Карен Бут - Представь, что мы вместе

Джейкоб подошел к жене, положил ладонь ей на талию:

– Тебе идет нянчиться с детьми.

Анна широко улыбнулась:

– Оливер – племянник, о котором только можно мечтать.

Эйдену было приятно слышать эти слова сестры. Наверное, пора пригласить и маму, бабушку малыша. С этой мыслью он подошел к Анне и поцеловал Оливера в нежную щечку.

«Этот ребенок познает только любовь», – говорил он себе.

В то же мгновение раздался голос Сары:

– Если хотите погулять с малышом, я покажу, как раскладывать коляску.

Двери лифта закрылись, а за ними исчезли Анна, Джейкоб и маленький Оливер.

И Сару вдруг осенило: они с Эйденом впервые остались одни.

Резко повернувшись, она оказалась с ним лицом к лицу.

– Ну что? – спросил Эйден. – Ребята явно ушли ненадолго, так что времени мало. Давай сразу к делу.

«К делу?»

Почему ее мозг все слова Эйдена сводит к сексу?

Потому что тепло Эйдена накрывало ее, как водопад. Сара знала: он специально гипнотизирует ее своими голубыми глазами.

Эйден лукаво улыбнулся, и ее взгляд задержался на его губах. Что будет, если поцеловать их сейчас?

– Я лишь хотел сказать «спасибо».

В отсутствие других звуков его хрипловатый голос отдался эхом в голове Сары.

– За что?

– За Оливера. Я и не знал, что могу быть настолько счастливым.

– Какое удивительное превращение вечно занятого бизнесмена, который три недели игнорировал мои звонки и письма.

Эйден виновато зажмурился:

– А вот за это прости. Но если б два дня назад меня спросили, хочу ли я стать отцом, я покрутил бы пальцем у виска.

«Боже, как он хорош!» – шептал Саре внутренний голос. Фантастически сексуальный мужчина признается в теплых чувствах к маленькому созданию. «Только не испытывай судьбу!» – говорил тот же голос, но громче.

– Тогда я тоже счастлива, – развела руками Сара. – Теперь можно подняться наверх и разобрать покупки.

Эйден сделал шаг в сторону, пропустив ее вперед.

– Как скажешь.

Кроватка из темного дерева стояла собранной в детской комнате. А еще стол для переодевания и симпатичное кресло-качалка. Оставалось добавить игрушек, и детская готова.

Постельное белье для кроватки уже было постирано, и Сара предложила ее застелить.

– Заодно я покажу вам, как поднимать и опускать бортик кровати.

Эйден стоял сбоку от Сары, вновь приводя ее в трепет.

– Когда мальчик спит, бортик должен быть поднят, – объясняла она, едва сохраняя спокойствие. – Вы же не хотите, чтоб Оливер сбежал.

– Или устроил революцию.

– Для революции должно быть как минимум двое.

Эйден выставил вперед ладони:

– Тогда это исключено.

Сара натянула на матрас непромокаемый наматрасник, Эйден помог ей с другого конца.

– Почему же? – спросила Сара. – В один прекрасный день вы женитесь, жена нарожает вам много детей.

– О нет. Для этого нужны отношения дольше, чем на неделю.

Сара и так знала, какой он плейбой. Зачем доказывать это каждой фразой?

– То есть ваша быстрая связь с мамой Оливера – это норма?

А мама Оливера – Гейл – была так щедра на эпитеты, расхваливая Эйдена. Гейл называла его сексуальным, обворожительным, потрясающим любовником. Да, она с самого начала знала, что для него их связь – кратковременный флирт. Но устоять не могла.

Теперь Сара понимала почему.

– То есть прыгать с парашютом вам нормально, а серьезные отношения – нет? – спросила она.

– В отношениях должны быть границы. И я свои границы знаю.

Сара сложила два маленьких одеяльца в изножье кроватки.

– Думаю, вы лукавите, – сказала она. – По крайней мере, к Оливеру вы привыкли очень быстро.

– Оливер – это другое. И вообще, кто бы говорил. Ты сама призналась, что у тебя нет времени на бойфренда.

– У меня все не так.

– А как?

– С точностью до наоборот. Я не мастер временных отношений. – Сара покачала головой. Нужно срочно менять тему разговора. – Мы можем поговорить о моем бизнесе? «Кама» сейчас в таком положении, что в любой момент мы можем закрыться.

– «Кама»? – переспросил Эйден. – Так ты назвала свою фирму?

– Да. Кама – индуистский бог желания. Все наши ткани из Индии, так что название символично.

Закусив нижнюю губу, Эйден кивнул:

– Мне нравится. Просто и элегантно. К тому же напоминает о Камасутре. А думать о Камасутре приятно и полезно.

«О господи, опять!»

– Вы можете отнестись к этому серьезнее? – попросила Сара. – Я не знаю, что делать в ближайшие полгода.

– Неужто шмотки для тебя так важны?

– Для меня это не шмотки. А дело всей моей жизни.

– Об этом я вчера и говорил, – пожал плечами Эйден. – Если это дело твоей жизни, то зачем было прятать от меня ночнушку?

«Я прятала себя, а не ночнушку», – подумала Сара, досадуя, что он опять назвал ее элегантный комплект для сна неподходящим словом.

Эйден продолжал:

– К тому же, прогорев в бизнесе, ты всегда сможешь быть няней.

– Не знаю, сколько раз я должна повторять, что быть няней – это не мое.

– И кто из нас лукавит? – ухмыльнулся Эйден. – Я вижу, как ты относишься к Оливеру. Вижу, что ты обожаешь детей. Вот твое любимое дело. Может, еще не поздно посвятить себя ему?

Сара тяжело выдохнула:

– Вчера вы устали для споров, сегодня я.

Эйден пожал плечами:

– Как скажешь. Тогда расскажи подробнее о вашем производстве.

– Я лучше покажу. – Она достала телефон и открыла фотоальбом. – На этом маленьком столике шились первые модели, – пояснила она. – Пролистайте дальше, там будут фото нового помещения.

Эйден взял телефон из рук Сары и начал листать фотографии.

– Такая маленькая площадь? – изумился он. – Как вы вообще там что-то шьете?

– Не знаю, – призналась Сара. – Просто мне повезло со швеями. У нас спрос в три раза больше, чем мы можем осилить. Нет ни помещений, ни оборудования. Еще один переезд – это новый кредит, аренда, страховки, дополнительный персонал. Я просто не потяну.

– Пусть другая фирма шьет вам по лицензии, – предложил Эйден.

– Я не могу уволить своих швей. У них семьи, их нужно кормить. У кого-то нет мужей.

– Тогда давай я буду твоим инвестором. Выпишу чек – и дело с концом.

Похоже, у него все так легко и просто. Не только в любви, но и в бизнесе. Но она не даст ему стать своим инвестором. Он не загипнотизирует ее на новую роковую ошибку.

– Вы мне нужны как консультант, а не как инвестор, – ответила Сара. – Таковы были правила уговора, а теперь вы от них отступаете.

Она не хотела говорить с ним в такой манере. Но Эйден начинал вести себя в точности, как Джейсон. Тот тоже дискредитировал все, что ее касалось, – ее мечты, ее желания и, самое главное, чувства. Да, она испытывала к Джейсону сильные чувства, которые он назвал «плодом ее больной фантазии».

Вернув телефон Саре, Эйден поднял глаза к потолку. А ей было страшно услышать его вердикт.

– Ты права, – начал он. – Я обещал тебе помочь, и я помогу. Не видя вашей финансовой отчетности, я предлагаю тебе найти эксклюзивного партнера. Стать дочерней фирмой крупной фэшн-корпорации, которая решит ваши проблемы с производством, оборудованием, складом и так далее. А главное, они возьмут на себя дистрибуцию ваших товаров. Тогда лично ты сможешь заняться тем, что действительно любишь делать. Я имею в виду не работу няни, а дизайн.

Наконец-то Эйден произнес то, чего Сара так ждала. Не отступаясь от своих слов, он дал ей дельный бизнес-совет.

Воскресенье выдалось мрачнее, чем суббота. Эйден позвонил матери, пригласил познакомиться с Оливером, но…

Эвелин Лэнгфорд сказала, что занята и приехать пока что не сможет. Получив ожидаемый отказ, Эйден устремился в спортзал, где несколько часов бегал на дорожке и поднимал гантели.

Сара разбиралась в комнате Оливера, пока мальчик играл на полу. А когда малыш уснул, принялась искать в Интернете компании для сотрудничества. Утром она долго гуляла с Оливером в парке, по пути домой зашла в книжный магазин за детскими книжками. Учитывая, как Эйден любит читать, он должен оценить такой жест. Когда-нибудь он будет листать эти книги и вспоминать ее – женщину, которая принесла ему сына.

И исчезла так же быстро, как появилась.

Поздним утром понедельника Сара надеялась, что Эйден снова превратится в приятного собеседника с чувством юмора. Проводя собеседования с потенциальными нянями, он вел себя почти агрессивно. В итоге все кандидатуры были забракованы.

– Что не так на этот раз? – спросила Сара, когда лифт увез четвертую, последнюю претендентку. – У агентства больше нет свободных нянь. А последняя дама – настоящая Мэри Поппинс.

Эйден засунул руки в карманы серых брюк.

– У нее слишком холодный и злобный взгляд, – ответил он. – Я хочу, чтобы Оливер рос в радости, а не в страхе.

Сара нахмурилась. Взгляд у женщины и впрямь был прохладным, но в остальном она идеальна. К тому же ей за пятьдесят и она замужем. А Саре совсем не хотелось оставлять Эйдена и Оливера с девицей, которая будет устраивать здесь свою личную жизнь.

Она пролистала листы с резюме.

– А как насчет Фрэнсис? У нее безупречные рекомендации. Она была няней в семье сенатора Мейерса. Или для вас это тоже не показатель?

– Тогда почему она сейчас не работает у Мейерса? – спросил в ответ Эйден. – Жена сенатора недавно родила двойню.

Развернувшись, он пошел по коридору на кухню. Сара тут же последовала за ним.

– Не забывайте, в нянях специалист я, а не вы, – сказала она. – Отклонив все четыре кандидатуры, вы поступили как минимум странно.

– Ничего, найдем других, – буркнул Эйден.

– Но сегодня понедельник. Уже в воскресенье мне уезжать.

На кухне Эйден взял из чаши яблоко, подкинул над собой, поймал и откусил.

– Значит, я попрошу тебя задержаться.