– Ничего страшного, – ответил Эйден, пожимая гостю руку. – Что от меня требуется?

– Мазок с вашей щеки и со щеки ребенка.

– Тогда прошу вас пройти внутрь.

Сара последовала за Эйденом и гостем в библиотеку.

– Мам, одолжи нам Оливера на минутку, – попросил Эйден. – У него нужно взять мазок, чтобы официально признать мое отцовство.

Эвелин подняла мальчика и передала его сыну.

– Это как-то даже нелепо! – возмутилась она. – Здесь одного взгляда достаточно, чтобы понять, кто отец. Эти юристы вечно придумывают лишнее.

Эйден не просто взял, а чуть ли не выхватил малыша из рук своей матери. Чем может быть обосновано это недоверие к ней?

В соседней комнате Лиам достал две пластиковые трубочки и попросил Эйдена открыть рот.

– Бумаги будут готовы на этой неделе, – сказал он.

– Если не успеете, я могу вернуться через неделю из Бостона.

Сара сама не верила, что сказала эти слова. В воскресенье она должна навсегда исчезнуть из жизни Эйдена и Оливера. Ведь с каждым днем им становилось все комфортнее друг с другом. Чего стоит одно его прикосновение к ее подбородку. А его комплименты? Но конец у всего этого, увы, предсказуем. Она останется с разбитым сердцем, а счастливый отец Эйден забудет о ней через день после расставания.

– Нет, Сара, – ответил Эйден, – ты в воскресенье возвращаешься в Бостон. А мы с Оливером начнем новую жизнь.

Его слова ранили, как стрела, пущенная в сердце. Но разве не этого она хотела?

«Придерживайся плана, Сара!»

– Эйден прав, – проговорила она. – Я забыла, что всю следующую неделю мне надо пробыть в Бостоне.

– Вас понял, – отрапортовал Лиам и, взяв мазок у Оливера, сложил обе трубочки в герметичный кейс. – Постараемся все оформить к пятнице.

Проводив гостя до лифта, Эйден вернулся с малышом на руках. Издалека было видно, как изменилось его настроение.

– Можно мне еще повозиться с внуком? – спросила Эвелин, вставая с дивана.

Эйден глубоко вздохнул:

– Только пару минут. Потом мы с Сарой будем купать его и укладывать спать.

Даже если это просто отговорка, Эйден придерживался расписания. Это не могло не радовать. Он присел рядом с матерью и передал ей мальчика, но тот не хотел расставаться с папой.

– Просто этот врач напугал его своими трубками, – оправдывала Эвелин внука. – Как же это глупо. Оливер твоя точная копия.

Эйден прижал Оливера к себе:

– Нам важно следовать инструкциям. Месяц назад Оливер потерял маму. А всем детям в мире важно знать, кто его настоящие родители.

И тут его голос сорвался.

– Я не хотела тебя расстроить, – начала было Эвелин, но Эйден громко откашлялся.

– Мам, послушай, – начал он решительно. Над нами давно висит эта мрачная туча ваших секретов. Оливер дает нам чудесный шанс все обсудить, а ты опять идешь в отказ? Тебе важнее хранить свои тайны, да?

– Не понимаю, о чем ты.

– Все ты понимаешь. Вернувшись в Нью-Йорк, я трижды заговаривал с тобой об этом. Из-за этого я всю жизнь был несчастен. А ты сидишь и говоришь об отцовстве моего сына, как будто в твоей жизни не было похожей ситуации.

Теперь его голос звучал ровно и холодно. Эйден был настроен решительно и не поддавался эмоциям.

Зато Оливер вдруг скуксился и заплакал.

– Ты напугал сына, – сказала Эвелин.

Эйден поцеловал малыша в лоб и крепко прижал к себе.

– Думаю, тебе лучше уйти, – сказал он. – Сейчас я не вынесу твоей лжи. Я знаю, что твой муж не был мне отцом. Так что хватит строить из себя святую.

Сара невольно ахнула. Роджер Лэнгфорд – не отец Эйдена? Как такое возможно?

Эвелин придвинулась ближе к Эйдену, положила руку ему на запястье. На то самое, с татуировкой.

– Эйден, милый. Нам всем тяжело после смерти твоего отца. Зачем все омрачать еще сильнее? Ты мой сын, и я тебя люблю. Остальное не важно.

Тихо двигаясь по стенке, Сара удалилась из комнаты. Ее чужие драмы не касаются.

– Нет, Сара, останься, – скомандовал Эйден.

У него что, глаза на затылке? Сара опустила взгляд на свои босоножки.

Ох уж эти каблуки!

– Когда ты говоришь «мы потеряли моего отца», кого ты имеешь в виду? – продолжал Эйден. – Я знаю, что Роджер не мой биологический отец. Иначе вы не отдали бы меня в школу-интернат. Он хотел бы сделать наследником Адама, а старший брат я. Разве это не веские доказательства?

– Эйден, к чему ворошить прошлое? Особенно при незнакомых людях.

– При незнакомых людях? – Эйден вскочил с места, крепко держа в руках сына. – Ты называешь Сару незнакомым человеком? – Он перевел дыхание. – Мама, я прошу тебя уйти. Вернешься, когда будешь готова к разговору.

– Но ты дашь мне общаться с внуком? – округлила глаза Эвелин.

– Я все сказал.

Миссис Лэнгфорд выдохнула и поджала губы. Ее настрой не был таким решительным, как у Эйдена.

– Скоро ты передумаешь, – сказала она, подошла к сыну и коснулась губами щеки малыша. – Пока, Оливер. Обещаю, бабушка скоро приедет с гостинцами.

И с гордой осанкой Эвелин Лэнгфорд пошла к двери.

Эйден стоял спиной к Саре. А Сара не слышала ничего, кроме ударов собственного сердца. Что она ему скажет? Что она сейчас сделает? Обида в его голосе была неподдельной. Правда это или нет, но Эйден уверен: про отца ему лгали.

– Прости, что втянул тебя в наши дрязги, – негромко проговорил он.

С тяжелым сердцем Сара подошла к нему.

– Эйден, я рада, что это случилось при мне. Если это тебе помогло.

– Еще как помогло. Твое присутствие предотвратило настоящий взрыв, который я держу в себе тридцать лет.

Искренне желая его успокоить, Сара взяла его за руку. Видимо, такова ее судьба. Покинуть этот дом с неразбитым сердцем просто не получится.

– Спасибо, что была со мной, – произнес Эйден и привлек Сару одной рукой к себе.

Она прижалась щекой к его груди. Каждая секунда в этом объятии была новым шагом в его необычный мир. Насколько каменным должно быть ее сердце, чтобы покинуть этот дом безболезненно? Она нужна Эйдену. В эту минуту это понимали они оба.


Раскинувшись морской звездочкой, Оливер спал в кроватке. После визита Эвелин Лэнгфорд этот мальчик наполнял Эйдена небывалой радостью. Эйден впервые понимал, что при всей лжи со стороны матери он может быть счастлив.

Он включил радионяню с монитором, тихо закрыл за собой дверь и побрел по коридору. Несколько шагов вниз по лестнице, и в нос ударил приятный запах.

Судя по аромату, Сара готовила вкусный ужин.

Сара.

Его сегодняшняя спасительница.

Был во всем этом весьма деликатный вопрос. Может, есть смысл дружить с Сарой? Просто дружить, не более того. Хотя бы для того, чтобы она присутствовала в жизни Оливера. Чтобы они созванивались, виделись на его днях рождения. Но для этого нельзя перейти черту, каким бы сильным ни было влечение. Только как устоять перед ее неординарной красотой и соблазнительным румянцем? Но, поддавшись соблазну, можно навсегда потерять ее.

Впервые Эйден не хотел расставаться с женщиной.

– Что бы ты ни готовила, мне две порции, – объявил он, заходя в кухню.

Сара успела разлить в бокалы красное вино. Она что, и впрямь идеальная? Или она экстрасенс, умеющий читать мысли?

– Как скажете, – ответила Сара, не поворачиваясь от плиты.

Как всегда, будучи чем-то занятой, она напевала мелодию. Эйден приложил все усилия воли, чтобы не подойти к ней, не обнять за талию, не прижаться губами к изящному изгибу ее шеи. Как он хотел утонуть лицом в ее волосах, вдохнуть ее запах и раствориться в ней.

– Что готовим? – спросил Эйден, чтобы отвлечься.

– Пасту, – ответила Сара и повернулась с улыбкой. – Уже готово. – Она разложила еду по тарелкам. – Уж извините, но ничего изысканного.

– Зато я уверен, что вкусно. А если хочешь изысканности, можем потом подняться на крышу и выпить вина там. Вечер сегодня волшебный.

Хорошая ли это затея? Нет. Но зато и впрямь изысканно.

– Только нужно будет взять с собой монитор, – добавил Эйден.

– Согласна, мистер папаша, – улыбнулась Сара и игриво ударила его локтем в бок.

О, сколько флирта было в этой улыбке. Нет, просто дружить с такой женщиной невозможно.

Ужин прошел за беседой об Оливере, о будущих собеседованиях с нянями и о характеристиках их кандидатур. Когда с едой было покончено, Сара убрала тарелки в посудомойку и сама предложила открыть вторую бутылку вина.

– Только на крыше.

«Да зачем ты на этом настаиваешь?» – спрашивал сам себя Эйден.

– Хорошо, только сначала я надену свитер. Иначе замерзну.

«Я тебя согрею», – не унимался внутренний голос Эйдена. Чтобы не дать этой фразе сорваться с языка, он крепко стиснул зубы и выдал сдавленное «О’кей».


Вечернее небо догорало в фиолетово-голубом цвете. Сара бежала вверх по каменным ступеням, как девочка, еще не научившаяся сдерживать эмоции.

– Какая красота! – восхитилась она, выйдя на крышу. – Это же как частный парк.

Она сделала поворот вокруг себя, и поднявшийся подол ее платья слегка оголил ей бедра.

– Нравится? – спросил Эйден, неприкрыто любуясь ею.

Почему нельзя договориться с ночью? Чтобы та дала ему пропуск к телу Сары, а утром все стерла из ее памяти.

– Просто восхитительно!

Эйден подошел к дивану под широким навесом и включил керосиновый обогреватель. Сара плюхнулась на диван, поджав под себя одну ногу. Эйден поставил на столик бутылку вина и сел рядом.

На достаточном расстоянии, как с подругой.

– Хотите обсудить произошедшее? – спросила Сара. – Когда выговоришься, становится легче.

И Эйден вдруг понял, что действительно хочет с ней поделиться. Сара не держит камня за пазухой и не преследует выгоду. Казалось, ей действительно интересно, что его так волнует.

– С восьми лет я подозревал, что мой отец мне не родной.

– Да, это я слышала. Но как можно понять такое в восемь лет?