, разве что чуть-чуть, – усмехнулась Жаклин. – Но ведь маскарад – идеальное место, чтобы Брэндон немного развлекся без того, чтобы лакей при каждом его шаге объявлял: «Герцог Райтонский!» После того как он заявил, что вообще не собирается посещать балы, я должна была его переубедить. Брэндон просто не знает, что теряет, но сегодня вечером он поймет, что именно, и, может быть, изменит свое мнение.

– Я бы не полагалась на это. Брэндон очень серьезно относится к своему положению. Не забывай, что в семье он – первый герцог и его воспитывали как герцога. Так что не вмешивайся, Жак, не надо. Я нисколько не удивлюсь, если и жена ему давно подобрана. Это должна быть совершенно безупречная кандидатура.

– Полный мрак, – фыркнула Жаклин. – Ты забываешь, что он тоже из Мэлори.

– А Мэлори всегда получают то, что хотят? – подняла бровь Джорджина.

– Именно так!

* * *

– Не верю своим глазам – он и правда танцует!

Жаклин, несущаяся в паре с Брэндоном, скосила глаза в направлении его взгляда и рассмеялась, когда ее родители в танце проскользнули мимо них.

– А я верю. Мама внесла в списки тебя и меня, но отец был на несколько пар позади нас, так что, даже если бы вычислили меня, никто не смог бы догадаться, что это он. Мой черный парик и домино должны были сделать меня неузнаваемой.

– Увы.

– Я знаю, – огорчилась девушка. – Я так расстроилась, когда Бернард Мортон, который стремился станцевать со мной раньше всех, стал рассказывать остальным, что обнаружил, что я за маска. Как ему это удалось, он не раскалывается. Может быть, он подкупил мою камеристку и узнал цвет моего платья? Я ее уволю, как только вернусь домой!

– Не стоит. Точно так же Бернард мог подкупить твою портниху или кого-то по соседству, и этот кто-то снабдил его подробностями. Какая разница, дорогая кузина. Нет никакого смысла увольнять преданную…