Нора Робертс - Право на мечту

– Тебе нужен новый костюм искательницы сокровищ, радость моя. Этот уже ни на что не годится.

– Заткнись, Джош! Посмотри лучше, что в кармане.

– Нашла, наверное, бриллиант, выпавший у кого-то из кольца, – пробормотал он, – и решила, что напала на месторождение.

Но пальцы его нащупали монету. Озадаченно нахмурившись, Джош достал ее. Испанская, прошлого века, и сияет, как новенькая…

– Не слышу твоего заливистого смеха! – крикнула Марго. – И извинений тоже. – Она стала напевать что-то себе под нос, а услышав, что он вернулся, взглянула на него из-под ресниц. – Впрочем, можешь особенно не распинаться. Достаточно простого: «Прости, пожалуйста, Марго. Я полный кретин».

Джош подбросил монетку и, поймав ее, уселся на край ванны.

– Один дублон – еще не клад.

– Редьярд Киплинг?

– Дж. К. Темплтон, – усмехнулся он.

– А, этот… – Марго прикрыла глаза. – Мне он всегда казался чересчур циничным и напыщенным.

– Набери-ка побольше воздуху, детка! – посоветовал Джош и притопил ее.

Когда она, отфыркиваясь, вынырнула, он вертел в руках монету.

– Признаю, находка интригующая. Где именно ты ее обнаружила?

Марго возмущенно отплевывалась и вытирала глаза.

– Не понимаю, почему я должна тебе об этом рассказывать. Приданое Серафины ищут только девушки!

– Ладно. – Пожав плечами, Джош взял стакан. – Так чем же еще ты сегодня занималась?

– Мог бы еще порасспрашивать, – сказала она сердито.

– Меня ничуть не интересует эта авантюра. – Он протянул ей мыло. – Пожалуй, без него тебе не обойтись.

– Ну хорошо, хорошо. – Марго вытянула свою роскошную ногу и стала ее намыливать. – Так и быть, расскажу. Мы нашли его прямо на скалах перед домом. Кейт там сложила кучку камешков, чтобы заметить место. Правда, после того, как я нашла дублон, мы там три часа землю носом рыли и не нашли даже медяка.

– А зачем вам медяки? Это всего лишь риторический вопрос! – попытался оправдаться он, когда Марго на него зашипела. – Послушай, герцогиня, я не хочу портить тебе удовольствие. Я знаю, как давно вы мечтали найти нечто подобное. И дата подходящая. Так что кто его знает…

– Я знаю! И Кейт с Лорой тоже. – Она провела рукой по слипшимся волосам. – Вот что я тебе скажу. Это, как ни странно, оказалось гораздо важнее для Лоры, чем для меня. Она даже перестала смотреть тем затравленным взглядом, который у нее бывает, когда она думает, что ее никто не видит.

Джош помрачнел, и Марго пожалела, что заговорила об этом.

– Я тоже ее очень люблю, – сказала она, накрыв его руку своей ладонью.

– Мало досталось этому сукиному сыну! Подумаешь – всего лишь уволили…

– Ты сломал ему нос, – заметила Марго.

– Единственное утешение. Но я не хочу, чтобы она страдала! Нет человека, который заслуживал бы этого меньше, чем Лора!

– Но она отлично справляется. – Марго легонько пожала ему руку. – Видел бы ты ее сегодня! Она так смеялась… Мы и девочек в это втянули. Нам было всем так весело!

Джош снова взглянул на монету.

– Так когда же вы снова отправляетесь на поиски?

– Мы решили заниматься этим каждое воскресенье. Впрочем, кажется, это больше похоже на грязевую ванну, – сказала она, взглянув на воду. – Умираю с голоду! Может, поужинаем здесь? Мне надо еще голову помыть.

Она встала под душ, и вода заструилась по ее ослепительному телу.

– Как ты думаешь, а можно ужинать обнаженными? – поинтересовался Джош.

– Надо подумать, – рассмеялась она. – По-моему, это зависит от того, что в меню…

Утром Марго сидела в машине, прижавшись к Джошу.

– Тебе совсем не обязательно было меня завозить, – сказала она, – но спасибо большое.

– Мне все равно надо было заехать на курорт, кое-что проверить.

Она взглянула в окно на поток утренних машин.

– Когда ты найдешь Питеру замену, то, наверное, уедешь обратно в Европу?

– Пока что я и отсюда отлично со всем справляюсь.

– Ты что, собираешься остаться здесь? – спросила Марго безразличным тоном.

– А почему ты спрашиваешь? – осторожно поинтересовался он.

– Ты раньше никогда подолгу не задерживался на одном месте.

– Не было причины.

– Очень мило, – усмехнулась она. – Но я вовсе не хочу, чтобы ты чувствовал себя связанным! Мы оба должны понимать, что у каждого из нас есть свои дела. Если с «Претензией» все будет нормально, мне тоже придется много ездить в поисках товара.

Джош уже думал об этом и даже кое-что придумал.

– И куда же ты собираешься ездить?

– Еще не знаю. Местные распродажи вряд ли подойдут. Что касается одежды, то я хочу использовать свои старые связи, так что сначала лучше действовать самой. Естественно, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Чикаго. А если будет получаться – то и Милан, Лондон, Париж…

– Ты снова хочешь путешествовать?

– Я хочу, чтобы магазин процветал! Хотя, признаться, иногда я скучаю по Милану, по его безумному ритму, по празднику… – Она вздохнула – Трудно отвыкать. Знаешь, думаю, если я буду летать туда по делам раза два в год, мне этого будет достаточно. А ты разве не скучаешь здесь? По новым людям, новым впечатлениям?

– Немного. – Джош в последнее время был так занят обустройством своей и ее жизни, что просто не думал об этом. – Но мы вполне могли бы планировать так, чтобы мои дела совпадали с твоими.

– Прекрасно! – Джош остановил машину у «Претензии», и она поцеловала его. – Хорошо, правда? Очень хорошо!

– Ага. – Он притянул ее к себе. – Очень хорошо.

«Требуется только одно, – подумала Марго, – продолжать в том же духе!»

– Назад я возьму такси. – Она снова его поцеловала, чтобы он не успел возразить. – Правда, возьму. Вернусь часам к семи, и ты тоже не задерживайся. Давай устроим сногсшибательный ужин! С шампанским.

– Думаю, это можно устроить.

– У тебя получится что угодно!

Она вышла из машины, но он успел ухватить ее за руку.

– Я действительно люблю тебя, Марго.

– Знаю. – И она ослепительно улыбнулась ему.

Как приятно провести день в собственном магазине, среди собственных вещей, к тому же пожиная плоды первого успешного приема, ею же самой устроенного! Об этом сообщила Марго матери, когда Энн заехала днем, привезя с собой коробку ее любимого шоколадного печенья.

– Просто не верится, что все это получилось! – воскликнула Марго, с удовольствием откусывая печенье. – Весь день идут покупатели. Это у меня первая передышка с самого утра. Знаешь, мам, теперь я действительно поверила, что у меня свое дело! То есть поверить в это мне хотелось с самого начала, и, когда первый день прошел так удачно, я почти поверила… – Она прикрыла глаза и запихнула в рот остаток печенья. – А в субботу вечером поверила окончательно!

– Ты хорошо поработала. – Энн отхлебнула чай, который вскипятила себе в кухоньке наверху. И хотя ее удивило то, что Марго предпочла шампанское – шампанское днем! – она не стала делать дочери замечание. – Все эти годы…

– Все эти годы я пускала по ветру свою жизнь, силы и деньги! – пожала плечами Марго. – Опять история про стрекозу и муравья, да, мама?

Энн невольно улыбнулась.

– Ты никогда к этой басне не прислушивалась и запасов на зиму не делала. По крайней мере, мне так казалось. – Она подошла к двери и заглянула в изысканно обставленную спальню. – Но, похоже, ты все-таки стала делать запасы.

– Нет, это совсем другое. Необходимость – мать изобретений. А может, мною двигало отчаяние? – Марго подумала, что если она решила быть честной во всем, то почему бы не начать прямо сейчас? – Признаться, я не рассчитывала, что все так получится. Наверное, и не хотела…

Энн обернулась и посмотрела на дочь, сидевшую в белоснежном кресле с алыми подушками. «Взгляд у нее стал мягче, – подумала она. – И лицо спокойнее. Как странно, что сама Марго, которая всегда так пристально изучала собственную внешность, этого, кажется, не замечает!»

– Значит, не хотела… – сказала наконец Энн. – А что теперь?

– Теперь я хочу, чтобы все было именно так. Нет, неправильно! – Она взяла еще одно печенье. – Я хочу, чтобы было еще лучше! Чтобы «Претензия» стала расширяться. Через год-два я собираюсь открыть филиал в Кармеле. А потом – кто знает? – элегантный магазинчик в Сан-Франциско, сувенирная лавочка в Лос-Анджелесе.

– Ты неисправимая мечтательница, Марго!

– Наверное. И меня все время тянет на новые места. – Она откинула волосы со лба и улыбнулась чуть грустно. – Боюсь, что я осталась прежней Марго.

– Нет, ты уже не прежняя Марго. – Энн подошла к дочери и обняла ее. – Но все-таки, конечно, что-то есть от той маленькой девочки, которой ты была когда-то. И откуда это в тебе? – пробормотала она. – Твой дед ловил рыбу. Твоя бабка мыла полы и стирала белье. – Энн взяла руку Марго в свою – узкая ладонь, тонкие пальцы, унизанные кольцами. – Рука моей матери была в два раза больше твоей. Большая, сильная, умелая. Как моя.

Она заметила, как удивилась Марго, и поняла, что впервые мать так легко заговорила о людях, о которых обычно не упоминала. «Наверное, я была эгоисткой, – подумала Энн. – Не вспоминала о них, чтобы не тосковать».

Сколько же она наделала ошибок! А ведь это ее единственное дитя… Как это ни трудно, но ошибки рано или поздно надо исправлять.

– Мою мать звали Маргарет. – Она откашлялась. – Кажется, я не говорила тебе об этом. Она умерла через несколько месяцев после моего отъезда из Ирландии. И я чувствовала себя виноватой, потому что меня не оказалось рядом с ней, когда ей было плохо. Я даже не могла приехать попрощаться с ней! Наверное, поэтому я не рассказывала о ней ни тебе, ни кому-нибудь другому… Но, думаю, ей было бы грустно об этом узнать.

– Мне очень жаль, мам, – больше Марго ничего не могла сказать. – Очень.

– Мне тоже. Ведь она так любила тебя маленькую!

– А какая… – Марго запнулась: она боялась задавать вопросы, боялась, что снова не получит на них ответа.