— Боже мой! Если бы я знала, что она сегодня нас навестит! — Рука ее судорожно принялась приглаживать растрепавшуюся прическу. — Мне надо взглянуть на себя в зеркало.

Заметив ее волнение, Ланс взял руку жены и ободряюще произнес:

— Не нервничай. Она тебя не съест. И выглядишь ты просто великолепно.

— Я чувствую себя ужасно, — призналась Белла, не спуская глаз с остановившегося на подъездной дорожке экипажа, и через мгновение заметила появившуюся из него женскую фигурку. — Но что, если я ей не понравлюсь, и она обвинит меня в том, что я обманом завлекла ее сына?

— Я уверен, она никогда не сделает ничего подобного. Не беспокойся. Она полюбит тебя, вот увидишь.

К сожалению, Изабелла совсем не разделяла уверенности Ланса.

Когда миссис Бингхэм появилась в прихожей, они оба уже успели спуститься туда, чтобы ее встретить. Ланс оставил Беллу и подошел обнять мать, выражая искреннюю радость от встречи с ней.

— Матушка, как замечательно, что ты уже в Вилтшире! Надеюсь, твое путешествие прошло без особых происшествий.

— Благодарю, все было хорошо. Я вернулась вчера поздно вечером. Естественно, я страстно желала поскорее увидеть свою невестку, — заметила она, посматривая через его спину на взволнованную молодую женщину, — поэтому поспешила прямо сюда.

Ланс протянул руку Белле, побуждая ее подойти к нему и ободряюще улыбаясь.

— Матушка, могу ли я представить тебе Беллу — мою жену? Белла, это моя мать.

— Я счастлива познакомиться с вами, мадам.

Элизабет Бингхэм, голубоглазая, с подернутыми сединой черными волосами, вела себя сдержанно и, пристально смерив Беллу взглядом, который, как показалось встревоженной девушке, длился целую вечность, обеспокоенно посмотрела на сына. Наконец, словно решившись, она вздохнула и обхватила руки Беллы своими ладонями.

— Добро пожаловать в Райхилл, Белла! И пожалуйста, зовите меня Элизабет. Я счастлива с вами познакомиться и рада принять вас в нашу семью. Даже не могу сказать вам, насколько я расстроилась тем, что мне пришлось пропустить вашу свадьбу, однако у нас теперь будет много времени узнать друг друга, и вы мне все непременно расскажете. Как вы устроились в Райхилле? Надеюсь, дом не выглядит слишком устрашающе?

— Должна признаться, что он не совсем похож на то, к чему я привыкла. После моего приезда в Англию я постоянно жила вместе с бабушкой, и поэтому у меня нет опыта ведения дома, однако, приложив определенные старания, я быстро выучусь.

— О, я верю в вас, Белла, и буду только рада помочь вам, насколько смогу. Слуги здесь чрезвычайно компетентны, так что я думаю, очень скоро вы привыкнете к такому большому дому. Какое у вас прелестное имя!

— На самом деле мое имя Изабелла, однако все, за исключением бабушки, зовут меня Белла, — объяснила она.

— Могу ли и я называть вас Белла?

— О, конечно же можете. Мне бы этого очень хотелось.

Белла была очарована дружелюбием и легкостью в общении этой привлекательной женщины, заключив, что посетившие ее чувства, вероятно, взаимны, когда изящные пальцы Элизабет легко сжали ее руку, прежде чем отпустить.

Элизабет внимательно изучала серьезно ее разглядывавшие зеленые глаза невестки в обрамлении длинных, густых ресниц и наконец улыбнулась.

— Я очень рада, что вы с Лансом поженились. Ему давно пора остепениться. Должно быть, жизнь в деревне показалась вам очень непохожей на лондонскую и, я уверена, сильно отличается от той, к которой вы привыкли в Америке.

— Вы совершенно правы.

— Представляю, какое внимание привлек к себе ваш брак с Лансом. На самом деле все произошло с такой скоростью, что я просто не могу в это поверить. Еще совсем недавно ты, Ланс, холостяк, и вот уже объявлено о том, будто через несколько недель ты собираешься вступить в брак. Так быстро. Подозреваю, ты оставил многих молодых леди глубоко разочарованными. — Она улыбнулась Белле. — Когда бы он ни оказывался дома, сердца окрестных девиц переполнялись мечтами и надеждами заполучить его себе.

— Значит, все они остались с носом, — заметил Ланс, гордо улыбаясь своей вот уже целых сорок восемь часов супруге. — Я всецело доволен женой. Другой мне не надо.

— Я полностью одобряю твой выбор. Белла очаровательна, и я уверена, что мы станем с ней добрыми друзьями.

— Ну, матушка, входи же, — проговорил Ланс, ласково проведя рукой по спине Беллы и приобняв ее за талию. — Давайте пройдем в гостиную, где мы сможем выпить чаю и все обсудить. Я жду не дождусь рассказов об Ирландии и Софии — и о своей маленькой племяннице.

Он уже собирался пропустить вперед супругу, направляясь в гостиную, как оказался застигнут врасплох резкими словами матери.

— Твоей племяннице? Твоя племянница поживает просто прекрасно, Ланс. Неплохо было бы, если бы ты выказывал тот же интерес по отношению к своей дочери.

На мгновение в просторной прихожей воцарилась могильная тишина. Слово «дочь» привлекло к себе внимание Изабеллы. Она потрясенно уставилась на свекровь. Белла собиралась спросить Элизабет, что та имела в виду под этой непонятной ремаркой, однако появившееся на лице миссис Бингхэм угрюмое выражение заставило Изабеллу сильно обеспокоиться.

— Полагаю, ты рассказал Белле о Шарлотте, Ланс? Я искренне на это надеюсь, поскольку место этой малышки в твоем доме.

— О Шарлотте? — изумленно переспросила Белла.

Сердце ее замерло. Она медленно повернулась, чтобы взглянуть на мужа, настолько ошеломленная бушующими в ней эмоциями, что не заметила ни как внезапно напряглось его лицо, ни выражения, с которым Ланс посмотрел на мать, словно готовя себя ко встрече с расстрельной командой.

— Ланс? Что это значит? Пожалуйста, объясни мне.

Для человека обычно весьма ловкого и сообразительного Ланс вдруг обнаружил необычную заторможенность и молчал, словно не имея сил ответить на вопрос матери.

— Это совсем не то место, где стоит обсуждать подобного рода вопросы. Думаю, нам надо пройти в гостиную, — сказала Элизабет, входя в комнату и закрывая за всеми дверь.

Еще сидя в ландо, только подъехав к дому, она некоторое время оставалась недвижимой, призывая всю свою храбрость, чтобы сделать то, что собиралась сделать. Она содрогалась от боли, которую должна была причинить, и представляла враждебность со стороны своего сына.

— У Ланса есть дочь, Белла. Девочка, о которой он, очевидно, забыл вам рассказать.

— Я не забыл, — с трудом выдавил из себя Ланс, лицо его было бледным, перекошенным от гнева. — Если ты не возражаешь, мама, я бы предпочел избежать этого обсуждения.

— Нет, Ланс. Не думаю, что тебе это удастся, — возразила Элизабет, четко намереваясь расставить все по своим местам. — Ты всегда отказывался говорить на эту тему. Я буду права, если заключу, что порой ты вообще забываешь о том, что у тебя есть дочь. Мне жаль, но это правда. Малышка Шарлотта такая милая и очень похожа на тебя, причем сходство день ото дня увеличивается. Ты ответствен перед ней, и, конечно, она должна жить с тобой. Она не может больше оставаться со мной. Это неправильно.

Стоя в другом конце комнаты, Белла безмолвно смотрела на свекровь, умом сознавая то, во что никак не хотело поверить ее бедное сердце. Она не могла заставить себя подойти к мужу. Внезапно Белла почувствовала, как у нее задрожали колени. Добравшись до ближайшего стула, она обессилено на него упала. Несчастная женщина похолодела от обуявшего ее ужаса. Она хотела, чтобы Ланс сказал ей, что ребенок не имеет к нему никакого отношения, однако тот молчал.

— Ланс, это правда? — спросила Изабелла, обретя наконец дар речи. — У тебя есть д… дочь?

Он окинул ее холодным, пристальным взглядом:

— Да, есть.

Ей показалось, что на грудь опустился тяжелый камень. Белла была потрясена, смущена, в голове беспорядочно роилась тысяча мыслей. Ни сердцем, ни разумом она не могла воспринимать ничего, кроме глубокого разочарования, которое превращалось в мучительную боль.

— Простите меня, моя дорогая, — печально промолвила Элизабет, испытывая симпатию к этой молодой женщине, в полном неведении вышедшей замуж за ее сына, и гнев на него за то, что тот не допустил супругу до столь важной части своей жизни. — Мне совсем не нравится это делать, и я определенно не собиралась причинять вам страдания, однако вы имеете право все знать. В Ирландии Шарлотта тяжело заболела, и мы опасались за ее жизнь. Я не перенесу, если с малышкой что-нибудь случится, пока она на моем попечении. Поэтому я твердо решила вернуть девочку ее отцу, чтобы она находилась там, где должна быть по праву.

— Сколько лет Шарлотте? — спросила Белла, у нее так сдавило горло, что она едва могла говорить.

— Ей всего девять месяцев, — сообщила Элизабет.

Не в силах поверить в услышанное, Белла переводила взгляд со своей свекрови на Ланса.

— Девять месяцев? Но она… она еще совсем младенец. — Изабелла судорожно сглотнула. — Ланс… да как ты мог сотворить это… сотворить со своей дочерью… и со мной? С… с ней что-нибудь не так?

— Шарлотта потрясающий ребенок, Белла, — заверила ее Элизабет. — Она прекрасна, обладает нежным маленьким сердечком и любит всех — и ей нужен отец.

— А ее мать?

Лицо Ланса искривилось и потемнело.

— Ее мать — моя первая супруга — мертва, — отрезал он. Проведя заметно дрожавшей рукой по волосам, он сделал шаг назад, его бледное лицо ничего не выражало. — А теперь я был бы очень признателен, если бы мы поговорили о чем-нибудь другом.

— От меня не так просто избавиться, — немедленно возразила Белла, стараясь не думать о его жене, умершей столь недавно, женщине, родившей ему ребенка, женщине, которую он, должно быть, любил и до сих пор оплакивал.

Ситуация была настолько тяжелой, что Изабелла никак не могла прийти в себя. Она чувствовала себя так, будто пробудилась от волшебного сна.