Барбара Картленд - Прекрасная авантюристка

На прием у Лансдаунов съехалось очень много народу, поэтому гостям вдовствующей маркизы пришлось еще полчаса пробираться через толпы на лестнице, пока они наконец не добрались до бального зала.

В огромном зале была страшная теснота и давка, и Друзилла начала понимать, почему Вальдо считает подобные приемы утомительными.

Уже далеко за полночь, возвращаясь к маркизу после танца с сэром Энтони Хедли, Друзилла обнаружила, что вдовствующая маркиза уехала домой, оставив ей записку, в которой просила ее долго не задерживаться, так как этот бал – не последний и у Друзиллы впереди еще много интересных визитов.

– Я готова, – обратилась она к маркизу.

– Серьезно? Слава богу! Прощаться необязательно, давай, пока есть возможность, сбежим отсюда.

– Хорошо, – согласилась Друзилла.

Она протянула руку сэру Энтони.

– Спокойной ночи, – проговорила она, – спасибо вам. Я получила большое удовольствие от нашего танца, даже несмотря на всю эту тесноту.

– Мне трудно выразить свое наслаждение, – галантно ответил сэр Энтони, поднося ее руку к губам и не обращая внимания на недовольный взгляд маркиза.

– Не понимаю, что нашло на Энтони, – проворчал маркиз, когда они спускались по лестнице. – Он вертит хвостом, как самый настоящий лягушатник.

Друзилла промолчала, да маркиз, собственно, и не ждал от нее ответа. Как только подали карету, он помог ей подняться по лесенке и, к ее полному изумлению, приказал кучеру везти их в Линч-Хаус.

– Я только что вспомнил, – объяснил он, – что сегодня купил для бабушки подарок – так, пустячок – в благодарность за то, что она для тебя сделала. Я собирался захватить его с собой, но забыл. Может, ты скажешь слугам, чтобы они положили его на поднос с завтраком. Это будет для нее приятным сюрпризом, когда она проснется.

– Как ты добр! – воскликнула Друзилла. – Уверена, она будет вне себя от радости. Она часто интересовалась, одобряешь ли ты ее действия.

– Одобряю, как же иначе, – ответил маркиз. – Мало кто в ее возрасте способен столь решительно взяться за дело.

– Она неподражаема! – В голосе Друзиллы звучали теплота и нежность. – Она такая замечательная! Она полностью прониклась духом нашей затеи. Мы бы без нее не справились.

– Конечно, нет, – подтвердил маркиз. – Вот мне и захотелось подарить ей одну вещь, которая, я уверен, ей очень понравится.

– Жаль, что ты не отдал ей подарок сегодня, – заметила Друзилла и добавила: – А может, лучше завтра? Никто не помешает ей открыть его, и никто не удивится, что ты даришь ей ценные подарки, – или я не права?

– Подарок стоил очень дорого, если ты именно это имеешь в виду, – улыбнулся маркиз, – и уверяю тебя, она будет довольна.

– Так скажешь ты мне наконец, что это такое? – не смогла сдержать своего любопытства Друзилла.

– Нет, – последовал ответ. – Это и для тебя будет сюрпризом. Так получилось, что у меня два подарка.

– Два? – переспросила Друзилла. – А… а второй для меня?

– Да, второй для тебя, – подтвердил маркиз.

– Я не смогу дождаться утра! – вскричала Друзилла. – Я его тут же открою!

– Прекрасно, – проговорил маркиз, очень довольный ее нетерпением. – Я не заставлю тебя ждать. Я положил подарки в сейф. Ключ только у меня, поэтому тебе придется немного подождать моего возвращения, пока я достану подарки. Мне кажется, тебе не очень пристойно входить в дом своего жениха в четыре часа ночи!

Он сделал особое ударение на слове «жениха», что вызвало у Друзиллы смешок.

– Если бы только они знали, – заметила она.

– Слава богу, им ничего не известно, – быстро сказал маркиз.

Лакей открыл дверцу кареты, и маркиз скрылся в доме.

Друзилла ждала. Свет из холла падал на ступеньки. Через приоткрытую дверь ей был виден позолоченный столик с зеркалом.

«Скоро этот особняк станет моим домом!» – подумала она и ощутила, как ее захлестывает волна непередаваемого восторга.

Внезапно она заметила, как к двери дома подошел мужчина в грубой простой одежде и заговорил с лакеем.

– Это лорд Линч вошел? – спросил мужчина.

– Да, это был его светлость, – ответил лакей.

– Передайте ему письмо. Отдайте прямо в руки, понятно? Его никто не должен видеть, письмо от ее светлости.

Последние слова мужчина проговорил почти шепотом, однако Друзилла все же их расслышала. Она заметила, как мужчина сунул в руку лакея монету и, развернувшись, исчез в темноте.

Повинуясь какому-то бессознательному порыву, не отдавая себе отчета в своих действиях, Друзилла выскочила из кареты. Она проследовала за направившимся в холл лакеем.

– Отдайте мне письмо, – властно приказала она.

– Это для его светлости, мисс, – начал протестовать лакей.

– Я сама передам ему, – сказала Друзилла и решительно забрала конверт.

Лакей с изумлением наблюдал, как, взломав печать, она распечатывает письмо. На листке было всего несколько слов.

Друзилла дважды перечитала записку, сложила листок, сунула его за корсаж платья и вернулась к карете.

– Черт бы ее побрал! – в ярости пробормотал она. – Никак не может оставить его в покое! Она все испортит! Герцогу станет известно, и разразится скандал! Я не допущу этого. Я остановлю ее, чего бы это мне ни стоило!

Друзилла оглядела площадь, и ей показалось, что за деревьями проступают расплывчатые очертания кареты. Еще мгновение она размышляла, потом решительно запахнула накидку и направилась в сад, отделявший дом от площади. Ей пришлось пробираться через густые заросли сирени, ее туфельки вязли в мягкой земле.

Она оказалась права. На площади стояла карета, запряженная одной лошадью.

«Несомненно, – подумала Друзилла, – герцогиня сидит в карете и ждет Вальдо, и эта встреча может наделать гораздо больше неприятностей, чем предыдущие».

Друзилла подбежала к карете и распахнула дверцу.

– Я хочу поговорить с Ч… – начала она, но тут грубые руки схватили ее и втащили внутрь.

Она не успела закричать, не успела сообразить, что происходит, как на голову ей натянули мешок и швырнули на сиденье, а карета рванула с места.

На какое-то время Друзилла онемела от неожиданности, кроме того, ей не хватало воздуха, и от полученного удара у нее перехватило дыхание.

Она открыла было рот, пытаясь позвать на помощь, но резкий грубый голос заставил ее промолчать:

– Это не мужик, это какая-то баба. А он говорил, что должен быть джентльмен.

– Знаю, – ответил другой голос, – он еще говорил, что, если его светлость будет сопротивляться, стукнуть его по башке. Что же нам делать с этой дамочкой?

– На помощь! – наконец закричала Друзилла. – На помощь! Произошла ошибка!

Ее голос звучал слабо и глухо через плотную ткань мешка.

– Может, стукнуть ее? – спросил один из бандитов, и она тут же замолчала.

– Не знаю. Она такая маленькая, ты можешь убить ее, – ответил другой.

Внезапно Друзилла осознала, что ей грозит большая опасность, и решила молчать.

– Она уже не сопротивляется, – сказал бандит, – может, в обморок упала?

– А может, умерла? – предположил второй, в его голосе послышался испуг. – Мы же с ней не церемонились. Но кто мог подумать, что это баба. Я-то ждал какого-то важного мужика – как он и предупреждал.

– И я.

– Думаешь, мы ошиблись?

Наступила тишина.

– Давай спросим, – проговорил наконец один из них. – И если нам придется стукнуть ее, я сделаю это очень осторожно.

– Может, снимем мешок? – предложил второй.

– Нет, не надо. Давай узнаем, что нам делать дальше.

Друзилла поняла, что сидящий рядом с ней мужчина поднялся. Он высунулся в окно и начал переговариваться с кучером.

– Слушай, Чарли, возвращаемся к его милости!

Друзилла не шевелилась. Она вся взмокла, ей не хватало воздуха, она не могла двигаться в этом мешке, спеленавшем ее с головы до ног. О сопротивлении не могло быть и речи.

Кроме того, ее напугало слово «стукнуть», она боялась, что бандит может по ошибке попасть ей в лицо, а не по голове.

Дорога заняла всего несколько минут. Карета ехала по ровной дороге, и Друзилла поняла, что «его милость» живет в фешенебельном квартале города.

Наконец они остановились.

– А ее с собой возьмем? – спросил мужской голос.

– Лучше пойдем и расскажем, что случилось. Не можем же мы бросить эту бабу в реку, пока не узнаем, правильно ли это.

Мужчина выбрался из кареты, и тут Друзилла услышала так хорошо знакомый голос:

– Какого черта вы вернулись? Вы должны были уже давно отделаться от него!

– Нет, сэр, дело обстоит по-другому. Вы говорили, что к карете подойдет джентльмен, а подошла дама.

– Дама? Что вы имеете в виду?

Друзилла слышала визгливые склочные нотки, столь характерные для Юстаса в те минуты, когда он был чем-то расстроен или разозлен.

– То, что и говорю, сэр, к карете подошел человек, и только после того, как мы втащили его внутрь, мы поняли, что это дама.

– Дураки! Идиоты! Никому ничего нельзя поручить! Дайте мне посмотреть.

Друзилла услышала, как шаги приблизились к карете, и поняла, что Юстас заглядывает внутрь.

– Она или в обморок упала, или померла, сэр, – сказал второй мужчина, остававшийся в карете.

– Умерла? Вы что, стукнули ее?

– Нет, сэр, просто немного помяли, когда натягивали на голову мешок.

На мгновение воцарилась тишина, и Друзилла напряженно ждала, боясь пошевелиться.

– Так что, бросить ее в реку? – робко спросил бандит.

– Идиоты, пустоголовые кретины! Верните ее назад! – взвизгнул Юстас. – Отвезите ее обратно! Оставьте ее на Беркли-сквер! Все решат, что на нее напали грабители.

– А как быть с джентльменом, сэр?

– Забудьте о нем, на сегодня вы достаточно поработали.

– А наши деньги?

– Деньги! О каких деньгах вы говорите? Я заплачу вам половину, как и обещал, и ни пенса больше. Вы и этого не заслужили, провалили все дело.