— Ничего не могу с собой поделать. Ты пленяешь меня. Никогда не видел столько совершенства, заключенного в облике одной женщины.

Когда Белла наклонилась, чтобы снять чулки, щедро одарив Ланса видом своих спелых, сливочных грудок, он остановил ее:

— Оставь их.

Сделав вид, будто она шокирована его неприличным предложением, Белла хихикнула:

— О, ну и странные же у вас капризы, Ланс Бингхэм.

— Вам предстоит целая жизнь, чтобы близко с ними познакомиться, миледи, однако я предпочитаю предаться сейчас более серьезным удовольствиям.

— И в чем же они заключаются? — поинтересовалась она, кокетливо склонив голову набок и улыбнувшись самой вызывающей своей улыбкой.

— Я непременно вам покажу.

Когда Белла подняла руки, чтобы распустить волосы, Ланс сорвался с места:

— Дай я тебе помогу.

Его ловкие пальцы быстро освободили роскошные волосы, водопадом обрушившиеся на ее обнаженные плечи. Его жадные взоры скользили по ее соблазнительным формам, лаская ее нежными, долгими, почти физически ощутимыми прикосновениями. А потом Ланс поднял ее и понес к кровати, где бережно поставил на ноги. Они поспешили полностью избавиться от сковывавших одеяний — за исключением чулочек Беллы — и в восхитительном сиянии обнаженных тел принялись ласкать друг друга. Ланс покрыл ее тело жадными поцелуями, прежде чем опустить на брачное ложе.

Вскоре уста ее мужа проворно скользили вдоль ее распростертого тела, требовательно касаясь ее нежных холмиков, пальцы его словно впитывали потаенную мягкость. Пламя страсти постепенно разгоралось в ней, пока не смело все запреты и ограничения, и она слилась со своим супругом в исполненном ненасытного желания эротичном танце.

Обнаженный Ланс опустился на нее, и Белла охотно приняла его возбужденное мужское естество. Он входил в нее неторопливо, и Белла ощущала жар, заполнивший все ее существо, пробудивший восторженный отклик.

Опьянев от наслаждения, упиваясь ее женственной теплотой, Ланс был охвачен сильнейшим вожделением. Расплавленная лава захлестнула Беллу, воспламеняя ее кровь, когда его движения стали более быстрыми и ритмичными, доводя ее до пароксизма любовной лихорадки. Он вкладывал в акт любви все желание, которое таил в себе со времени той лунной ночи в саду дома Шофилдов.

Лишь когда стихла дрожь пронзившего его яростного освобождения, он вспомнил причину своих былых сомнений и негативного отношения к браку. Однако вместе с тем к нему пришло и осознание того, что у него больше не осталось ни силы, ни желания предаваться пустым сожалениям. Их судорожные всхлипы и вздохи постепенно затихли, и наступило мягкое, блаженное состояние покоя и довольства.

Утомленные, они не размыкали объятий, нежно целуясь, поглаживая друг друга и перешептываясь. Белла уже наслаждалась своим новоприобретенным статусом супруги. Она словно существовала в теплом, всепроникающем сиянии. Никогда еще ей не доводилось испытывать большего счастья или переживать подобные чувства к другому человеческому существу. Но как относился к ней Ланс? Он жаждал ее тела — это было очевидно, однако вожделение еще далеко не любовь. Однако как бы Белла ни объясняла его поступки, она безоглядно бросилась в новый, пробужденный его неутомимыми стараниями шквал. На этот раз Ланс занимался с ней любовью с большей чувственностью, полностью лишив ее дыхания, яростным пылом возбуждая в ней самые яркие и сильные эмоции.

Все вокруг нее словно перестало существовать, и мир сконцентрировался в объятиях мужа. Возрастающая жажда сполна насладиться его неутомимой страстью доводила ее до безумия, и она не помня себя вонзала ногти в упругую плоть его спины. Когда же Белле удалось перевести дыхание, она словно воспарила на волнах сладостного блаженства. Чувствуя разлившееся внутри себя приятное тепло, она счастливо отдалась новому ощущению, прижавшись к гибкому, упругому телу своего мужа, когда тот расслабленно опустился на нее и, перекатившись на бок, увлек ее за собой.

— То, как ты занимаешься со мной любовью, кружит мне голову, — прошептала Белла с дрожащим вздохом, прислонившись щекой к его покрытой мягкой порослью темных волос груди.

Он ласкал ее грудь, заставив Изабеллу вновь утратить дыхание и погрузиться в нахлынувшую бурю наслаждения, когда его пальцы принялись призывно поглаживать ее напряженный сосок.

Ланс был уверен, что никогда не испытывал более острого удовлетворения. Он осознал, что его свобода вполне стоила того, что он имел сейчас. Белла отличалась от других женщин — восхитительное в своей невинности создание, и Бингхэм прекрасно представлял, что после некоторого обучения с его стороны она сможет полностью поработить его разум так, что он охотно позволит ей все.

— Ты прекрасна, любовь моя, — хрипло прошептал он.

— Я припоминаю, как ты говорил мне, что слияние наших тел в торжестве занятия любовью способно творить чудеса и поможет расслабиться. О, как ты был прав! Я чувствую, будто плыву куда-то. То же ощущение я испытывала, когда ты занимался со мной любовью в саду, однако сейчас, когда я стала твоей женой и нахожусь в твоей постели, это мне нравится еще больше.

— И твоя репутация уже не подвергается сомнению. Теперь все будет гораздо более приятным, — выдохнул он, и рука его скользнула по ее гладкому животу.

Легкий ветерок приподнял опущенные на окна портьеры, и проникший сквозь них солнечный лучик высветил две спящие в постели фигуры. Белла лежала, откинувшись на подушки. Глаза ее были закрыты, и мечтательная, довольная улыбка сияла на устах.

Ланс проснулся, разбуженный голосами слуг в коридоре. Его движения потревожили Беллу, и она прижалась к нему теснее, протянув руку, лаская его гибкое, мускулистое тело. Не испытывая никаких желаний, кроме искреннего стремления подольше оставаться в постели, однако опасаясь, что сейчас уже слишком поздний для этого час, Ланс поднялся и уселся, спустив ноги с кровати. Белла счастливо рассмеялась, легко подскочила с постели и обняла его сзади.

— Что это? Уже покидаете свою дорогую супругу?

Он улыбнулся ей в ответ, почувствовав нежную мягкость ее грудей, прижавшихся к его обнаженной спине, и наслаждаясь сладостным ощущением.

— Мне надо спуститься вниз и распорядиться о завтраке, а также велеть твоей горничной подняться к тебе.

— Не задерживайся, — попросила она мужа, мягко ступая по ковру в бесстыдно обнаженном виде, направляясь к своей гардеробной, где обнаружила ожидавшую ее ванну, заполненную ароматной водой. — О-о-ох, как это восхитительно! — радостно проворковала Белла, догадавшись, что Дейзи прошла в гардеробную через другую дверь, чтобы не потревожить хозяйку и ее мужа. — Я приму ванну, пока ты будешь отдавать распоряжения.

Изабелла обернулась, одарив его игривым, соблазнительным взглядом. Если даже он и не любит ее, по крайней мере, она может подразнивать его и искушать.

— Если хочешь, потри мне спинку.

Ланс усмехнулся, отбрасывая в сторону халат, соблазн присоединиться к ней за ее утренним туалетом показался почти невыносимым.

— Шалунья! Ты знаешь, чем совратить мужчину. А впрочем, эта замечательная посудина достаточно велика, чтобы вместить нас обоих. Было бы большим упущением напрасно расходовать воду.

Он поднял ее на руки, прижав к себе ее живот и бедра, и ощутил, как трутся ее напрягшиеся соски о его обнаженную грудь.

— Давай скорее опустимся в воду! — воскликнула она, с нетерпением ожидая возможности приступить к купанию.

Они намыливали друг друга и покрывали пеной, дразнясь и целуясь. Белла стала теперь более уверенной в себе, какой не была, ложась в его постель прошлой ночью. Тогда правила поведения диктовал Ланс, он же вел ее за собой. Будучи новичком, Белла радостно подчинилась, а поскольку муж оказался хорошим учителем, она многое узнала от него. Теперь же ему вовсе не было необходимости наставлять ее, провоцировать, требовать. Однако Ланс продолжал держать все под контролем и, схватив ее, влажную и скользкую, потащил в постель.

Наступило позднее утро следующего дня, и молодые супруги сидели в столовой, попивая кофе. Белла наблюдала за тем, как Ланс читает газету. Она никак не могла поверить, что стала его женой. Женой. При мысли об этом приятное ощущение теплоты разливалось по телу. Возможно, ей удастся доказать Лансу, что он не совершил ужасную ошибку, женившись на ней. Хотелось верить, что сейчас, когда он принял их брак, отношения между ними станут совсем другими.

С тех пор как он решил взять ее в жены, большую часть времени лорд Бингхэм, вероятно, пребывал в состоянии едва сдерживаемого гнева из-за того, что его вынудили пойти на этот шаг. Переведя взгляд на приоткрытое окно и задумчиво посмотрев на ускользающую тонкой змейкой вдаль дорогу, Изабелла издала тоскливый вздох. Она влюблялась в него — или уже влюбилась. Это единственная причина, объясняющая возбужденную дрожь, охватывающую ее всегда в его присутствии. Счастье, радость, восторг буквально били в ней ключом, переполняя от сознания того, что этот красивый, полный жизненных сил мужчина принадлежит ей. С самого начала ее непреодолимо тянуло к нему, влекло к его силе, его страсти. Она продолжала размышлять над этим открытием и бережно перебирать в памяти дорогие ее сердцу воспоминания о том, как нежно и страстно он занимался с ней любовью, когда заметила приближающийся к дому четырехколесный экипаж.

Ланс оторвался от газеты и взглянул в окно, узнавая карету.

— Господь всемогущий!

— Кто это? — взволнованно спросила Белла, когда он поспешно отбросил газету и встал.

— Моя мать.

Эта новость заставила Беллу вскочить со стула. Она очень жалела, что матушка Ланса была вынуждена пропустить их свадьбу, и искренне желала с ней познакомиться. Однако, помня о прошлом и будучи совсем не уверенной в том, как ее примут, испытывала сильнейшее беспокойство.