Финн подтолкнул Мейрин, не позволяя ей остановиться, и она молча обратилась к Господу, умоляя послать мужество и терпение.

— А вот и моя невеста, — провозгласил Дункан, прерывая беседу со святым отцом.

Губы его улыбались, однако глаза оставались ледяными и смотрели враждебно, словно предупреждали о суровых последствиях отказа.

«Боже, помоги!» — взмолилась Мейрин.

Священник откашлялся и начал церемонию традиционным вопросом:

— Готова ли ты, дочь моя?

В зале повисла напряженная тишина. Без единого слова Мейрин медленно покачала головой.

Священник осуждающе взглянул на Кэмерона.

— В чем дело, лэрд? Ты сказал, что брак заключается по обоюдному согласию.

Ответа не последовало, однако молчание оказалось столь красноречивым, что почтенный служитель истово перекрестился и предпочел отойти в сторону.

Дункан обернулся, и Мейрин похолодела от ужаса: в мгновение ока красавец превратился в чудовище. Грубо схватив ее за руку, он сжал ладонь с такой силой, что кости едва не сломались.

— Спрашиваю еще раз, — произнес он обманчиво мягким голосом. — Готова ли ты вступить в брак?

Мейрин знала, что отказ повлечет за собой страшную месть. Если этот необузданный дикарь поймет, что путь к Ним-Аллэн закрыт, то, скорее всего, убьет ее. Однако не для того она столько лет провела в тиши монастыря, чтобы сдаться при первой же угрозе. Должен, должен существовать какой-то выход. Надо только хорошенько поискать.

Мейрин выпрямилась, расправила плечи, высоко подняла голову и ясным, чистым голосом — так, чтобы ни у кого не возникло ни малейшего сомнения, ответила:

— Нет!

Яростное рычание Дункана оглушило, а в следующий миг жестокий удар по ребрам заставил Мейрин отлететь на несколько футов. Отчаянно задыхаясь, она сжалась от боли и, подняв затуманенный взор, увидела грозно нависшего над ней господина. Нечеловеческий гнев материализовался и превратился в черную тучу. В этот момент сомнений не осталось: выбор сделан правильно. Пусть он убьет ее в приступе безумного бешенства. Разве можно жить с таким мужем? Едва родится законный наследник ее земель, которые так необходимы этому лютому зверю, от нее все равно без сожаления избавятся.

— Покорись! — сказал Дункан, угрожающе поднимая кулак.

— Нет…

Голос Мейрин звучал совсем не так уверенно и ясно, как прежде. Теперь ответ напоминал тяжелый вздох, а губы безвольно дрожали. Однако она сказала то, что хотела сказать, и сделала это так, что услышали все собравшиеся.

В глубине зала поднялся шум. Лицо Дункана угрожающе потемнело, и он начал избивать Мейрин сапогами. Удар следовал за ударом, а крики боли тонули в бесконечных проклятиях. Наконец извергу надоело пинать жертву; он дернул ее за плечо и, приподняв, принялся бить огромным кулаком.

— Лэрд, ты же ее прикончишь!

Мейрин уже ничего не понимала и не могла разобрать, кто из приближенных осмелился встать на ее защиту. Она беспомощно болталась в руках обезумевшего от ярости повелителя, едва не задыхаясь от невыносимой боли.

Выместив злобу, Дункан с презрением отбросил пленницу в сторону.

— Заприте ее в комнате. Не давайте ей ни еды, ни воды — ни ей самой, ни щенку. Посмотрим, что девчонка сделает, когда он начнет скулить от голода и жажды.

Финн оказался рядом, вновь схватил Мейрин и, не обращая внимания на раны, куда-то потащил. Каждая ступенька каменной лестницы отзывалась острой болью в измученном теле. Тюремщик распахнул дверь и швырнул несчастную на каменный пол. Сознание отказывалось служить.

— Мейрин!

Криспен опустился на колени и изо всех сил обхватил ее ручонками. Стало еще больнее.

— Не трогай… — из последних сил попросила Мейрин.

Еще одно прикосновение, и мир окончательно померкнет.

— Тебе надо лечь в кровать. Пожалуйста! Я помогу…

Мальчик тихо плакал, и только страх оставить Криспена в руках врагов помешал Мейрин закрыть глаза и попросить Бога о вечном покое.

Она собрала последние силы, поднялась и чудом добралась до постели. Каждое движение стоило невероятных мучений. Криспен поддерживал, как мог, и вдвоем им удалось преодолеть расстояние от порога до кровати.

Мейрин вытянулась на соломенном матрасе; по щекам бесконечным потоком струились горячие слезы. Дыхание не подчинялось. Мальчик устроился рядом и сжался в комочек, а она даже не находила сил его обнять.

Но вот крошечная грязная ладошка согрела ее плечо, и Криспен доверчиво прижался к ней всем своим худеньким тельцем.

— Прошу, не умирай, — с мольбой прошептал он. — Одному так страшно!


— Леди! Миледи, вы меня слышите? Проснитесь! Скорее проснитесь!

Тихий, но настойчивый голос выдернул Мейрин из темноты. Она с трудом повернулась, чтобы посмотреть, кто зовет, и боль пронзила ее стрелой.

— Простите. — Рядом стояла совершенно незнакомая женщина. — Знаю, что вам сейчас очень плохо, но нельзя терять ни секунды. Надо спешить.

— Спешить?

Голос не подчинялся, а сознание тонуло в густом тумане. Криспен пошевелился, открыл глаза и, увидев возле кровати тень, испуганно вздрогнул.

— Да поторопитесь, — нетерпеливо и настойчиво подтвердила таинственная спасительница.

— Кто вы? — с недоумением уточнила Мейрин.

— Разговаривать некогда, миледи. Господин выпил лишку и уснул. Решил, что вы не в состоянии убежать. И все же постарайтесь встать. Он готов на все: сказал, что если не покоритесь, то убьет ребенка.

При слове «убежать» туман в голове мгновенно рассеялся. Мейрин попыталась сесть и едва не вскрикнула от боли.

— Осторожно. Давайте помогу. Ну-ка, паренек, поддержи.

Криспен уже пришел в себя, сполз с кровати и подставил плечо.

— Почему вы это делаете? — спросила Мейрин, когда ей, наконец, удалось спустить ноги.

— Он вел себя позорно, — пробормотала в ответ незнакомка. — Так жестоко бить! Сумасшедший. Одержим стремлением вас заполучить. Покоритесь вы или нет — все равно страшно. А мальчонке здесь и вообще не жить.

Мейрин попыталась пожать теплую руку.

— Спасибо.

— Не благодарите, лучше поторопитесь. В соседней комнате, в стене, есть тайный ход, он приведет на свободу. Пойдете вдвоем, я рисковать не могу. У выхода ждет Фергюс; лошадь наготове, он посадит и вас, и ребенка. Будет больно, но ничего не поделаешь, придется потерпеть. Другого спасения нет.

Мейрин молча кивнула. Спастись в муках или умереть в комфорте… сделать выбор особого труда не составляло.

Служанка осторожно открыла дверь, на всякий случай приложила палец к губам и показала влево, предупреждая об опасности.

Криспен взял Мейрин за руку, и она сжала его холодную, потную от страха ладошку. Осторожно все трое пробрались мимо спящего охранника. Казалось, одно неосторожное движение — и он проснется, а следом поднимется по тревоге весь замок.

К счастью, до соседней комнаты добрались благополучно. Судя по всему, здесь давным-давно никто не жил. Пыль витала в воздухе, щекотала ноздри, и чтобы не чихнуть, пришлось крепко сжать переносицу.

— Сюда! — прошептала в темноте невидимая спасительница.

Мейрин пошла на голос и вскоре ощутила холод каменного колодца.

— Ну, с Богом!

Служанка помогла беглецам проникнуть в узкий коридор.

Мейрин на мгновение остановилась, благодарно сжала руку доброй женщины и повела Криспена в неизвестность.

Каждый шаг отзывался горячей волной боли, но приходилось терпеть. Свобода — единственное, что сейчас имело значение.

Беглецы долго шли в полной темноте. Мейрин шагала первой и ни на миг не выпускала ладонь Криспена.

— Кто идет?

Неожиданный оклик заставил Мейрин замереть, но она тут же вспомнила, что у выхода должен ждать человек по имени Фергюс.

— Фергюс? — тихо откликнулась она. — Это я, Мейрин Стюарт.

— Быстрее, леди, — поторопил таинственный помощник.

Еще несколько шагов, и босые ноги ступили на холодную влажную землю, сплошь покрытую острыми камнями. Мейрин огляделась и поняла, что оказалась за стенами замка, у подножия высокого холма.

Без лишних слов Фергюс растворился во тьме, и Мейрин с Криспеном поспешили следом. Все трое прошли вдоль холма и направились к лесу. Густые заросли обещали надежную защиту.

Возле одного из деревьев нетерпеливо переминался с ноги на ногу сильный конь. Фергюс отвязал поводья и повернулся.

— Сначала подсажу вас, а потом мальчика. Север там. — Он показал вдаль. — Да поможет вам Бог.

Благородный горец осторожно поднял Мейрин и так же осторожно опустил в седло, однако даже легкое прикосновение причинило ей боль. Из глаз брызнули слезы. Теперь главное — удержаться, не потерять сознание и не упасть.

Господи, пошли силы!

Фергюс легко, словно пушинку, подхватил под мышки Криспена и посадил спереди. Мейрин обрадовалась: будет на кого опереться.

— Сможешь держать поводья? — шепотом спросила она.

— Смогу, — твердо ответил мальчик. — И защитить тебя смогу. Держись крепче. Клянусь, что найду дорогу домой.

В его голосе звучала непогрешимая уверенность, и Мейрин улыбнулась:

— Не сомневаюсь.

Фергюс легонько хлопнул коня по крупу, и тот медленно пошел. Новое испытание! Оказалось, что езда верхом причиняет еще больше боли, чем ходьба. Удастся ли выдержать хотя бы милю?


Аларик Маккейб натянул поводья и поднял руку, приказывая отряду остановиться. Все утро воины без устали прочесывали лес: проверяли каждую тропинку, заглядывали в каждую ямку, отслеживали каждый шорох. Все впустую. Надежда отыскать Криспена стремительно таяла. Аларик спрыгнул с седла и наклонился, чтобы рассмотреть следы на влажной земле. Опустился на колени, провел пальцами по примятой траве, по небольшим ямкам, очень похожим на следы копыт. Казалось, совсем недавно здесь кто-то слез с лошади.