— Ты знаешь, что я не стану лгать. Ей понравился дом Лауры, и она спросила, кто это сделал. Лаура сказала, что для меня это просто хобби… Я не нуждаюсь в деньгах…

— Это вне всяких сомнений. Я не желаю, чтобы ты зарабатывала деньги. Мне и так приходится ломать голову над тем, куда девать то, что я заработал в прошлом году.

— Но если я возьмусь за оформление, то заработаю определенную сумму, я бы сказала, довольно значительную сумму.

— Забудь об этом. Тем более что сейчас не время связывать себя какими-то обязательствами. Возможно, сработает японский проект и мне придется тут же выезжать, и ты, конечно, должна будешь поехать со мной.

— Что за поездка? Ты впервые упоминаешь о ней.

— Да нет, это давнее дело. Я говорил тебе.

— Тогда непонятно, когда сработает этот твой проект. Может, еще годы пройдут.

Кирк чувствовал досаду. Он понимал, что жена права, но не собирался сдавать позиции.

— Забудь об этом звонке, моя хорошая. У тебя и так полно хлопот дома. Я не хочу, чтобы ты работала на какую-то богатую ведьму, которая будет считать тебя своей собственностью.

Мэгги подавила желание ответить, что она не является и его собственностью тоже. Вместо этого довольно мягко сказала:

— Кирк, может, Малони и богата, но ведьмой ее никак не назовешь. Я говорила с ней по телефону, и она показалась мне довольно приятной женщиной. Передо мной открывается блестящая перспектива. Разве тебе не знакомо радостное возбуждение перед получением действительно интересного заказа? Ведь мне предлагают работу, которую я просто обожаю.

— Но я не могу принять твоих объяснений. Эта женщина достаточно богата, чтобы нанять любого высокооплачиваемого дизайнера. Почему она выбрала тебя?

— Благодарю, милый, за откровенность. Я понимаю, что тебе трудно в это поверить, но она хочет, чтобы ее дом не был похож ни на один другой… И не желает, чтобы в оформлении ее новых апартаментов принимал участите тот, кто уже делал подобную работу в домах ее друзей. Поверь, дорогой, вдова очень замкнутый человек, и ей не хочется, чтобы кто-то был в курсе того, что она делает.

Кирк понял, что его партия проиграна, и решил ретироваться — по возможности красиво.

— Ну ладно, ладно, раз уж ты забила этим голову… — Он встал и отправился в ванную.

Но у Мэгги осталось чувство неудовлетворенности от разговора с мужем. Она хотела вытащить из Кирка согласие на изменение их привычного распорядка. Однако, зная его много лет, понимала, что ни за завтраком, ни тем более за чтением «Таймс» его отвлекать нельзя, если, конечно, не хочешь нарваться на грубость. Ну что же, придется считать разговор оконченным. Пока.

Глава 5

Изумительная Грэйс

— Вам звонят, Грэйс. На линии Малони. Я сказал, что вы заняты, но она настаивает…

— Гэри, вам должно быть известно, что на ее звонки я отвечаю всегда, как бы ни была занята.

Очень стройная, элегантно одетая женщина жестом показала своему сотруднику, что просит его выйти из офиса, и взяла трубку.

— Добро пожаловать домой, путешественница. Как вам Италия?

— Италия прекрасна, как всегда, — ответила Пич. — Могу ли я попросить тебя о большом одолжении, Грэйс?

— Все, чем могу.

— Мне очень нужно привести в порядок голову именно сегодня. Понимаю, что должна была сообщить обо всем заранее, но действительно это очень важно. Сегодня вечером у меня будет встреча с людьми, которым Дрейк доверил распоряжаться моим состоянием, и я должна чувствовать себя очень уверенно.

Грэйс колебалась лишь секунду:

— Когда именно я должна подъехать?

— К трем. Голову я вымою сама. Ты знаешь, где находится моя новая квартира?

— Да, я подъеду.

Грэйс опустила трубку. Черт возьми, она не сможет встретить в аэропорту дочь! Но Кейси должна ее понять. Она ведь знает об обещании, которое Грэйс дала Дрейку.

Парикмахерский салон «Изумительная Грэйс» был одним из самых респектабельных в Лос-Анджелесе. Его посещали самые богатые мужчины и женщины, а весь персонал одевался у Алана Гастина на Беверли-Хиллз.

Грэйс вызвала в кабинет Еву. В комнату вошла привлекательная женщина в обтягивающих белых лосинах и шелковой блузе навыпуск, схваченной у талии поясом.

— Ева, у тебя ничего особенного на сегодня не запланировано?

— Я должна была причесать Джилли Джордан, но ее управляющий только что отменил заказ. Она, похоже, дала отставку какой-то заменимости, сказала, что слишком хороша для того, чтобы принести себя в жертву этому мужчине.

— Ты хочешь сказать, что она бросает первой? И кто ее новый герой?

— Она не сообщила мне имя этого баловня судьбы. Хотя обо всех говорила захлебываясь, как они ее тискали… Иногда мне кажется, что она испытывает оргазм от одного только рассказа о своих похождениях. Однако последние пару недель Джилли выглядела очень подавленной и была странно молчалива.

— Ева, ты не будешь возражать, если я попрошу тебя забрать из аэропорта Кейси? Она прилетает местным рейсом. Вылет из Чикаго в половине четвертого дня.

— Но, Грэйс, ты не виделась с ней несколько месяцев.

— Я не могу. Только что позвонила Пич Малони.

— Вот так незадача! Но ты же знаешь, миссис Малони всегда тебя поймет. Давай я пойду вместо тебя.

— Нет, я обещала Дрейку…

— Дрейка больше нет. Я приеду к ней и объясню…

— Ничего не надо объяснять. Его смерть ничего не меняет.

— Хорошо, хорошо, пусть Гэри расчехлит ножницы и займется группой японских туристов.

— У него на руках дерматит от перекиси.

— Мне очень жаль, так вели ему носить резиновые перчатки. Ты нянчишься с ним как с ребенком.

— Ева, кто из нас ведет дело, ты или я?

— Извини, мне казалось, что я здесь уже так давно, что… А как насчет повышения?

— Я прибавила тебе зарплату в прошлом месяце.

Грэйс улыбнулась. Она испытывала к этой милой, доброй женщине самые теплые чувства. Они были знакомы давно. Ева несколько раз делала попытки завести собственное дело, но ничего не получалось, и возвращалась обратно. Ей нравились красивая обстановка салона, нарядная униформа и возможность общения с голливудскими знаменитостями.

Грэйс, однако, со всеми клиентами вела себя с должной долей уважения и понимания, и каждый, кто работал под ее руководством, должен был усвоить именно эту манеру общения с клиентами, в противном случае с ним расставались.

Грэйс пригласила Гэри в кабинет, объяснила, что он должен будет остаться после обеда, и была крайне удивлена его негодованием.

— Вы же знаете, что я не могу, — начал он.

Но Грэйс всего лишь на секунду задержала взгляд на его мужских достоинствах. Этот прием всегда заставлял Гэри нервничать, возможно потому, что содержимое брюк было гораздо меньше, чем можно было ожидать. Он был удивительно красив и обаятелен, клиентки души в нем не чаяли, и многие делали попытку узнать побольше об этой части его тела, и их неизменно ждало разочарование. Гэри был не просто своим парнем, но еще и осторожным дипломатом.

— Возникла неотложная необходимость, Гэри. Прости меня, но мне пришлось попросить Еву забрать Кейси. Ты можешь работать в резиновых перчатках. И потом, клиентами будут японские туристы, а они, как правило, не красят волосы.

Тон его сразу изменился:

— Японцы? Что может быть лучше? Они умеют тратить деньги.

— Хорошо, но не переходи границ.

Гэри ушел, и Грэйс откинулась в удобном кожаном кресле, присланном из Италии. Стены были обиты светло-серым материалом, по фактуре напоминавшем замшу, и украшены многочисленными портретами кинозвезд — самых знаменитых клиентов салона. Здесь Грэйс окружил мир ее девичьих амбиций, веселого беззаботного счастья, мир победителей. Краснощекая простушка из Иллинойса стала самым известным парикмахером в этой столице грез. Но для того, чтобы подняться так высоко, ей пришлось много работать. Надо было поднимать дочь, ставшую сейчас профессором английской словесности в Иллинойсском университете, и никому Грэйс ничего не была должна, кроме Дрейка и Пич Малони. Но этот долг останется неоплатным. Если бы ей не встретился Дрейк Малони, одному Богу известно, что случилось бы с Грэйс и ее ребенком.


Холодным снежным вечером в Чэмпэйне после закрытия кафе Джерри Кейси пригласил ее прокатиться в своем «понтиаке». Он провел в кафе весь вечер вместе со своими братьями, и Грэйс была покорена его сильной, крепкой фигурой и тем особенным обаянием, каким обладают рыжеволосые мужчины. Джерри был единственным парнем в Иллинойсском университете, у кого всю зиму сохранялся загар.

Грэйс вечерами работала в кафе, чтобы платить за учебу. Маленькая бакалейная лавка в Маунт-Верноне, штат Иллинойс, позволяла ее отцу лишь еле-еле сводить концы с концами. Две старшие сестры окончили парикмахерские курсы и уехали на заработки в Чикаго, но Грэйс всегда училась блестяще и надеялась стать учительницей в школе.

В тот вечер, когда Джерри пригласил ее покататься, она колебалась с ответом всего минуту. У него была не слишком лестная репутация парня, быстро заводящего знакомства и легко расстающегося с очередной поклонницей, но Грэйс его почему-то не боялась. У Грэйс была пышная грудь, и она давно уже привыкла к приставаниям молодых людей. Но Джерри вел себя с ней по-другому, никогда не распускал руки и не пожирал глазами ее грудь, по крайней мере не делал этого слишком явно. Говорил он уважительно, Грэйс ни разу не слышала от него сальностей. И еще он был хорош собой.

Шел сильный снег, общежитие находилось далеко от кафе, и она приняла приглашение Джерри и пошла в гардеробную за пальто. Он помог ей сесть в машину и сразу включил двигатель, печку и радио. Тони Беннетти пел «Это все ты». Грэйс дрожала от холода и возбуждения. Джерри достал с заднего сиденья меховой плед и укрыл ее, бережно подоткнув мех под бедра.