— Владька, надо папу в платную палату перевести, — сказала Зоя, увидев мужа. — Там есть телевизор.

— Не надо, дочка, — попросил Сергей Петрович. — Я лучше с людьми буду. Поговорить есть с кем. А телевизор в холле посмотрим.

— Нет, пап, я сейчас вам сюда маленький телевизор привезу, — сказал Владислав.

— Да не надо, — отказался отец. — Я же ходить умею.

— Чайник нам лучше электрический привезите, — отозвался один из соседей. — Так порой горячего чайку хочется.

К Новому году отца выписали. Особенно радовались девчонки. Деловая Ксюша объяснила, что пока ни в какую деревню он не поедет, потому что слабый после болезни. А баба Галя потерпит, она папе приснилась и велела не пускать одного дедушку никуда. А сын шепнул:

— Пап, ты уж больше не придумывай. А то Ксюха как взяла в оборот Зою: ты почему дедушку не пустила в деревню, а мы и понять ничего не можем. Пришлось и нам с Зоей срочно что-то придумывать.

Зоя, смеясь, добавила:

— А мальчишки без вас не хотят на горшках сидеть. Только посажу, тут же слезают, я уж и книжки им читала, и девчонок караулить заставляла. Требуют: «Деда! Деда!»

— Про политику хотят послушать, — весело добавил сын.

Сергей Петрович видел, что дочь приняла факт, что он — её отец и успокоилась. Успокоился и Сергей Петрович, по-прежнему сажал мальчишек на горшок, вел с ними долгие беседы, тайком покупал внучкам мороженое, водил их в школу, на музыкальные занятия, танцы, рисование, писал с ними в прописях, решал первые задачки, докладывал Зое с гордостью об их успехах.

— Пап! — говорила Зоя. — Ну как хорошо, что ты живешь с нами.

Новый год встретили скромно, в кругу семьи.

Неудача Сирены Арбениной

Приближалась очередная годовщина со дня смерти художницы Светлицкой. Шурочка уже плохо помнила страшные события, очень редко кричала по ночам, обычно это бывало перед тем, как девочка заболевала. Зоя боялась этих вскриков, старалась сделать так, чтобы ничто не напоминало о трагедии. Она собрала фотографии Беллы, сложила их и убрала. Как-то девочки нашли их. Шурочка задумчиво посмотрела и узнала:

— Это мама Белла. Она умерла, — тихо сказала девочка.

Зоя с напряженным вниманием смотрела на неё. Но тут к сестре полез её любимчик Сережка, хотел схватить цветной снимок. Шурочка ласково отвела его ручку, закрыла альбом, отдала Зое: «На, мама, спрячь!» Зоя с облегчением вновь убрала фотографии. К этому времени девочки носили одинаковую фамилию — Елизаровы, в графе «отец» у Ксении стояло — Владислав Елизаров, а у Шурочки — мать Елизарова Зоя. Пришлось из-за этого изменить дату рождения. Разница в возрасте между девочками была пять месяцев. Теперь Шурочка стала на пять месяцев младше. В школе учительница попалась понимающая, неболтливая, поэтому многие считали, что Зоя дважды родила близнецов. Трагическая смерть художницы Беллы Светлицкой уходила в прошлое.

И вдруг Зоя стала чувствовать какой-то повышенный интерес к своей семье. Раздавались непонятные звонки, просили дать интервью, поделиться воспоминаниями о Светлицкой. Оказалось, местное телевидение готовит передачу о творчестве Беллы. Хотят показать в день смерти знаменитой землячки. Телевизионщики разыскали Ольгу, сестру Беллы, та обещала прилететь к этому событию. Но на все просьбы снять для телешоу Шурочку, поговорить с ней о погибшей матери Зоя отвечала решительным отказом. И Владислав был солидарен с женой. Одна из журналисток, не раз писавшая негатив о Зое, ухитрилась поймать женщину с детьми на улице. Это была небезызвестная семье Елизаровых Сирена Арбенина.

Зоя сидела с Ксюшей и малышами возле художественной школы, где проходили занятия у Шурочки. Сергей Петрович ждал девочку в фойе, она задерживалась. Чтобы малыши не вспотели, Зоя ушла с ними и Ксенией на улицу. Малыши копали лопатками снег. Ксюша играла в снежки со знакомыми мальчишками. Сирена Арбенина имела прозвище «Быстрая Гончая». Каких только скандальных репортажей она не делала. При этом все нарытые ею факты часто оказывались правдой. Вот и сейчас она вынырнула из-за угла и обрушилась на Зою. Зоя узнала эту женщину, когда-то она написала, что молодая жена Антона Наумова наставила мужу рога, родила дочь неизвестно от кого. Антон тогда разбирался с Арбениной, а Зое было все равно, ведь у неё родилась дочка! Потом была статья о свадьбе с Владиславом, где тоже была куча непроверенных фактов. Словом, Зое эта женщина была неприятна, вызывала раздражение. И вот Арбенина обрушилась на Зою с огромным количеством вопросов. Зоя сначала молчала, потом у неё мелькнула одна мысль: «Надо проучить тебя, Быстрая Гончая», — и она вслух сказала:

— Зачем меня спрашивать? Я все равно вам ничего рассказывать не буду. Я не знала Беллу, мы не были даже знакомы. Может, вы с дочерью Беллы хотите поговорить?

— Хочу, — обрадовалась Арбенина. — А можно? Где Шурочка?

— Здесь, — ответила Зоя.

— Подождите, я сейчас камеру достану, — в руках Местной Гончей появилась небольшая портативная камера, и журналистка махнула рукой своему напарнику: — Возьми! Снимать будешь ты. Зовите девочку.

— Доченька, — фальшиво пропела Зоя, обращаясь к Ксюше и не называя специально по имени, — подойди к мамочке и братикам.

— Иду, мамочка, — весело откликнулась Ксюша и направилась к Зое, удивленно глядя на незнакомую тетю и мужчину с камерой. — Но сразу говорю, я не буду с Сашкой и Сережкой играть.

Девочка остановилась в отдалении, взгляд был насторожен. Проницательная девочка чувствовала, здесь происходит что-то не то.

— Как же так, доченька? — фальшиво удивилась Зоя и добавила строгости в голос. — Ведь они твои братики, ты просто обязана с ними играть. Мы же живем в одной семье.

Ксюша несколько удивленно посмотрела на мать, удивленная фальшивыми интонациями её голоса, потом в камеру. А в уме Арбениной созревал скандальный репортаж — мачеха обижает, не любит девочку, дочь покойной Светлицкой.

— Девочка, — начала искренним голосом Арбенина, — с тобой можно поговорить? Ты разрешишь?

— Мам, можно? — глаза Ксюши уставились на Зою.

Девочка подросла, но по-прежнему была разговорчивой, Зоя, случалось, ругалась на неё за болтливость, и Ксения стала осторожнее со своими высказываниями.

— Говори, — кивнула та. — Можно, все можно. Рассказывай. Эта тетя — журналистка. Она хочет поговорить с тобой.

— Правда? — глаза Ксюшки сразу стали любопытными. — Настоящая журналистка?

— Правда. Мы тебя по телевизору покажем, — пообещала Арбенина.

— Ой, мам, мне по телевизору будет говорить можно? — Ксения была в восторге.

— Можно, — согласилась Зоя. — Можно, доченька. Тебе все можно, — в голосе опять звучали фальшивые интонации.

— Мам, та как-то не так сегодня говоришь, — заметила Ксюшка. — Не по-настоящему. Если нельзя, так и скажи. А то опять потом будешь ругаться.

— Не буду я ругаться сегодня, — Зоя удержалась от смеха. — Говори все, что хочешь.

— Притворяется мамочка, фальшивит, — думала Арбенина. — Но мне это на руку. Какие удачные кадры!

— Девочка, ты помнишь вот эту женщину? — Арбенина достала откуда-то фото Беллы Светлицкой.

— Ой, это наша мама Белла, — воскликнула Ксюша и, видя одобрение в глазах матери, выдала кучу информации, сделав круглые испуганные глаза. — Маму Беллу застрелил злой дядька. Прямо в магазине. Она сразу умерла… Знаете, сколько крови из неё натекло… Я тогда так испугалась…Я все сама видела…

— Хватит, дочка, — остановила её Зоя, пока Ксения не сообщила, что видела все по телевизору. — Не говори больше о смерти мамы Беллы. Не надо.

— А кто это тётя? — Арбенина указала на Зою.

Зоя лучезарно улыбнулась, видя, что камера обращается к ней.

— Это мама Зоя, — ответила Ксюша.

— Ты так её зовешь?

— Нет, она сердится, когда я так её называла, я просто «мама» её зову.

— А кто твой папа?

— Мой папа Владислав Елизаров.

Тут журналистка вспомнила разговоры, что якобы Белла родила от владельца галереи.

— А он тебе родной папа?

— Родной, я это точно знаю, и даже не говорите мне ничего другого, — с досадой ответила Ксюша, — мама тоже мне говорила, что у меня раньше был другой папа. Но я его совсем не помню. Мама вам может рассказать.

— Нет, — весело улыбнулась Зоя. — Я ничего не буду рассказывать, — и добавила, вскакивая за Сережей, который упал и не собирался вставать, а Ксюша не хотела поднимать брата: — Дочка, ты меня огорчила, я так надеялась, что ты сегодня понянчишься с Сережей. Видишь, он падает без конца.

— С Сережкой? Нянчится? Я? Ни за что, — Ксюша была возмущена. — Он вредный, он и сейчас специально валяется. А еще он по ночам орет, спать мешает.

Последние слова предназначались явно для тети журналистки.

— Сережа маленький, — непонятно над чем смеясь, сказала Зоя. — И ты дочка, должна мне помогать. Я же устаю

Опасаясь, что с минуту на минуту появится Шурочка с дедушкой, Зоя сказала:

— Пойдем, дочка, нам пора!

— Подождите, подождите, — засуетилась Арбенина, — есть еще один вопрос. Ответь, девочка, а портрет мамы Беллы у тебя есть?

— Нет, — ответила Ксюша, — мне он ни к чему.

— Так мама говорит? — уцепилась Арбенина.

— Нет, она просто спрятала все фотографии, чтобы их никто не видел…

— А картины мамы Беллы у вас есть в доме.

— Только одна, остальные папа не разрешил повесить, говорит они страшные и мрачные…

— Дочь! Нам пора, — строго повторила Зоя.

На этот раз в интонациях женщины звучало настоящее предупреждение. Ксюша это поняла и не стала ничего больше говорить. Зоя поспешила увести детей. Арбенина ушла. Через минуту из школы вышел с Шурочкой Сергей Петрович. Все пошли домой.