– Я передумала. Сперва я хочу, чтобы ты лег на спину.

Не протестуя, он растянулся на спине.

– Ты хочешь оседлать меня? – он похлопал себя по бедрам, разводя ноги чуть в стороны. – Запрыгивай, детка. Я хотел тебя весь день.

Она налила побольше солнцезащитного крема на руки, и воздух наполнил аромат кокоса. Крем и правда отлично пах. Трина усмехнулась и подвинулась, оказавшись между его бедер. Он развел их пошире, освобождая ей пространство, и она пристально посмотрела ему в глаза.

– Расслабься и наслаждайся.

Солнцезащитный крем сделал ее руку скользкой, пока Трина, смазывая, двигала ею вдоль ствола Наварро. Другой рукой она ухватилась за его яички, поигрывая ими, поглаживая и массируя. У Наварро вырвался стон, он выдохнул. Улыбаясь, Трина смотрела, как реагирует мужское тело, пока она какое-то время медленно потирала его. Тихие стоны Наварро и прерывистое дыхание, сообщали ей, как сильно он наслаждался ее прикосновениями. Когда мужчина напрягся, а его шары налились в ее руках, говоря о том, что он скоро кончит, она сжала его ствол немного сильнее и быстрее задвигала рукой. Наварро запрокинул голову и, кончая, громко выкрикнул ее имя. Трина использовала полотенце, вытирая их обоих, пока выдохшийся Наварро лежал, пытаясь отдышаться.

– Теперь перевернись на живот, у тебя уже нет подставки.

Наварро усмехнулся ее шутке, но выглядел действительно измученным в этот момент.

– Ляг на спину. Моя очередь.

– Пожалуйста, перевернись, – несмотря на то, как сильно она хотела его между своих бедер, чтобы Наварро заставил ее испытать подобное удовольствие, которое, она знала, он может ей доставить, желание позаботиться о нем было сильнее. – Я собираюсь сделать тебе массаж спины.

В следующую секунду, когда он перекатился на живот, Трина оседлала его задницу. Женщина знала, что Наварро, вероятно, мог почувствовать даже сквозь трусики, какой мокрой и разгоряченной она была. Явно развлекаясь, он повернул к ней голову, одаривая многозначительной ухмылкой, подтверждая, что, безусловно, был в курсе ее возбужденного состояния. Трина улыбнулась в ответ и подвинулась, чтобы оседлать его чуть выше, занимая удобное положение.

– Я хочу, чтобы ты расслабился и просто наслаждался моими действиями, – она выдавила значительную порцию солнцезащитного крема на руки. – У тебя был тяжелый день, и ты заслужил это.

Что-то мелькнуло в его глазах, какие-то чувства, которые она не смогла определить, а затем все пропало. Наварро поколебался, но все же кивнул. Трина успокоилась, что он не собирается с ней спорить. Она действительно хотела сделать для него что-то приятное, и хороший массаж мог бы достаточно поспособствовать его расслаблению, чтобы заснуть, а именно в этом он сейчас отчаянно нуждался.

– При условии, что разбудишь меня, если я усну. Моя очередь, детка. Я хочу заставить тебя кончить.

– Конечно, – легко солгала она с улыбкой на губах.

Наварро прижался щекой к постели, когда Трина начала втирать в него крем. Она подождала, пока он закроет глаза, прежде чем наклониться вперед, разводя свои руки по его широким плечам. Она любила касаться теплой кожи Наварро и его мускулов, чувствуя, как он напряжен. Мягкий грунт чуть осел под ним.

– Черт, детка. Это ощущается просто восхитительно. Не могу припомнить, когда кто-нибудь последний раз растирал меня.

– Не за что.

Тело Наварро расслабилось под ее руками, пока она растирала его, массируя плечи и поясницу. Трина осознала, что он задремал, когда тот тихонько захрапел, еще раз убедив ее, что был так же измотан, как и выглядел. Она слезла с него, стараясь не разбудить, и использовала полотенце, вытирая свои руки. Аромат кокоса наполнил воздух, маскируя некоторые запахи лошадей и сена, наполнявшие конюшню.

Кобыла молча стояла в стойле и выглядела прекрасно, когда Трина взглянула на нее. Женщина растянулась рядом с Наварро, прикрывая его другим спальным мешком, а потом осторожно освободила его волосы от удерживающей их ленты.

Свет в конюшне был достаточно тусклым, и Трина знала, что могла бы уснуть, лежа на спине рядом с Наварро, и он бы не помешал ей. Она помедлила, но затем наклонилась, повернув голову и наблюдая, как спит Наварро, его лицо было обращено к ней. Он был так чертовски красив, что у нее перехватило дыхание. Во сне черты его лица смягчились, Наварро казался моложе и более уязвимым. Он был самым сексуальным мужчиной, которого она когда-либо встречала.

Понимая, что не должна, Трина все-таки сунула палец внутрь края трусиков, где они были уже мокрыми. Наблюдая за спящим Наварро, она водила кончиком пальца круговыми движениями вокруг клитора и представляла, что это его палец касается ее. В рекордные сроки она кончила, вытащила свой палец из трусиков и повернулась на бок так, чтобы оказаться ближе к его большому теплому телу.

Она никак не могла справиться с тем, что сам факт ее ночевки на полу конюшни, совершенно не волновал Трину, поскольку Наварро был рядом с ней. Она свернулась, теснее прижимаясь к его большому телу, наслаждаясь его близостью и теплом, и вскоре зевнула, уплывая в сон.

* * * * *

Когда Наварро поднялся, это разбудило Трину, и она услышала тяжелое дыхание Уиллоу. Наварро просто натянул трусы и, открыв ворота стойла, выругался, а потом, развернувшись, побежал через всю конюшню. Зажегся верхний свет, ослепляя Трину, она поднялась как раз вовремя, чтобы заметить Наварро, быстро бегущего обратно в стойло. Она встала на ноги, как только он вошел к кобыле.

– Что я могу сделать?

Наварро даже не взглянул на нее.

– Просто не подходи, детка. Она почти разродилась.

Трину охватила нервозность. Наварро обошел кобылу, изучая ее со всех сторон, прежде чем заставил Уиллоу лечь на бок. Кобыла немного волновалась и казалась напуганной. Наварро опустился на колени у ее хвоста, а Трина колебалась лишь секунду, прежде чем войти в стойло и встать на колени перед головой кобылы, поглаживая ее морду.

– Все в порядке, малышка, – промурлыкала она.

– Черт.

Оглядев лошадь, Трина посмотрела на Наварро, и встретила его встревоженный взгляд, отметив мрачное выражение лица.

– С ней все будет в порядке?

– Должно, но это будет не так просто, как мне хотелось, – он занимался внешним осмотром лошади. – Я чувствую копыта, что уже хорошо. Просто говори с ней и поддерживай ласками. Когда она попытается поднять голову, не позволяй ей, даже если придется лечь сверху. Я не хочу, чтобы Уиллоу пыталась встать.

Следующие двадцать минут прошли как в тумане, пока Трина пыталась успокоить и удержать Уиллоу в лежачем состоянии, при необходимости прикладывая силу, когда кобыла пару раз порывалась встать. Наварро подсказывал Трине, как утихомирить лошадь. Когда он пошевелился позади кобылы, Трина увидела, что мужчина напряжен, и с благоговением наблюдала, как Наварро помогает рождению жеребенка. Он тянул, пока кобыла изо всех сил тужилась, вплоть до того, как жеребенок не оказался на свободе. Наварро схватил полотенце, энергично растирая жеребенка, а Трина еле сдерживала слезы, с изумлением наблюдая, как мужчина помогает тому встать. Жеребенок покачнулся, но устоял.

– Отпусти ее.

Трина подвинулась, отходя в сторону, а Уиллоу с трудом, но все же поднялась на ноги. Новоиспеченная мама развернулась, направляясь к своему жеребенку, а Наварро попятился, на ходу поднимая кровавые полотенца. Они оба оказались за пределами стойла, наблюдая, как Уиллоу заботится о своем малыше.

– Черт. Это было страшно.

Трина уставилась на Наварро.

– Ты был необыкновенен и уж точно не выглядел напуганным.

– Уиллоу – одна из моих любимиц. Я не хочу ее терять. Это были тяжелые роды, так что не думаю, что вновь соберусь повязать ее.

Она не знала, что на это ответить, поэтому просто рассматривала Наварро, осознавая, что он весь покрыт свежей и запекшейся кровью после принятия родов.

– Почему бы мне не отвезти тебя домой, где ты сможешь принять душ?

Наварро осмотрел себя.

– Неа. Сможешь подержать шланг? Я не хочу оставлять их одних до тех пор, пока не вернется Адам, чтобы присмотреть за ними.

Он подошел к загону в передней части конюшни и указал на него Трине головой. Она открыла загон и заметила, что все пространство было преобразовано в огромный душ со сливом в полу и шлангом с распыляющей насадкой, лежащим неподалеку. Наварро снял трусы, которые теперь было просто необходимо выбросить. Мужчина стоял обнаженный, с ухмылкой уставившись на нее.

– Вода чертовски холодная.

Она вздрогнула.

– Прости.

– Облей меня от шеи и ниже и хорошо промой руки, – он поморщился. – Там на полке есть мыло. Раз уж я все равно мокрый, передай мне его, пожалуйста.

Вода не была холодной, она была ледяной. Вся кожа Наварро покрылся мурашками, а Трину, поливающую его тело, раздирало чувство вины. Она протянула ему бутылочку с надписью «мыло», и он намывал каждый дюйм своего тела, пока Трина поливала его со шланга. Наварро рассказал ей, где находятся полотенца и, захватив два, она кинулась обратно в стойло, где, уже стиснув зубы, ее поджидал Наварро. Все его тело сотрясала дрожь.

Она помогла ему вытереться, прежде чем отвести к постели, мгновенно стянула свои рубашку и трусики, и забралась вслед за ним в спальный мешок. Кожа Наварро была ледяной, но, проигнорировав это, Трина прижалась к нему всем своим телом, пытаясь согреть. Он еще ближе притянул ее к себе, сильно дрожа при этом.

– Прости, детка. Это не очень романтично, да?

– Заткнись, – рассмеялась Трина. – Просто держись за меня. Я уж всяко теплее тебя.

– Да.

Она подтащила спальный мешок выше, подворачивая тот вокруг его тела. Когда озноб понемногу начал стихать и, наконец, сошел на нет, Трина подняла голову, тут же поняв, что Наварро уже провалился в сон, а она все еще лежит поверх него. Ее пальцы прошлись по его коже, теперь, когда та не была такой холодной на ощупь, волнение немного утихло. Она опустила голову поверх груди Наварро, слушая его сердцебиение. Трина так любила этот звук. Наварро Рейн был замечательным человеком, а, наблюдая за ним в стойле, рядом с Уиллоу, она осознала, каким он, кроме всего прочего, был заботливым.