Поляна открылась внезапно, как и в прошлый раз. Только теперь она была усыпана не крокусами, а золотистыми цветками калужницы… В надежде увидеть Анну он тщетно оглядывался по сторонам… В серых ветвях большого бука резвился легкий ветер и тихо шелестел густой листвой, сливавшейся в одну темную массу. Жаспар подошел к дереву, поставил на землю фонарь и провел пальцем по гладкому светлому стволу. Кора была гладкой и эластичной, как кожа. Он обнял дерево и почувствовал странное облегчение, словно выплакал все свои беды, сомнения и боль.

И пока он сжимал в объятиях ствол дерева, в голове у него звучала мелодия. In furore justisimae irae… Жаспар поднял голову к небу, увидел краешек луны, показавшейся из-за облака, вспомнил рассказы о бородатой женщине и ее голосе, который мог быть прекрасным и омерзительным, умиротворяющим и яростным, несущим смерть и избавляющим от нее. In furore justisimae irae… Теперь он слышал его в шелесте листвы и шепоте ветра, нашедшего приют в ветвях бука-великана. In furore justisimae irae…


  • 1
  • …
  • 32
  • 33
  • 34
  • 35
  • 36