Я открываю пассажирскую дверь, выхожу на улицу, а затем открываю заднюю дверь. Только собираюсь забраться внутрь, когда он говорит,

— Раздевайся.

— Что? — спрашиваю я, вглядываясь в него. Его глаза блестят от желания и контроля.

— Я сказал, раздевайся. Снимай все, сейчас же. А затем залезай в машину и возьми в рот мой член.

Я моргаю. Не могу точно сказать, играет он роль или нет, но он звучит темным и властным и совсем не похож на того довольного Брэма, который забрал меня из бара. Если честно, это заставляет меня нервничать

— Брэм, — говорю я.

— Делай, как я говорю.

Я вздыхаю, а затем начинаю снимать куртку.

— Медленно, — говорит он.

— Здесь холодно.

— Сделай это медленно, — выдает он. — И я обещаю быть медленным с тобой.

Ну, по крайней мере, меня ждет награда.

Медленно снимаю кожаную куртку, бросаю ее на пол машины. Затем майку, и остаюсь в лифчике.

— Великолепная грудь, — практически рычит он. — Теперь юбка.

Снимаю ботинки и носки, затем, стоя на обочине дороги, стягиваю юбку, пока не остаюсь лишь в лифчике и трусиках. Мимо нас никто не едет, но это не значит, что никого не будет и дальше. Воздух щиплет мою кожу, заставляя ее дрожать, трава под ногами прохладная и влажная. Я чувствую, как медленно оживаю.

Смотрю вниз. Лифчик и трусики вообще не подходят друг другу. Вы бы могли подумать, что мне стоило вспомнить главное правило, которому я следовала, когда была моложе – если спишь с парнем, убедись, что твое нижнее белье всегда сочетается друг с другом. Всегда носи с собой мятную жвачку, не пользуйся слишком липким блеском для губ и убедись, что каждый дюйм твоей кожи в порядке, потому что, даже если ты думаешь, что сегодня тебе не повезет, все, как правило, оказывается совсем наоборот.

— Ты словно чертова богиня, ты это знаешь? — говорит он. У него такой глубокий и низкий голос, он мог бы прямо сейчас приказать мне пройтись вниз по улице и я бы послушалась. — Сними лифчик.

Я тянусь назад и делаю, как он сказал, моя грудь теперь свободна и ощущается такой тяжелой из-за этой жажды и нужды. Ветерок проходится по ней, заставляя соски затвердеть еще больше. Словно сама природа помогает ему возбуждать меня.

— Теперь трусики, — говорит он.

Я стягиваю их по ногам, извиваясь бедрами, будто действительно наслаждаюсь этим. Я начинаю думать, что у моего тела есть собственный разум, и он постоянно хочет член Брэма.

— О, да, — шепчет он. — Вот это моя девочка. Теперь иди в машину. Медленно.

Самое время, потому что я вижу пару фар, спускающихся по дороге. Я наклоняюсь, прикрывая грудь, пока автомобиль не проезжает мимо, и обмениваюсь робким взглядом с Брэмом.

— Они проехали. Давай сюда свою чудесную попку.

Я залезаю в машину, сиденья такие теплые, и закрываю дверь. Заднее сиденье его машины маловато, и большую часть занимает он. Вообще-то его член. Я могу видеть, как на кончике блестят капли эякулянта и по какой-то причине мой рот наполняется слюной.

Он потирает большим пальцем головку, пока та не начинает блестеть, а затем отклоняется назад, держа член у основания.

— Просто оближи, — командует он. — Языком. От начала до конца. Медленно. Как черепаха.

Я устраиваюсь настолько комфортно, насколько это возможно, учитывая, что я голая и на заднем сиденье, отлично осознавая, что хоть мы и в полумраке, мой шрам, целлюлит и прочие недостатки видны, и опускаю голову вниз. Провожу языком по его основанию, там, где лежит рука, а затем прохожусь вверх по всей длине. Чувствую каждый импульс, каждую вену, каждую неровность. Он такой горячий на ощупь, а на вкус такой чистый, словно мыло. Когда я дохожу до головки, мне в рот попадает соль от эякулянта, и я понимаю, что мне нравится этот вкус. Я даже не понимаю, как реагирую, пока не ловлю себя на том, что постанываю.

— Тебе это нравится, солнышко? Нравится вкус моей спермы?

Я киваю и снова облизываю его, двигаясь вниз.

Теперь стонет он, толкаясь членом ближе к моему языку.

— Ты знаешь, что говорят, чем вреднее, тем вкуснее.

Я лукаво смотрю на него, прерываясь лишь для того, чтобы сказать:

—И я знаю, ты для меня очень вреден.

— Очень, да, но и очень хорош.

Я полностью облизываю его.

— Теперь обхвати губами кончик под головкой и просто соси. Медленно, — делаю, как он сказал, его рука движется к моим волосам, жестко сжимая, слегка наклоняя голову. — Не бойся смотреть на меня, пока это делаешь.

Дерьмо. Зрительный контакт никогда не давался мне хорошо, особенно во время секса, но если это его заводит, что ж, тогда я хочу видеть его лицо. Я похотливо смотрю на него, и он отвечает мне тем же. Его взгляд такой интенсивный, такой первобытный и пожирающий.

В конце концов, он прерывает гляделки, закрывает глаза и опирается головой на спинку сиденья.

— Бл*дь, ты так чертовски хороша.

Я останавливаюсь, вытирая губы тыльной стороной ладони.

— Хочешь, чтобы я продолжила?

Тяжело дыша, он качает головой.

— Нет, — хрипло говорит он. — Хочу, чтоб ты повернулась и встала на четвереньки. Чтоб твоя задница смотрела мне в лицо.

Ох, ну ладно. Я сомневаюсь, но он поднимает подбородок и смотрит на меня, его глаза горят таким желанием, что я намокаю еще больше. Лишь взгляд, лишь пара слов и я вся его.

— Так чертовски совершенна, — говорит он. Его голос гортанный, я практически чувствую его вибрации. Я просто клубок нервов и соблазна, когда чувствую, как он двигается позади меня и кладет руки на мои половинки. — Такая охрененно спелая.

— Ой! — вскрикиваю я. Он что, только что укусил мою задницу?

— Прости, — говорит он, только вот не слышно, что ему жаль. — Еле сдерживаюсь, чтобы не съесть тебя целиком. Но больше я ждать не в силах.

Он начинает массировать мою кожу, когда я чувствую его теплый, влажный язык скользящий вниз вверх по моей щелочке. Я дрожу, желая, чтобы он двинулся ниже.

Вместо этого, он разводит мои половинки, и я вздрагиваю, к такому я не готова.

— Расслабься, — бормочет он. — Все хорошо.

У него, может и да. Но я не могу расслабиться, не тогда, когда чувствую, как его мокрый палец скользит вниз к моей щелочке, исследуя то место, которое никогда не должно быть исследовано.

— Расслабься, Никола, — снова говорит он. — Доверься мне.

Я сглатываю, не уверена, что достаточно храбрая для таких игр, несмотря на то, что он все время твердит об этом. Но потом его пальцы опускаются ниже, к моими складочками, поглаживая их.

— Такая охрененно мокрая, — говорит он, слегка поддразнив клитор перед тем, как погрузить в меня пальцы. — Такая чертовски готовая.

Я слышу, как он двигается, затем звук разорванной упаковки презерватива. Набухшая головка члена скользит вверх вниз по моей попке. Он быстро толкается в неправильно место, но до того, как я успеваю что-то сказать, движется ниже, и я слышу его изумленное ворчание. Он проверял меня.

Его руки возвращаются к моим бедрам, и он двигает меня на дюйм вперед, а затем обратно. Проталкивает в меня кончик члена и кладет ладонь мне на лопатки, моя попка взлетает еще выше, угол проникновения еще лучше.

Погружаясь, Брэм испускает животный стон, и я реагирую так же. В такой позе он заставляет меня чувствовать себя такой удивительно полной, я чувствую, как растягиваюсь вокруг его длины, наслаждаясь каждой секундой его внутри меня.

Он медленно скользит наружу, затем толкается обратно, удерживая меня на месте, пока я не начинаю скользить по сиденью. Тогда мои руки оказываются на двери, лицо прижато к затуманенному стеклу, и он снова и снова врезается в меня.

Одна рука находит мой клитор, сильно и грубо потирая его, что сводит меня с ума, а другая возвращается к моей попке.

Он проводит по расщелине между половинками, затем большим пальцем надавливает на мою дырочку и медленно толкается внутрь.

Я чуть не замираю от такого вторжения, но автоматически сжимаюсь вокруг него. Это, безусловно, грязно, безусловно, чувствуется запретным, но мое тело настолько возбуждено, что это движение лишь усугубляет ситуацию. Чем больше он проталкивает свой больший палец, пока его жесткий член таранит меня, тем более дикой и свободной я себя чувствую.

Наконец-то я могу оторваться, быть чем угодно, кем угодно. Я хочу стать животным. Он сделал это со мной.

Я громко стону. Мне хочется зарычать. Хочется потребовать, чтоб он трахнул меня еще жестче.

— Тебе нравится, не так ли? — рычит он. — Это делает тебя еще более влажной, и ты такая дьявольски тугая. — Он проталкивает палец до конца, и я задыхаюсь. Это и неправильно и правильно одновременно, и так адски горячо.

— Ты течешь вокруг моего петуха, детка, — бормочет он, издавая глубоко внутри какой-то то примитивный звук. — Ты готова кончить.

И после этого его палец одним гладким движением нажимает на точку внутри меня, и я могу почувствовать, насколько я влажная. Каждый дюйм моего тела ощущается таким полным, и я кончаю. Громко.

Оргазм проносится сквозь меня, и я знаю, что пытаюсь держаться за дверь автомобиля. Чувствую, что меня отбросило куда-то очень далеко, туда, где звучит музыка и сияют звезды, кожу разъедает от жгучей потребности. Мне кажется я превратилась в ничто, есть только сияющий свет, но Брэм все еще продолжает, обрабатывает меня, даже когда мои мышцы сжимаются вокруг него.

— Я слишком чувствительна, — пытаюсь сказать ему я, и пытаясь дышать, но он не останавливается. У меня такое чувство, что теперь им движет лишь чистый инстинкт, он хочет трахать и трахать, чтобы кончить.

И как-то, не знаю как, но моя чувствительность растворяется, и хотя я до сих пор припухшая и наполненная, я снова кончаю.

На этот раз Брэм тоже кончает. Это кажется таким отчаянным, нереальным, то, с чем мы не в силах совладать. Его звуки, эти великолепные, безумные звуки наполняют машину, и я спускаюсь с небес – я там еще никогда не была – он прижимает мою потную спину к своей груди. Целует мою спину, пытаясь отдышаться.