Индиго поклонился:

— Немедленно распоряжусь. А вы, мадемуазель, будьте моей гостьей…

Они с Беатрисой направились к двери.

— Подожди минуточку! — окликнула Джиллиан сестру.

Быстро сняв ожерелье, она надела его ей на шею.

— Вот. Это очень идет к твоим прекрасным глазам.

Склонившись, она прошептала Беатрисе на ухо:

— Если что, кричи.

Потом закрыла за ними дверь и вздохнула с облегчением. Вечер в одиночестве — что может быть лучше.

25

— Он хочет тебя видеть.

Джиллиан, сидевшая на крыльце, подняла голову. Перед ней стояла Беатриса, держа на руках болонку. Как-то само собой получилось, что собачонка перешла от Джиллиан к старшей сестре. Подарок Индиго не пришелся Джиллиан по душе, да и вообще она больше любила кошек. Ах, как она скучала по рыжему котенку, которого подарил ей Дункан!

— Он сердится?

— Сгорает от нетерпения. — Беатриса присела рядом на ступеньку. — Мне нужно с тобой поговорить. Пора принимать какое-то решение. Нужно составить план.

Джиллиан обхватила голову руками. Она знала, о чем пойдет речь.

— Нет, еще слишком рано.

— Прошло два месяца после… смерти Дункана. Убежать нам не удастся, во всяком случае в скором будущем. Ты же слышала, что сказал тот человек на рынке. Никто на Ямайке не посмеет связываться с Индиго Мульдуне. За это можно поплатиться жизнью.

Джиллиан положила руку на живот, и ребенок тут же зашевелился. Да, Беатриса права. Видно, ничего не поделаешь.

— Я уже на седьмом месяце. Сколько еще я смогу утаивать беременность?

— Недолго, — вздохнула Беатриса, поглаживая собачку.

Джиллиан тоскливо вздохнула и посмотрела на лес. Недавно прошел дождь, и влажный воздух был напоен ароматом цветов. С широких пальмовых листьев стекали крупные капли, одна упала прямо на руку Джиллиан.

— Что бы ты сделала на моем месте, Беатриса?

— Не знаю. Я не такая, как ты. Ты сильная, а я не люблю возражать и спорить.

— И все-таки, как бы ты поступила?

Беатриса стала загибать пальцы:

— Итак, ты уже на седьмом месяце. Беременность хранить в тайне ты больше не сможешь. Поэтому на твоем месте я вышла бы замуж за Индиго. Тем самым я сохранила бы и ребенка, и сестру. Я вышла бы замуж за Индиго и попробовала бы сделать из него другого человека.

Джиллиан сняла соломенную шляпу и промокнула вспотевший лоб.

— Тем самым я предам Дункана. — Но в Англии тебе все равно пришлось бы снова выйти замуж.

— Только не за убийцу моего мужа.

— Возможно, но в Англии встречаются и более странные вещи. Помнишь, как миссис Ольсен умерла при родах? После этого Джейн была вынуждена выйти замуж за собственного отчима.

У Джиллиан в горле встал комок.

— Это совсем другое.

— Прости меня, — сказала Беатриса. — Я не знаю, что тебе посоветовать. Надо выбрать меньшее из зол. Того, чего тебе больше всего хочется, не будет. Ты ведь слышала, как Чома докладывал брату о том, что тело Дункана отнесли в джунгли.

— Его даже не предали христианскому погребению, — горько усмехнулась Джиллиан. — И языческому тоже.

— Дункан — не Лазарь. Он не восстанет из мертвых, — мягко произнесла Беатриса. — Но, возможно, тебе удастся спасти его ребенка.

Джиллиан решительно поднялась.

— Хорошо. Где он?

Беатриса показала за дом.

— На лужайке. Играет с Чомой в кегли.

— Пойду поговорю с ним.

Беатриса спросила:

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Джиллиан отрешенно покачала головой.

— Нет. Я должна сделать это сама.

— Постой, — крикнула ей вслед Беатриса.

— Что?

— Я люблю тебя, сестренка. Я рада, что не осталась в Англии. Без меня тебе было бы трудней.

Джиллиан улыбнулась ей и отправилась на поиски Индиго.

На лужайке его не было. Она обнаружила его на задней веранде, где он пил из бокала холодный лимонад. В доме имелся специальный погреб для льда, который привозили на кораблях с севера.

— Дорогая! — обрадованно воскликнул Индиго, увидев ее.

Отшвырнув ногой деревянную кеглю, она спросила:

— Кто выиграл, вы или Чома?

Чома тоже был здесь с кружкой эля в руке. Он и Джиллиан недолюбливали друг друга, и это было вполне понятно: ведь именно Чома умертвил Дункана.

— Выиграл он, будь он проклят, — сказал Индиго, спускаясь по ступенькам. — Жульничал, конечно.

Джиллиан улыбнулась. Пожалуй, Беатриса права: Индиго не лишен своеобразного очарования.

— Так потребуйте реванш.

Она опустилась в плетеное кресло.

— Хотите лимонаду, любимая?

— Спасибо.

Сегодня, как обычно, Индиго был одет безупречно, черные волосы аккуратно расчесаны и даже украшены голубой лентой.

Индиго сел рядом с ней. — Все, Чома, спасибо за игру. Можешь идти.

Мулат посмотрел на Индиго, и Джиллиан содрогнулась, прочтя в этом взгляде ненависть. Как Индиго этого не видит? Как он может доверять Чоме?

Индиго похлопал Джиллиан по руке:

— Вы улыбаетесь, дорогая? Какой приятный сюрприз!

Она отпила лимонаду и спросила:

— Вы хотели меня видеть?

Он закинул ногу на ногу.

— Да. Пора нам в очередной раз объясниться.

Джиллиан подняла голову. Чома убирал кегли, вряд ли он мог слышать, о чем идет речь.

— Да?

— Хотелось бы назначить день свадьбы.

— Я вас понимаю.

Он неспешно отпил лимонаду.

— Значит, вы согласны?

Она надолго замолчала. Вновь перед ней возникло лицо Дункана. Во многом он так и остался для нее загадкой. Не хватило времени, чтобы узнать его как следует, разобраться в его прошлом. Что ж, по крайней мере, нужно попытаться спасти его ребенка.

— Индиго…

— Что?

Она взглянула в его проницательные голубые глаза.

— Прежде чем я дам согласие, мы должны заключить сделку.

Индиго добродушно развел руками:

— Сколько женщине ни предложи, ей все мало. Что ж, излагайте ваши условия.

— Во-первых, я должна вам кое в чем признаться…

На глазах у нее выступили слезы, и Джиллиан почувствовала, что не может говорить.

— Вы о ребенке? — помог ей Индиго.

Джиллиан захлопала глазами:

— Так вы все знаете?

Он пожал плечами и достал из-за манжеты платок.

— Я наблюдательный человек. Вот, вытрите глаза.

Она закрыла лицо платком.

— И давно?

— Несколько недель.

— Почему же вы мне ничего не сказали? — всхлипнула Джиллиан.

— Я хотел, чтобы вы рассказали сами. Хотел добиться вашего доверия.

— Разве я могу доверять человеку, который убил моего мужа?

— Я уже много раз объяснял: это был просто бизнес.

— Ну и бизнесом вы занимаетесь!

— Возможно, не самым лучшим. Но что сделано, то сделано. Прошлого не изменишь, зато можно изменить будущее.

Джиллиан глубоко вздохнула:

— Я от ребенка не откажусь.

— Это ведь ребенок вашего мужа?

— Да.

Она сжала пальцы в кулак. Ничего, своего она добьется. Этому пирату с ней не совладать.

— Это первое. Второе: сестра останется со мной. Вы не заставите ее стать чьей-то женой помимо ее воли. И Чоме она тоже не достанется.

— При чем здесь Чома? — удивился Индиго.

— Я же вижу, как он на нее пялится. И я знаю, что вы бываете щедрым до безрассудства. Поддавшись минутному настроению, вы можете преподнести Беатрису в дар.

Это замечание развеселило Индиго, однако он сказал с напускной строгостью:

— У вас слишком много условий, особенно если учесть, в каком нелегком положении вы находитесь.

Джиллиан вскочила на ноги. Этот разговор стал ей невыносим.

— К чему тогда ходить вокруг да около? Возьмите меня силой. К черту свадьбу. Даже странно, что вы до сих пор этого не сделали.

Он в сердцах резко поставил бокал на столик — так, что лимонад расплескался.

— Я вам уже говорил! Я хочу, чтобы в моей жизни появилось что-то хорошее. Отец без конца путался со шлюхами. Моя мать была в доме на положении рабыни. Мои дети будут воспитываться иначе!

— И поэтому вы меня похитили? — язвительно спросила Джиллиан.

Индиго вскочил и принялся расхаживать взад-вперед по веранде.

— А разве я мог бы предложить руку и сердце какой-нибудь приличной женщине? Вы посмотрите на меня. Посмотрите, во что я превратился. — Он остановился и невидящим взглядом посмотрел вдаль. — Я превратился в своего отца. А ведь клялся, что никогда таким не буду. Какой же он был мерзавец…

Джиллиан молчала. Впервые ей было по-настоящему жалко пирата, и она ненавидела себя за это. Ведь он убил ее Дункана.

— Если я дам согласие, вы выполните мои условия?

— Да. Если вы будете вести честную игру. Обещайте, что попытаетесь.

— Я ничего не могу обещать. Я глубоко любила своего мужа. Однако ради моего будущего ребенка я готова заботиться о вас так, как жена должна заботиться о муже.

Индиго обернулся к ней:

— Это значит, что вы согласны?

Она хотела сказать «да», но не смогла. Сердце не позволило.

— Это значит, что я скоро сообщу вам о своем решении.

— Снова проволочки! У вас ведь нет выбора!

— Дайте мне еще два дня, Индиго. Всего два дня.

Он схватил ее за руку.

— Я не позволю, чтобы вы мной играли. Чома говорит, что вы с сестрой вертите мной как хотите.

— Два дня, — повторила она, глядя ему прямо в глаза.

— Хорошо, два дня, — прошептал он и на миг коснулся губами ее губ.

В этот момент Джиллиан поняла, что никогда не сможет стать его женой.