Ольга Бондаренко - Предназначены друг другу

Зоя сидела на скамеечке возле подъезда четырехэтажного дома, что был расположен в поселке городского типа, в Кочетовке. Давненько не была она в родимой деревне. Когда были живы мама и отчим, она старалась как можно чаще навещать родителей. Но их давно нет, ветшает старенький деревенский дом. Брат Андрей и его жена Римма живут в многоэтажном доме, в этом самом, возле которого сидела сейчас женщина, в благоустроенной квартире со всеми удобствами. Римка сколько раз намекала Зое, чтобы она продала родительскую усадьбу, а деньги поделила пополам. Но отчим, умирая, завещал дом Зое, а не сыну Андрею. Жалко женщине свои старые стены, ей хорошо было здесь. Покойный муж Зои, Антон Наумов, состоятельный человек, все обещал перестроить этот деревенский дом, да так и не сделал. Теперь Зоя сама себя обеспечивает в жизни, о перестройке нет и речи, но в этом доме она еще отдыхать будет летом когда-нибудь.

Женщина немного устала. Но что поделаешь! Невестка Римма, жена единственного брата, подвернула ногу. А них хозяйство почти что кулацкое: в их небольшом сарае, что метрах в пятистах от дома, овцы, куры, гуси и еще коза, чтобы ей пусто было. Так и не дала Зое подоить её, своенравная скотина. Брат как назло в рейсе, работает дальнобойщиком, должен через день, два вернуться. А пока пришлось после звонка невестки собраться Зое и поехать в деревню. Впрочем, она давно собиралась. Надо было самой посмотреть, в каком состоянии родительский дом. Может, стоит пустить в него жильцов. Все лишние деньги. А с другой стороны, как бы самой с дочерью не пришлось туда перебираться. Уж больно родственники, они же, как выяснилось, единственные наследники Антона, заинтересованы в бабулиной квартире. Пока жива Аделаида Семеновна, они не тронут, скорее всего, Зою, но бабуле уже под девяносто.

Проходящий мимо, хорошо одетый мужчина, с располагающей мужественной внешностью, с красивыми карими глазами, замедлил шаги.

— Зоя? — полуутвердительно, полувопросительно произнес он.

Сидящая на скамеечке женщина выругалась про себя. Это был Владислав Елизаров. Владька! Особая страница в её душе и жизни. Когда-то она была влюблена в него. Только всегда молчала о своей любви. Что там молчала! Ни намеком, ни жестом не показала, что страдала, когда Владька женился на Милке. И сама сгоряча замуж за другого вышла. Удачно, кстати. Только неожиданно вдовой осталась. Сейчас Зоя далеко не в лучшем виде. Она убиралась в сарае у невестки, чистила навоз, кормила скотину, пыталась козу подоить, но та подала рогами в бок. Женщина упала. Больно! На женщине старые драные спортивные штаны, нелепая бесформенная куртка, ядовито-розового цвета, пышные каштановые волосы захвачены крепко резинкой, но женщина не уверена, что выбившиеся пряди не стоят дыбом. Ну и, конечно, полное отсутствие косметики, даже губы не накрашены. Так, сельская доярочка-крестьяночка с запашком навоза. Нет, в таком виде совсем не хотелось показываться перед Владькой, ставшим с годами еще более самоуверенным, красивым, неотразимым.

— Она самая, — не моргнув глазом, произнесла женщина.

— Сколько же лет я тебя не видел?

— Много, Владик, много…

— Вроде ты в А-ске жила с мужем?

— Жила, — ответила женщина. — Но это было в прошлой жизни.

— Как это в прошлой?

— Я вдова, — жестко ответила Зоя.

— Извини, — смутился мужчина. — Не знал.

Зоя смягчилась.

— Все уже в прошлом, Владь, все! Я ненадолго вернулась в родные пенаты. Вот временно дояркой работаю, — указала женщина на свой вид.

— А, — протянул мужчина. — Родители же умерли, оставили тебе дом. Так у тебя вроде состоятельный был муж… Зачем в доярки-то? В деревню тем более. Квартира-то должна быть в городе.

— Без меня нашлись наследники у мужа, — прервала Зоя, с тоской думая, какой же запашок исходит от её одежды, раз Владька всерьез принял её слова про работу дояркой.

Владька же присел рядом, в светлой футболке, чистый, душистый; казалось, колхозный вид женщины его нисколько не смущает.

— А почему ты здесь? Дом твой в другой стороне. У речки.

— К Римке обещала зайти. Отмечать будем день работника сельского хозяйства, — не моргнув глазом, ляпнула Зоя.

Она ни за что не покажет, что смутилась при виде Владьки, что екнуло по привычке сердце, стоило Зое увидеть Елизарова Владислава.

— А сегодня день работника сельского хозяйства? — поднял брови Владислав. — Что-то я не помню такого.

— У нас точно будет, он у нас каждый раз, когда встречаемся с Римкой, — засмеялась Зоя.

— Зоя, ты теперь одна живешь? — задал непонятный вопрос Владислав.

— Одна, а что? — прищурилась женщина.

— К тебе, значит, теперь можно приходить? — в голосе Владислава слышался явный намек.

Зоя с интересом глянула на мужчину и прокомментировала про себя:

— Вот стоило одеться по-свинячьи, и неотразимый деревенский ловелас на меня обратил внимание. Впрочем, у Владьки всегда был извращенный вкус. Одна неряха Милка чего стоила! И Белла его интересная штучка!

— Ты в родительском доме живешь? — продолжал спрашивать мужчина. — Ты там сегодня будешь ночевать?

— Там, конечно. Только я не знаю, когда там появлюсь, — ответила женщина чистую правду.

Её, в самом деле, ждала Римма. Они хотели посидеть, поговорить по душам, выпить бутылочку винца, они давно уже так не проводили время. За это время многое накопилось, что хотелось бы рассказать.

Влад и Зоя сидели довольно долго на скамеечке, болтали, хохотали, привлекая внимание любопытных деревенских жителей. Вспоминали свою юность, школьные годы — они учились в одном классе. Потом у Зои зазвонил телефон.

— Мне пора, — сказала женщина, глянув на дисплей мобильника, — Римка ждет. До свидания, Владь. Рада была увидеться.

— Так я зайду к тебе сегодня вечером? — вместо прощания многозначно ответил мужчина.

Зоя засмеялась, не стала отвечать и ушла.

— Женщины долго сидели за столом. Римма лихо опрокинула стопочку водки, сказав свой излюбленный тост:

— За нас с вами и за черт с ними.

Уставшая, голодная Зоя выпила бокал сухого вина, захмелела больше закаленной Римки и начала весело болтать. Она, смеясь, рассказывала невестке про Влада.

— Ты понимаешь, я, как заправская вонючая доярка сижу возле твоего подъезда на скамеечке, отдыхаю после праведных трудов в твоем сарае, ни кожи, ни рожи, одна розовая куртка чего стоит, особенно если учесть, что благодаря твоей козе я еще и упала, а Владька — ты одна, я к тебе приду! Ты представляешь?

— Да он ко многим бабам в деревне ходит, — подхватила Римма. — Помнишь, у нас такая толстая жила Машка Лагунина, разведенная, он к ней ходил. Потом загулял с Любкой Кочкиной, вы вместе еще учились, подруга твоя была, а сейчас, говорят, так и пасется у Аньки Бычковой, соседки твоей по деревенскому дому. Вот будешь там ночевать, можешь полюбопытствовать.

— Больно надо, — фыркнула Зоя.

— Я правду говорю, — не отступала Римка, которая знала все, что происходило в родной деревне.

— Так Владька вроде женат. Милка ему еще двух дочерей родила, — Зоя притворилась, что ничего не знает про Владислава, про его вторую жену, породистую, аристократичную художницу Беллу Светлицкую.

— С Милкой своей Владька давно расстался. Как загулял, так Милка, говорят, его и выставила. А может, и сам ушел. Он вон какой напомаженный ходит, а Милка всегда грязнуха была. Как он ухитрился на ней жениться?

— Влад, что, свободен сейчас?

— Нет, женат на ком-то. Вроде на художнице. Красивая, говорят. Ну, помнишь, мы еще вместе с тобой свадьбу ходили смотреть.

— Я не смотрю деревенские свадьбы, и никогда не смотрела, — ответила Зоя. — Ты что-то путаешь.

— Может, и путаю, может, не с тобой была, — согласилась невестка. — Говорят, жена у Владьки известная художница. Её весь мир знает…

— Слушай, а они все ведь толстые, — сказала неожиданно Зоя.

— Кто толстый, — не поняла Римма.

— Ну эти бабы, к которым Владька ходит. Машка, Любка, Анька. Да и Милка его была упитанная.

— Ага, — согласилась Римма. — Его на толстых тянет.

— Жаль, — пьяненько протянула Зоя. — Я когда-то была в теле, но вроде похудела после смерти Антона. Чего это Влад ко мне решил подбить клинья? Не вписываюсь я в его симпатии.

— А давай, ты растолстей, Владька тогда точно мимо тебя не пройдет. Я помню, как он к тебе подбивал в юности клинья, но у вас так и не сладилось. Ты быстренько замуж за своего Антона выскочила. Так что срочно начинай много есть и толстей. Владька любит толстеньких, особенно вдовушек.

— А я и есть вдовушка, но вторую порцию есть не буду, иначе лопну. Все так вкусно, — ответила Зоя. — Пойду-ка к себе ночевать. А вдруг Владька придет? А я у тебя. Непорядок получается.

— А он тебе нужен? — спросила Римма.

— В том-то и дело, что нет, — засмеялась Зоя.

Сработал старый рефлекс: никто не должен знать её истинного отношения к Владу. Но тем не менее женщина ушла. Она попрощалась с невесткой и по темной уже улице пошла в родительский дом.

Дом родителей был в конце деревни. Зоя медленно шла по узкому дощатому тротуару, наслаждаясь наступившей неожиданно теплотой. Если днем еще было прохладно, то пришедшая ему на смену июньская ночь была ласковой, теплой. Заливались в кустах какие-то птицы, одуряющее пахло расцветшим жасмином. Навстречу женщине медленно двигался высокий мужчина. Разойтись на узенькой дорожке было мудрено. Зоя посторонилась. Но он замедлил шаги возле женщины, схватил её за руку.

— Владик, это ты? — удивилась Зоя.

— Я, — ответил мужчина. — Ты бы хоть немного испугалась для приличия. Повизжала что ли!