Джоанна Линдсей - Прекрасная буря

– Должна признаться, что я как-то даже успокоилась, узнав, что это опять он, – вздохнула Джудит. – Особенно меня успокоило то, что требования изменились.

Джорджина изумленно уставилась на нее:

– Ты в своем уме, Джудит?

– Да. Хотя Жак утверждала, что ненавидит этого пирата, у меня сложилось впечатление, что он ее чем-то привлек. Было что-то такое, в чем она, вероятно, не признавалась даже самой себе.

– О чем это ты?! – пришла в ужас Джорджина.

– Мне кажется, Жак не очень-то его ненавидела. Да, она испытывала ярость, но при этом называла его вежливым пиратом. Из того, что Жак мне рассказала, у меня сложилось впечатление, что ублюдок не хотел причинить ей вред. Мне кажется, тут имеется что-то такое, о чем мы не догадываемся.

– Эми! – Джорджина повернулась к девушке. Теперь в ее голосе звучали нотки ярости. – Еще бренди!

– При свечах ты особенно красива, – сказал Дэймон, но Жаклин даже не подняла глаз от тарелки.

– Я могу различить в твоих волосах четыре… нет, пять оттенков золотистого цвета, – продолжил он, но Жак упорно молчала. – Ты решила наказать меня молчанием, так ведь?

С ужином было покончено. Теперь они сидели в тишине. Прошло две недели, а Жаклин все еще не видела Джереми даже издали. К тому же Дэймон запретил им переписываться! Ее тактика хорошего к нему отношения не помогла достичь цели – встретиться с братом, хотя она умоляла Дэймона об этом. Когда его рана достаточно зажила и ее больше стало не нужно ежедневно перевязывать, Жак перестала его просить. Ей также не удалось узнать ничего нового о Лакроссе и роли Дэймона в его планах. Но капитан каждый день выводил ее на палубу, к штурвалу, и она не могла не признать, что наслаждалась этим.

– Ты поразила меня сегодня, когда спасла бедного Жаки, которого пираты подначили забраться вверх по мачте до самого марселя. Бедняга сорвался и повис на руках, но тебе удалось его успокоить и помочь парню спуститься.

– Я тебе уже говорила, что умею лазить по мачтам, – резко бросила в ответ девушка.

– Но все же больше так не делай.

– Я хочу увидеть моих друзей! – Ее взгляд пылал яростью.

– Расскажи мне лучше о своей семье.

– Нет.

– Это было окончательное «нет» или тебя нужно уговаривать?

– Моя семья не твое дело. Если ты нападаешь на одного из нас, ты нападаешь на всех. Все мы – твои враги, и я не собираюсь предоставлять тебе больше информации о нас.

– Хорошо, тогда я сам расскажу тебе, что знаю о вас. Твоя мать – американка. Я видел ее в Коннектикуте. У тебя трое братьев и нет сестер. Твой отец так ужасен в бою, что никто не осмеливается с ним сразиться, с ним не могут справиться даже пятеро боксеров.

Жаклин не смогла сдержать улыбки:

– Он учился у самых лучших. Его брат Энтони – единственный, кто может выстоять против него на ринге, пусть и недолго.

– М-м… интересно. Это полезно знать.

– Почему? Ты собираешься встретиться с Тони? – Жак хихикнула. – Впрочем, я почти не сомневаюсь, что так и будет. Они где-то близко. Тони часто плавает с отцом, особенно когда речь идет о спасении одного из Мэлори. После того как они получили твою записку, наверное, вся семья отправилась в погоню, а это столько Мэлори, что не сосчитать. Так что будь готов.

– Это зависит от того, что я написал в записке.

– И что же ты написал?

– Если бы наш союз достаточно укрепился, я бы мог с тобой поделиться. – Дэймон посмотрел на нее так, что не оставалось сомнений в том, на что именно он намекает. Девушка густо покраснела, и он тут же добавил: – Так ты еще не готова соблазнить меня в соответствии со своим планом?

– Ты не мог бы сам перерезать себе глотку?

– Я подумаю над твоим предложением, – рассмеялся Дэймон и, встав из-за стола, подошел к бюро.

Этот ответ почему-то вывел Жак из себя, и она вскочила из-за стола вслед за ним.

– Я хочу видеть своих друзей! Ты сказал, что разрешишь мне!

Дэймон отклонился назад. Похоже, ее вспышка ярости его удивила, но ей было все равно.

– Я передумал, – медленно произнес он. – Тебе не следует их видеть до того, как они поправятся.

Они не поправились? До сих пор?! Жаклин бросилась на него и даже успела нанести один удар, от которого у Дэймона на секунду перехватило дыхание, но потом он схватил ее и, удерживая обеими руками, перевернул спиной к себе. И при этом даже не встал из-за чертова бюро!

Как же это напоминало Дэймону их первое совместное плавание! Когда бы Жак на него ни нападала, все заканчивалось одинаково – она, беспомощная, оказывалась в его объятиях. Но сейчас девушка была слишком разъярена, чтобы сдаваться. Ее брат ранен и за две недели не пришел в себя! Обидчик должен за это заплатить!

– Не сдавайся, Жак! Мне нравится держать тебя в объятиях, – прошептал он ей на ухо.

Она тут же обмякла.

– Нет! – расстроился Дэймон. – Как жаль.

Однако же Дэймон не разжал руки. Девушка резко откинула голову, стараясь попасть ему по челюсти. Когда это не получилось, она принялась колотить пятками по его ногам, пытаясь от него оттолкнуться, но и это не сработало! Дэймону пришлось повернуть ее и посадить на бюро. Жаклин сделала еще несколько попыток, но он только придвинулся ближе, оказавшись между ее ног, и обнял ее, зажав ее руки между своими.

– Это уже лучше, – сказал Дэймон, глядя на нее сверху вниз. – Я готов заниматься этим всю ночь. А ты?

Она боднула его головой в грудь.

– Отлично, – улыбнулся он. – Следует ли нам приступить к более интересным упражнениям?

Дэймон не боролся с ней, просто сдерживал. Это означало, что он собирается ее поцеловать. Догадываясь о его замысле, Жак попыталась увернуться, однако капитан все же умудрился поцеловать ее в шею и лизнуть ухо. Девушка содрогнулась и попыталась соскользнуть с бюро, но Дэймон ее не пустил, и получилось, что она только плотнее к нему прижалась. Боже, она начинала ощущать, что в ней просыпается желание! Невозможно было в это поверить, но она чувствовала влечение. И он тоже каким-то образом ощущал, что с ней происходит. Но это ничего не меняло. Жаклин скорее умрет, чем поддастся этому влечению!

Дэймон прижимал Жак к себе так сильно, что единственной возможностью увернуться от его губ было прижать щеку к его груди. Однако и такая поза была слишком провоцирующей для нее. Девушка чувствовала, что, если она поднимет голову и они встретятся взглядами, она пропала. Он был так красив, его взгляд настолько ее завораживал, что она могла на мгновение забыть, что перед ней враг. Если бы это случилось, ему бы удалось ее поцеловать, и ей было бы легко, слишком легко ответить на его поцелуй.

Чтобы избежать поцелуя, Жак поворачивалась то одной щекой, то другой, но это не давало ей особого преимущества. Она попыталась освободить руки и тут вдруг поняла, что они прижаты к бокам Дэймона – тогда Жак впилась ногтями в мягкую ткань его рубашки так сильно, что, наверное, продырявила ее. Ублюдок поднял девушку на руки и бросил на кушетку. И прежде чем ей удалось с нее соскочить, он оказался на ней.

И тут случилось то, чего уже невозможно было избежать. Теперь, когда он придавил ее к кушетке своим телом, ему удалось поймать ее губы. Девушка все еще сопротивлялась, но уже лишь по инерции. Почувствовав, что руки Дэймона ласкают ее шею, плечи, руки, она сдалась. Это была нежная ласка, но она никогда не испытывала чувства более пылкого… ее охватил жар, но это был не тот жар, от которого ее кожа вспыхивала румянцем. Неужели ей это нравится?! Однако прежде чем сдаться окончательно, Жак должна была все-таки вернуть себе контроль над ситуацией и заставить его хотя бы пообещать ей свидание с Джереми. Это давно стоило сделать! Ведь и Джереми, и сам Дэймон советовали ей так поступить.

Жак обняла его руками за шею и страстно поцеловала. Она чувствовала, что он возбуждается все сильнее, его поцелуи становились все более страстными, его язык касался ее языка, и это было наслаждение, которого Жак не могла себе прежде представить. Никогда еще процесс уговоров не был таким сладким, и ее даже не удивило то, что она не смогла сдержать сладкого стона. Дэймон вдруг отодвинулся, в его голубых глазах светились страсть и желание.

– Дэймон? – еле слышно произнесла Жаклин.

Он опустил голову, коснувшись ее лба своим, и вздохнул:

– Ты слишком легкая добыча, и поэтому я остановлюсь. Когда ты захочешь меня, захочешь по-настоящему, я буду твоим. Но мы оба знаем, что этот момент еще не наступил. Хорошо, теперь скажи мне, почему ты атаковала меня сейчас? Ты волнуешься, что твой брат все еще не оправился?

Упоминание об этом сыграло роль ушата холодной воды. Однако капитан еще не мог знать наверняка, что Джереми – ее брат, и Жак не хотела, чтобы он убедился в том, что у него в плену двое детей Джеймса Мэлори. Так что она не стала отвечать сразу, а сначала подумала. Какие тут могут быть варианты?

– На самом деле это один из моих кавалеров, – наконец сказала Жаклин.

– О, нищий кавалер?

– Ну, не совсем нищий. Вот Перси действительно беден.

– Не слишком ли он стар для тебя?

– Боже, нет! К тому же сложно отрицать то, что он красив.

– Не знаю. В тот вечер на берегу было слишком слабое освещение, а когда я видел его в последний раз, он был весь в синяках, но чего еще стоило ожидать? Он здоровый малый. Ребятам пришлось потрудиться, прежде чем они с ним справились. Хорошо, не начинай, – добавил Дэймон, почувствовав, что Жаклин напряглась. – Признаюсь, что не видел его с прошлой недели. Так что синяки, вероятно, уже прошли, но вот ребра заживают не так быстро.

– Ну, так покажи его мне!

– Нет.

– Тогда я тебе не верю.

– А я должен тебе верить? Что ты приехала с одним кавалером на встречу с другим кавалером?

– Почему бы не пробудить в загадочном незнакомце ревность?

– Ты слишком прямолинейна для такой интриги, Жак.

– Да, когда речь идет о настоящих чувствах, я могу быть прямолинейной. Но мне было просто интересно, кто из них более ревнив.