Сашка Островецкий пошел темпераментом в родного отца Григория. Любил женщин, и женщины его любили. Но ни одна не трогала его душу. Мама всегда говорила сыну:

— Не спеши, сынок, есть на свете твоя половина. Встретишь, поймешь, тебе она предназначена.

Отец орал, требовал, чтобы сын вел себя приличнее. Сашка выслушивал очередную порцию брани и мечтал уйти из дома отца. Жалко было маму. Понимал уже взрослый парень, что родители несчастливы.

Своенравная Галина давно положила глаз на Сашку. Женился Сашка. А как ему было не жениться, если беременна была Галина. Её мать, приехавшая разбираться, быстро вспомнила, что Иван — партийный работник. Отец стукнул кулаком — женись. Ему не нужны были неприятности, и женился Сашка Островецкий. А мама была против. Она была права, счастья не было. Только из-за маленького Владика приходил к Галине Александр. А потом он встретил Инну. И ушел к ней. Галина не сдавалась. Отцу грозили неприятности. Вызвали на ковер Инну, угрожали, устроили пропажу медикаментов в медпункте, обещали женщину отдать под суд, отобрать дочь Зою, отправить девочку в детдом. Лилиана уладила эти неприятности, она добилась обещания от мужа, что не будет он больше тревожить сына.

— Да не сын он мне! — заорал взбешенный Иван. — Гришкин он сын. Все его выходки. Такой же бабник, как мой братец.

— Ты знал? — спросила Лиля.

— Знал, с первого момента знал. Это я Гришку к тебе в баню отправил, чтобы он тебя обрюхатил. Как же ты не различила, женушка? — ехидно ответил муж.

— Ты негодяй, — тихо ответила жена. — Но только зря думаешь, что я вас не различила. Очень хорошо различила. Далеко тебе до брата, Ваня, очень далеко. Я осталась с тобой, но Гришу всю жизнь помнила, каждую ночь вспоминала, каждый раз, когда ты спал в моей постели.

— Ненавижу, — крикнул Иван, — ненавижу! Тебя! Гришку! Сашку! Всех вас ненавижу!

— Ты всегда был плохим братом, ты ни разу не вспомнил, как живет Ада после смерти Гриши, не поинтересовался, как растет его сын.

— Я второго его идиота растил.

— Не смей так называть моего мальчика. И запомни! Ты больше не будешь ему мешать. Ты не тронешь его и Инну. Дело, сфабрикованное тобой, закроют. Маленькая Зоя останется с матерью. В противном случае все узнают, как партийный работник Иван Островецкий подложил свою жену под брата. Смеешься? Не поверят. Тогда я, Ваня, про золото скажу! Я вообще скажу, что все золото, что не нашли у Гриши, хранишь ты. И покажу брусочек, что дал мне Гриша на прощание.

— Ты не посмеешь!

— Посмею! — твердо ответила жена и вышла из комнаты. — И брусок золотой будет доказательством!

Взбешенный Иван тяжелыми шагами мерил комнату. Он уже как-то пытался забрать у жены этот золотой брусочек. Не дала. Иван и искал его тайком. Не нашел. Свой-то он давно сбыл. Потом Иван куда-то ушел. Домой не вернулся. Лилиана позвонила сыну. Александр быстро приехал. Лиля чувствовала себя уже плохо, но промолчала. Она только просила, чтобы Саша женился на Инне, если любит её. Александр уговаривал мать уйти с ними.

— Нет, — сказала она. — Здесь и мой дом. Пока я с Иваном, я не дам ему испортить твою жизнь. Вот, сынок, держи, — она протянула золотой брусочек. — Это для тебя. Не спрашивай, откуда у меня это. Найдешь пути перевести его в деньги. Будь счастлив. Ты должен быть счастливым. Не слушай Ивана, живи с Инной.

На другой день ссора Ивана и Лилианы продолжилась. Иван усиленно продолжал искать золотой брусок, вместо него нашел дарственную на дом. Да, его большой дом был оформлен на имя жены. А она оформила дарственную на имя маленького Владислава. Что только не выслушала Лилиана в тот вечер. Сердце заныло сильнее прежнего, начались головные боли. Женщина поднялась и ушла в свою комнату. Иван долго еще кричал, стучал к жене, та не открыла. Ссора их закончилась тяжелым сердечным приступом Лилианы. Иван не стал вызывать скорую помощь, ушел опять. Вернулся он уже тогда, когда приехавший по просьбе домработницы сын выбил дверь в комнату матери и сидел с ней в ожидании скорой помощи. Лилиана была еще жива. Она прошептала: «Хорошо, сынок, что ты пришел. Будь счастливым. Оставайся с Инной. Не повторяй моих ошибок. Я всю жизнь любила твоего отца. Слышишь, Саша, твоего отца. Только его».

Лилиана умерла. Стоящего тут же в комнате, у окна, отца словно громом поразили произнесенные женой слова, которая не смотрела в его сторону, а только слабеющими пальцами сжимала руку сына. Иван сгорбился и замолчал. Перед похоронами он сухо приказал сыну вернуться в его дом с Галиной и сыном. «Кому-то надо вести дом», — сказал он, про себя думая, как же сделать так, чтобы объявить дарственную недействительной. Александр ответил отказом. Инна и Зоя стали частью его жизни.

— Тогда уходи навсегда. Ты мне не сын, — угрюмо произнес отец, — твоя мать родила тебя не от меня. У меня не могло родиться такое чудовище. Ты позоришь мою фамилию.

— Кто мой отец? — спросил Александр.

— Брат мой, Гришка, преступник, вор, его в тюрьме зарезали. За его могилой все ухаживала Лилиана, — ответил отец.

— Мать похороним рядом с ним, — твердо сказал Александр.

— Нет, не позволю! — вскипел Иван. — Мой братец-кобель всю жизнь мне испортил. Пусть отдельно лежит от своих сучек.

— Не оскорбляй мою мать, — тихо сказал Александр. — Ты похоронишь её рядом с братом. Или я твоим вышестоящим инстанциям расскажу, что ты не оказал вовремя помощь умирающей жене, что я не твой сын. На похоронах я буду с Инной. Тебе придется потерпеть.

И ушел. После похорон Лилианы Иван и Александр больше не виделись.

Александр развелся с Галиной. Женился на Инне, которая оформила развод с Сергеем и вернула свою девичью фамилию — Королькова. Эту фамилию после регистрации брака взял и Александр. Он добился изменения не только фамилии, но и отчества, он стал Александром Григорьевичем Корольковым, удочерил Зою. Инна ему еще родила сына Андрея. Они все были Корольковы.

Нанятый детектив сообщил, что Иван вторично женился. Жена была намного моложе. Звали Вика. Иван умер совсем недавно. Его похоронили со всеми почестями, он много лет руководил городом. Могила отдельная. Так он сам приказал. А вот дом, в котором жил Иван, его вторая жена не может оформить на себя. Иван Островецкий, когда строил его, все оформил на свою первую жену. Когда начались у Ивана проблемы с сыном, то Лилиана успела сделать дарственную на маленького внука — на Владислава. Иван ничего не смог изменить. Просто заставил уехать Галину из этих краев и всю жизнь об этом молчал. Лишь после его смерти, когда вдова захотела оформить наследство на себя, выяснилось, что владелец этого дома Владислав Островецкий.

— Это ваша недвижимость, Владислав Сергеевич, — сказал детектив, заканчивая рассказ.

Владислав молчал.

— И вот еще, — добавил следователь. — Я был в том доме. Вдова выбрасывала ненужные вещи. Я кое-что забрал. Альбом. На всякий случай. Это альбом покойной Лилианы.

Зоя открыла альбом и первым делом увидела такое знакомое, такое родное лицо своих близнецов. Это был маленький Александр.

— Говорила же, на папу моего похожи наши мальчики, — воскликнула женщина и осеклась по привычке, глянув на отца.

По-доброму улыбнулся Сергей Петрович:

— Зато Ксюша вся в меня. И пусть Владька не утверждает, что она на него похожа. А это, смотрите, — он держал в руках черно-белое фото, — это наша Валюша.

На фото была молодая, ослепительно красивая Лилиана. На руках она держала ребенка. «Я самая счастливая мамочка на свете», — было там написано.

— А я все думаю, в кого наша Валюша уродилась такая красавица! — воскликнула Зоя.

— Дайте, дайте и нам посмотреть, — прибежали девочки.

А Владислав уже держал другую фотографию. Ксюша встала рядом с ним, прислонившись светлой головенкой:

— Ой, это бабушка Ада со своим дедушкой Гришей. Пап! А дедушка как на тебя похож! — воскликнула девочка.

Долго еще они смотрели старые черно-белые снимки, вглядываясь в лица далеких бабушек и дедушек…. Как хорошо, что нанятый Владиславом детектив привез этот альбом.

— Что же это получается, — сказала Зоя вечером мужу, когда уже все дети спали, а Сергей Петрович в своей комнате читал книгу. — Ты второй наследник золота Аделаиды Семеновны. И у тебя есть дом в далеком южном городке.

— Не совсем так, — ответил Владислав. — Я и брат твой Андрей — наследники. Он тоже внук Григория. А ты приемная дочь его сына Владислава. Ты тоже имеешь право на дом. Зоя, надо как-то все рассказать Андрею и Римме.

Римка и Андрей выслушали эту историю. Практичный ум Римки моментально схватил нужное.

— А золота много? Сколько в деньгах?

Владислав ответил.

— А что с южным домом будете делать?

— Наверно, продавать.

— И Андрюша тоже наследник?

— Да, — ответил Владислав, все еще не понимая, куда клонит Римка.

— А нельзя ли нам из его доли уплатить долг вам за дом?

— И за корову, — добавил Андрей.

— Зорьку мы вам подарили, — засмеялся Владислав.

— Нет, — ответил брат. — И вы поймете, почему я так говорю. Римма, принеси.

— Не надо, Андрюш, — жена брата была очень серьезна.

— Нет, надо. Зоя и Владислав тоже могли бы промолчать.

Римка вышла с какой-то тряпицей в руках, развернула. Все увидели небольшой брусочек золота.

— Откуда это? — спросила удивленная Зоя.

— Мама дала перед смертью, — ответил брат. — Она переживала, что дом на тебя записали, а мне ничего, вот и отдала нам это.

Это был тот самый брусочек золота, что когда-то Григорий дал будущему сыну. Александр хранил его всю жизнь. Но не искал родственников покойного отца. У него была Инна, Зоя, Андрюша, он был счастлив.

Андрей согласился с предложением жены уплатить долг из наследственной доли. Теперь он чувствовал в доме Владислава себя полновластным хозяином. Золото так и осталось лежать в банковских ячейках. Владислав построил дом на свои средства и те золотые брусочки, что были в комоде Аделаиды Семеновны. А дом на юге выкупила молодая вдова Ивана, которая к тому времени вновь вышла замуж за состоятельного бизнесмена. Ни Зоя, ни Владислав не стремились туда. В том доме не было счастья.