«Плевать, чьей она была сначала, – подумал Джош. – Важно, чья она теперь».

По крайней мере, он старался убедить себя в этом.


К десяти часам, когда «Первый ежегодный благотворительный аукцион „Претензии“ был в самом разгаре, Марго совершенно успокоилась. Она обожала всю эту суету, обожала красиво одетых людей, болтающих о пустяках и потягивающих шампанское или минеральную воду. Марго давно уже чувствовала себя среди них как рыба в воде.

Когда-то она мечтала войти в этот мир, а теперь они сами пришли к ней!

До нее долетали обрывки разговоров:

– Мы решили, что пара недель в Палм-Спрингс нам не повредят.

– Не понимаю, как она терпит его похождения. Он ведет себя просто вызывающе!

– Последний раз я видел его в Париже… «Светская беседа посвященных», – подумала Марго. И она отлично знала, как ее поддерживать! В Милане она обожала устраивать приемы, была способна участвовать в трех разговорах одновременно, следить за официантами и делать вид, что не думает ни о чем, кроме очередного бокала шампанского.

И еще она отлично умела пропускать мимо ушей обидные замечания.

– Только подумать! Продать все свои вещи, вплоть до туфель!

– …Питер попросил ее подать на развод для ее же блага: бедняжка фригидна. И медицина тут бессильна.

Впрочем, на эту реплику Марго собралась было ответить, но не успела определить, кто же ее подал. А вскоре ее внимание привлек совсем другой разговор:

– Как здесь интересно! Все обставлено так, будто это не магазин, а европейская квартирка. И я без ума от коллекции безделушек! Обязательно куплю этого крохотного слоника.

– В соседней комнате висит платье от Валентине, оно просто создано для тебя, дорогая. Обязательно взгляни на него.

«Да пусть говорят, о чем хотят, – решила Марго и снова улыбнулась. – И пусть покупают!»

– Великолепный прием, – сказала Джуди Прентис, подойдя к Марго.

– Благодарю.

– Боюсь, что Кэнди опять задумала что-то, ее до сих пор нет.

– Все очень просто: она не была приглашена.

– Неужели? – Джуди наклонилась к Марго и шепнула ей на ухо: – Она лопнет от досады!

– Вы мне очень нравитесь, Джуди, – рассмеялась Марго.

– В таком случае могу я попросить вас отложить для меня вон тот минодьер? – Она употребила французское название.

– От Джудит Либер? Считайте, что он ваш. Кстати, к нему есть еще футляр для помады и пудреница. Получается восхитительный комплект!

– Похоже, что ваше второе имя – Сатана! – Джудит махнула рукой. – Ладно, отложите и их. Я обязательно загляну на следующей неделе.

– Польщены вашим вниманием. – Она взяла Джудит за руку и добавила: – Обязательно примите участие в аукционе. Это ожерелье вам пойдет, как никому.

– Вы дьявол!

Марго снова рассмеялась и перешла к соседней группе.

– Счастлива вас видеть. Какой изумительный браслет!

– Она удивительно естественна, правда? – шепнула Сьюзен сыну. – И так спокойна!

– Спокойна?! Ты только посмотри, как она стиснула пальцами бокал! Руки всегда выдают напряжение. Но она старается изо всех сил.

– И это приносит плоды! А со мной только что произошел забавный случай. Я попросила Лору отложить для меня два пиджака, сумочку и флакончик для нюхательных солей. – Сьюзен взяла сына под руку и расхохоталась. – И, представь, оказалось, что это Лорины пиджаки! Я покупаю вещи собственной дочери!

– Что ж, у нее отменный вкус. Но, увы, не на мужчин…

Сьюзен вздохнула и потрепала сына по руке.

– Она была тогда слишком молода и слишком влюблена. Ее невозможно было остановить! – «Теперь Лора старше, – подумала Сьюзен, – и сердце ее разбито». – Ты ведь будешь присматривать за ней и за девочками после нашего отъезда?

– Наверное, в последнее время я был не самым лучшим братом.

– У тебя были другие дела. – Она нашла Лору взглядом. – Я немного волнуюсь за нее: чересчур уж хорошо она держится.

– А ты бы предпочла, чтобы она ходила, сломленная горем?

– Я бы хотела быть уверенной, что, если ей станет совсем тяжело, рядом с ней будут люди, которые ее поддержат. – Заметив, что Марго с Кейт, улучив минутку, подошли к Лоре, она улыбнулась. – И такие люди есть!


– Нам надо составить список, – прошептала Марго. – Иначе может получиться, что мы пообещаем одну и ту же вещь разным людям. Я совершенно не в состоянии все это запомнить!

– Говорила я тебе, не запирай кассу, – ворчливо сказала Кейт.

– Это было бы неудобно…

Кейт бросила на Марго презрительный взгляд.

– Это же магазин, подруга!

– Марго права – на таком приеме нельзя пробивать чеки и отсчитывать сдачу, – заметила Лора.

– Слава Богу, что я не так деликатно воспитана, – фыркнула Кейт. – Давайте сделаем вот что: я буду сразу уносить отложенные вещи в подсобку. Как ты назвала эту штуку? Минотавр?

– Минодьер, – снисходительно поправила ее Марго. – Напиши просто «театральная сумочка», я пойму. И не застревай за компьютером! Надо хоть немного повращаться в обществе.

– Не знаю, как ты, а я уже навращалась. Правда, есть здесь один парень… Довольно симпатичный. – Кейт вытянула шею и повертела головой. – Вон тот, с усами и плечами. Видите?

– Линкольн Ховард, – сразу же узнала его Лора. – Женат.

– Ясное дело. Со мной только так и бывает, – с этими словами Кейт удалилась.

– Уговори ее оставить это платье себе, – сказала Лора. – Оно ей безумно идет.

– Еще больше бы ей пошло, если бы она двигалась чуть плавнее, а не неслась бы, как на совещание! – Марго с ужасом почувствовала, что у нее снова заныл живот. – Пора начинать аукцион, Лора. – Она стиснула руку подруги. – Боже мой, мне необходимо закурить.

– Тогда поторопись. Представительница детского благотворительного фонда уже минут десять подает мне знаки.

– Ладно, перетерплю. Лучше пройдусь еще разок по залу, пусть полюбуются на ожерелье. А потом скажу мистеру Т., чтобы он начинал аукцион.

И она заскользила между гостей, кому-то улыбнулась, с кем-то перебросилась парой слов, заметила, кому надо предложить шампанского. И, увидев, что Кейт вышла из подсобки, шагнула к Томасу.

– Пора! И еще раз спасибо за помощь.

– Почему не помочь в хорошем деле? – Он потрепал ее по щеке. – Давай-ка их раскрутим как следует!

– Обязательно! – И, взявшись за руки, они вышли на середину.

Все головы тут же повернулись к ним. Марго обвела взглядом присутствующих и где-то неподалеку услышала чей-то жаркий шепот:

– По-моему, Кэнди не права. Она не выглядит ни удрученной, ни озабоченной.

– Будь она такой потаскухой, какой представляет ее Кэнди, Томми Темплтон не позволил бы своему сыну вступать с ней в столь близкие отношения.

– Дорогая, если бы мужчины умели распознавать потаскух, проституция не была бы древнейшей профессией!

Марго почувствовала пожатие руки Томаса и поняла, что он все слышал. Она попыталась улыбнуться ему.

– Не беспокойтесь, я стараюсь не обращать внимания. В конце концов, в чем-то они правы…

– Не будь я мужчиной, я бы расцарапал этой злобной кошке морду! – Глаза его вспыхнули. – Пожалуй, попрошу Сьюзи сделать это за меня.

– Только не сейчас. – Марго снова пожала ему руку и повернулась к залу. – Леди и джентльмены, прошу вашего внимания! – Она подождала, пока разговоры стихнут, и продолжала: – Прежде всего я хочу вас поблагодарить за то, что вы пришли на наш прием.

Эту речь они с Лорой и Кейт выучили наизусть, но все слова внезапно улетучились у нее из памяти. Собрав нервы в кулак, Марго обвела взглядом публику и решила говорить как получится.

– И спасибо вам за то, что вы остались на аукцион. Большинству из вас, конечно, известно об изменениях в моей судьбе и о том, что карьера моя закончилась скандалом, – об этом писали все газеты.

Она поймала на себе озабоченный взгляд Лоры. И улыбнулась.

– Я вернулась из Европы сюда не потому, что Америка – страна равных возможностей и свободного предпринимательства. Я вернулась домой – куда же еще возвращается человек, потерпевший неудачу? Мне повезло, и дверь дома оказалась открытой. – Она нашла в толпе Энн и смотрела теперь на нее. – Мне некого винить за ошибки, которые я совершила. У меня была семья, и семья эта любила меня и заботилась обо мне. А детям из неблагополучных семей, которыми занимается «Венсди Чайлд», так этого не хватает! Они несчастны именно потому, что их не любили, о них не заботились. У них нет тех возможностей, которые имеют присутствующие здесь. И сегодня мы с Лорой Темплтон и Кейт Пауэлл хотим сделать то немногое, что можем, чтобы дать этим детям шанс.

Марго отступила назад и сняла ожерелье.

– Пока, детка, – шепнула она, обращаясь к нему, словно к живому человеку. – Надеюсь, ты постараешься и принесешь побольше денег! Но помни, что это всего лишь деньги. – Положив ожерелье на бархатную подставку, она повернулась к Томасу. – Прошу вас, мистер Темплтон!

Он наклонился и поцеловал ей руку, а потом взглянул на публику и начал громогласно описывать достоинства ожерелья, призывать начать торги. Некоторых из присутствующих он называл по имени. Марго тем временем выскользнула из зала.

– Ты говорила прекрасно! Это было лучше, чем наш сценарий, – шепнула Лора.

– Намного лучше! – Кейт обняла Марго за талию. – Будем надеяться, что наши толстосумы раскошелятся.

Они улыбнулись друг другу и тихонько вернулись в зал.

– Ну что же, – между тем говорил Томас. – Кто сделает первую ставку?

– Пятьсот долларов.

– Пятьсот долларов? – нахмурился Томас. – Господи, Пикерлинг, это просто неприлично! Если бы правила это позволяли, я бы с удовольствием сделал вид, что ничего не слышал.

– Семьсот пятьдесят!

Он удрученно покачал головой.

– Итак, жалкие семьсот пятьдесят. Тысяча есть? – Увидев поднятую руку, Томас кивнул. – Тысяча! Начнем играть всерьез.

Торги продолжались, кто-то называл цену вслух, кто-то изъяснялся знаками – поднимал руку и кивал головой. Когда пятитысячный рубеж был взят, Марго вздохнула с облегчением.